В дверь постучали.

— Добрый вечер, Ломми, — произнес издевательский голос махараджи. — Ты позволишь войти? Я привел тебе гостей.

Молли уронила лицо на руки, чтобы не видеть. Да ей и не нужно было смотреть. Пусть у нее не возникло воспоминаний шести- и трехлетней Молли, зато воспоминания десятилетней распускались в голове, как цветки кувшинки. Махараджа открыл дверь. Молли вспомнила, как десятилетняя Молли пыталась догадаться, кто этот загипнотизированный хиппи с щенком мопса под мышкой и почему Рокки держит на руках младенца Она вспомнила, как заглянула в комнату и увидела на качающейся кровати девочку с собачкой, в точности похожей на Петульку. Собачка даже сосала камушек так же, как Петулька.

— Ты всё еще здесь, — ехидно сказал махараджа, Петулька села и заскулила. Потом, склонив голову набок, растерянно принюхалась. В комнату вошли сразу три Молли, а Рокки и Лес, обычно такие веселые и живые, стояли точно зомби; один держал на руках ребенка, а другой — щенка. Причем щенок почему-то пах совсем как она сама, Петулька.

Молли на кровати чуть-чуть раздвинула руки и посмотрела в щелочку на Рокки и Леса. Это и вправду они? На них была та самая одежда, в которой она видела их в последний раз холодным утром в Брайерсвилль-парке. Значит, махараджа действительно слетал в будущее, поймал их и перенес в Индию 1870 года? Хотя почему бы и нет? Ведь смог же эта жаба, Закья, притащить сюда ее. Но зачем махараджа приволок Рокки и Леса? Чтобы выпендриться, решила Молли. Страшно было подумать, что он захочет с ними сделать. Она люто ненавидела махараджу за то, что он испортил жизнь не только ей, но и ее друзьям.

Молли боялась поднять голову. Она понимала, что после этого всё только усложнится — ее узнают, а она увидит маленьких Молли и одновременно получит их воспоминания о себе. И это будет так страшно, что она закричит или потеряет сознание.

А Молли должна оставаться совершенно хладнокровной, назло гиганту. Если она закричит, он поймет, что напугал ее, и решит, будто победил. Ей нельзя показывать свою слабость, она должна сделать вид, что спокойна и холодна, как закаленный в боях воин. Если Молли сумеет убедить гиганта, что она тверже характером, чем все, с кем ему доводилось сталкиваться, быть может, это позволит ей выиграть еще немного времени — времени на то, чтобы придумать, как его перехитрить или вообще уничтожить.

Никогда еще она не испытывала такой ненависти, поняла Молли, глядя в щелку между рук. И тут махараджа окончательно всё испортил — он хлопнул в ладоши.

И Молли мгновенно ощутила, как разрастается в ней страх младших Молли. Гигант вывел их из гипнотического транса, и они в полной мере осознали, что с ними происходит. На Молли нахлынули ужасные воспоминания.

Десятилетняя Молли, выронив расческу, в тревоге оглядывалась по сторонам. В первый момент она решила, что спит, но тут лее передумала. Она боялась наяву. Десятилетняя Молли поняла, что последние несколько часов находилась под гипнозом, а сейчас пришла в себя. Она также догадалась, что попала в прошлое, но как и почему — оставалось для нее загадкой. Бросив взгляд на Рокки, она со страхом поняла, что он стал выглядеть старше.

— Это ты? — прошептала она.

Рокки напряженно разглядывал младенца у себя на руках.

— Да, — медленно ответил он.

Десятилетняя Молли посмотрела на плачущую шестилетнюю Молли и на трехлетнюю Молли, которая держала ее за руку.

— Все эти дети… Они похожи на меня… Это я, Рокки?

Рокки кивнул.

— Но почему? — холодея, спросила десятилетняя Молли. — И как?

— Я и сам не понимаю. Вот это Лес, а та девочка на кровати — это ты, только старше. Ей одиннадцать лет.

Молли на кровати вспоминала всё так отчетливо, что сводило желудок.

Махараджа созерцал сцену с жестоким удовольствием.

— Ха. Правда, изумительно, а, Молли? — самодовольно спросил он. — Манипоешь, как я это сделал?

Молли закрыла глаза. Ей было необходимо успокоиться и как-то отключиться от новых воспоминаний и бурных чувств, переполнявших ее мозг и душу. Сосредоточившись, она принялась медленно вдыхать и выдыхать.

