- Как он? – Руд склонился над Максимом, вглядываясь в его лицо.

- Все будет в порядке, - я подхватил бессознательное тело и отправился обратно, надеясь, что мы успеем укрыться до того, как запах крови привлечет других хищников.

Уже на месте ночевки, когда все спали, я сидел рядом с Максимилианом и распылял свою злость. Меня злил его поступок, его безрассудство и непонимание всей ситуации. Конечно, он не так давно попал в этот мир, но его отношение к делу всей моей жизни приводило в ярость. Максим будто специально попадал в различные ситуации, чтобы сделать мою и без того нелегкую жизнь куда более сложной. Я чувствовал, что должен высказать ему все, я всей душой желал, чтобы он, наконец, понял, что так важно для меня, и не перестал вставлять палки в колеса телеги, которая уже так близка к заветной цели. Максима я вновь привел в чувство несколькими пощечинами. Когда я так зол, не могу быть нежным, а он все же мужчина и должен отвечать за себя и свою жизнь. В конце концов, когда-нибудь меня может не оказаться рядом. Стоило мне представить его смерть, как в душе пронесся целый ураган из эмоций, но оставил после себя очередную порцию ярости. Из-за бушевавших эмоции я высказался намного грубее и резче, чем планировал, но мне показалось, что Максим понял мои слова.

Шер.