«Я это я, — думала Молли. — Я та, которая сейчас. А они — мое прошлое. Они здесь, но я — это я теперешняя. Я самая последняя, самая главная, самая моллистая Молли. Я старшая. Я живу на свете дольше их всех. Они мне подчиняются. Я помню их страх, но сама не испугаюсь; мне нечего бояться, я понимаю, что происходит. Они не понимают, а я понимаю».

Молли дышала медленно и глубоко, пока наконец не взяла себя в руки. После этого она подняла голову.

Десятилетняя Молли сразу же узнала ее и громко вскрикнула. Но Молли закрыла свое сознание от впечатлений десятилетней Молли и не дала им сбить себя с толку.

— Конечно, я понимаю, как вы это сделали, — ответила она, выпрямляясь, спокойная, как море в безветренный день. — Как только ваш слуга приволок меня сюда, я сразу поняла, что такое возможно. Думаете, я совсем безмозглая? Видимо, до сих пор вы просто не встречали людей, обладающих теми же способностями, что и у вас. Вы, кажется, не понимаете, что я такая же хитроумная, как и вы, мистер?… Ах да, вы же так и не представились. Это очень невежливо с вашей стороны. — Молли отгородилась от своих воспоминаний железным занавесом. Воспоминания пищали и визжали, но она захлопнула дверь прямо у них перед носом.

Махараджа был неприятно поражен и не сумел этого скрыть. Молли задела его за живое. Он-то был уверен, что устроил блестящее, неповторимое, умопомрачительное представление. Другие махараджи — а также, кстати, настоящие принцессы — рыдали от подобных шуток навзрыд. Некоторые сходили с ума Никто из них так окончательно и не оправился от потрясения. А эта одиннадцатилетняя пигалица ничуть не удивилась и не испугалась, увидев себя в разных возрастах. И даже утверждает, что может сделать то же самое. В это трудно было поверить.

Гигант вглядывался в лицо Молли. Она врет? Притворяется?

— А что же твои маленькие Молли так жалобно плачут? Ты и сама трясешься от страха, просто прикидываешься спокойной, — заявил он.

— Мистер махараджа, если вы не выкажете любезность и не представитесь, я буду вынуждена называть вас просто мистер М. Что же касается остальных Молли, то, конечно, они испуганы, поскольку не понимают, что с ними происходит. Я опытная гипнотизерша, но они-то еще ничего не знают про гипноз, остановку времени и путешествия во времени. Чего же вы от них хотите? Я очень отличаюсь от остальных Молли, ведь они — это я до того, как обучилась гипнозу и закалилась в трудностях. Вы даже не представляете, сколько всего я пережила и испытала в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. Я бесстрашна, потому что понимаю. А они не понимают, и потому боятся. И, по-моему, вы малость переборщили, прихватив еще и Петульку-щенка

Молли нервно сглотнула Ладони вспотели, а это всегда было плохим признаком. Она еще никогда ни с кем так не разговаривала — как героиня какой-то космической мыльной оперы, обращающаяся к пришельцу-захватчику.

Десятилетняя Молли таращилась на нее, не скрывая восторга Старшая Молли казалась ей такой уверенной и твердой. Неужели и она когда-нибудь научится вести себя так же? Напыщенная манера речи старшей Молли чем-то напомнила ей генерала из фильма, который они часто смотрели с Рокки.

Махараджа был изумлен. У него внезапно возникла новая идея. Она спешно давала корни, ветвилась и кустилась, внося изменения в предыдущие планы. Гигант бросил взгляд на младенца, которого держал на руках чернокожий мальчик. До сих пор ему никогда не хотелось иметь наследника Отчасти потому, что, по мнению махараджи, тот был ему просто не нужен. Махараджа собирался побывать в Пузыре света, омолодиться и, может быть, прожить еще не одну тысячу лет. И потом, он никогда не хотел ребенка, поскольку тот всё равно не смог бы унаследовать его блестящий ум во всей полноте. Но сейчас перед ним лежал младенец, из которого вырастет талантливый подросток, гениальная гипнотизерша, сильная и мудрая противница Махараджа по-прежнему не нуждался в наследнике, но из такого младенца мог получиться прекрасный товарищ. До сих пор у него в распоряжении был только Закья. Сам махараджа в прошлом считался трудным ребенком. Из-за мозговой травмы он рос несдержанным и неуправляемым. Родители не стремились демонстрировать окружающим слишком рослого и крупного, злого, вспыльчивого сына. Откровенно говоря, они его стыдились. И потому, жестоко и бесчеловечно, услали мальчика в уединенное место, подальше от себя. Ребенок жил взаперти, не общаясь ни с кем, кроме слуг, которые за ним ухаживали, многочисленных нянек, учителей и Закьи.