Первый день нашего пути закончился весьма неудачно, не удивлен. Если признаться честно, Максимилиан - человек, который на удивление легко находит неприятности на свою… хм…пятую точку. Я скользнул взглядом по чудом уцелевшим стенам, крыша в этом доме тоже сохранилась, дом когда-то был двухэтажным, но перекрытий второго этажа не осталось, я отчетливо видел своды крыши дома, сидя на первом этаже. Пламя небольшого костра освещало небольшой пятачек, но в свете нет необходимости. Мы привыкли жить в полной темноте до появления Линара. Свечи и факелы стоили дороже золота и драгоценных камней в былые времена. Линар зло отчитывал Максима за своевольный уход, не в первый раз, между прочим, этот глупый мальчишка так поступает. Но все же Линар слишком строг с ним, парню больно, видно по глазам, я окинул его сочувствующим взглядом, но тут же наткнулся на злые фиолетовые глаза повелителя. Его взгляд трудно выдержать даже мне, я отвернулся. Кроме нас троих все мирно спали, привередливый эльфенок крутился во сне, Руд спал крепко, но только до тех пор, пока нам ничего не угрожает, стоит опасности замаячить на горизонте и вампир будет готов к бою в одну секунду. Леон, с ним мы знакомы еще со времен целого мира, не раз прикрывали в бою спины друг друга, такой же высокий, как я, крепкий и широкоплечий мужчина, весь его внешний вид говорил о том, что он опасен, заглянув в его черные глаза, можно было прочесть лишь ненависть ко всему живому, а серый цвет кожи только добавлял неприязни, но так он защищался от внимания посторонних, на деле Леон обладал великолепным чувством юмора, был надежен и никогда не предавал близких. К нему я никогда не боялся повернуться спиной, хотя наше знакомство и началось с драки за миловидную дамочку, служанку одного из трактиров. Я и Леон были наемниками, но входили в разные группировки, трудно сказать, как сложилась бы наша дружба, не случись с Миром беда. Раскол унес миллионы жизней, разъединил множество семей и друзей, но он научил выживших многому, в первую очередь ценить близких, дорожить ими и всячески помогать. Пусть многие не согласятся со мной и во множество глоток будут утверждать, что теперь выживает сильнейший, но невозможно жить, зная, что во всем мире нет того, на чье плечо ты сможешь опереться. Я провел рукой по верху пламени, язычки весело лизнули ладонь, ласково обжигая, я сжал кулак и посмотрел на него. Саймон, тонкий, изящный, с явной примесью эльфийской крови. Этого почти умирающего после встречи с каоргом юношу я подобрал пятнадцать лет назад. Не смог тогда пройти мимо и унести свои ноги в одиночестве. Не знаю, что тогда заставило меня остановиться, то ли умоляющий взгляд зеленых глаз, то ли мои человеческие корни дали о себе знать. Но в тот вечер, когда красное солнце скрывалось за остатками домов, я не убежал дальше от опасного хищника, как поступили более умные из моего патруля, а отбил ужин каорга. Ужин стал моим верным и преданным соратником, Саймон слушался во всем, заглядывал в рот, верил каждому моему слову, выполнял все приказы, но не подпускал близко к себе и своему сердцу. Парень оказался настолько закрыт, что даже за этот длительный срок я не смог пробить его барьер. В эту временно спокойную ночь он спал, закутавшись в плащ, мой, хочу заметить. Одеяние было настолько велико ему, что он с легкостью использовал его как одеяло, а мне для него ничего не жалко. Стриженные черные волосы в беспорядке торчали в разные стороны, а тогда, когда я спас его, волосы были весьма длинными, ухоженными и шелковистыми на ощупь. Жаль, что пришлось отстричь эту красоту, но со скоростью нашей жизни и с теми опасностями, что поджидают за каждым углом разрушенного дома, это непозволительная роскошь. Правильные черты лица, тонкие губы, разлет черных бровей, он всегда напряжен и хмурит лоб, отчего со временем между бровей залегла небольшая морщинка. Саймон красив, интересен, отменный воин и меткий стрелок, если бы не стена, которой он окружил себя, у него было бы много поклонников, и я стал бы одним из первых в этом легионе. Хотя я и есть его поклонник, пусть всего лишь тайный обожатель, но сердцу не прикажешь не замирать каждый раз, когда взгляд падает на него. Прошло столько лет, а я так и не смог пережить и перебороть чувств, которые возникли словно вспышка, яркая, затмевающая зрение и разум. Со временем я научился терпеть сердечную боль и скрывать свои чувства, так как они пугали Саймона, я видел, несмотря на то, что он скрывал, но его сковывал животный страх при любом намеке на симпатию или более глубокие чувства. Линар тихо прошел мимо меня и устроился на ночлег, уснул повелитель в одно мгновение, а его возлюбленный бесшумно плакал в ночной тишине. Я бы никогда не заметил этого, только тяжелое сбившееся дыхание выдавало боль Максима. Я тяжело вздохнул, если бы Сай когда-то ответил мне взаимностью, я бы горы свернул, но не позволил бы ни единой слезинке скатиться с уголков его прекрасных глаз. Но кто я такой, чтобы учить повелителя любовным делам. У всех свое прошлое за плечами, тайное или явное, оно есть, жители Сайешесса, разные волей Богов выжившие при расколе и после него несут на себе боль пережитых времен, кто-то прячет ее глубоко внутри, кто-то выливает на окружающих, но все мы с этим бременем живем дальше. Прошлое невозможно забыть, от него невозможно избавиться. Есть только два пути: смириться, перешагнуть и жить дальше, как это сделал я или же вспоминать, страдать, бояться и тащить этот воз дальше, как делают многие, в том числе и мой Саймон. Не знаю, удастся ли мне развеять тень его потери, тень его прошлой жизни, но недавно я понял одно: что буду очень стараться это сделать. Я ждал пятнадцать лет, не дождался ровным счетом ничего, теперь я буду прилагать усилия, чтобы пробить брешь в этой плотине, надеюсь, что его чувства и его боль не затопят меня. Но я сильный, я справлюсь. Я снова перевел взгляд на Саймона, даже во сне он хмурил лоб. Дурацкая глупая улыбка выползла на лицо, но я не мог ничего с собой поделать. Он пробуждал столько нежности, что контролировать эмоции становилось слишком тяжело, да и надо ли сейчас? В темноте, только при свете костра, когда вокруг все спят, я могу позволить себе немного расслабиться и помечтать.

К полудню следующего дня мы добрались до портала. Когда Сай вызвался первым нырнуть в эту коричневую мутную дыру, у меня перехватило дыхание от страха за него, но на лице не отразилось ни одной эмоции. Страх за свою жизнь в этом мире отшибает очень быстро, так и Саймон уже давно ничего не боялся, но страх за жизнь близкого никуда не отступает. Когда настала моя очередь, я так же, не боясь, с открытыми глазами прыгнул в портал. Эльф, гадюка, подложил подлянку, забыв предупредить нас о том, что мы окажемся в ледяном озере, с этим представителем ушастых пусть разбирается Линар. Пока плыл к берегу, глазами нашел Сая, он сверкающими злостью глазами сверлил сидящего на камне эльфа.