Крепкий сон позволил отдохнуть уставшему телу, и просыпался я, чувствуя, как тело наполняет бодрость. Я резко распахнул глаза, перед ними была мужская грудь, с курчавой золотистой порослью. Я поднял взгляд выше… Первое желание, когда я увидел того, кому так страстно отдавался, было бежать с криком о помощи, но вряд ли мне это поможет… Я подавил в себе позорное желание побега и принялся дальше разглядывать Сайрона. Грудь его плавно вздымалась, он спал. Вот он, путь к мести. Никогда так не бывает беззащитен человек, как во время сна. Если он будет мне доверять и допустит до своей постели, то шанс вонзить кинжал в эту грудь рано или поздно у меня появится. Я поднял взгляд на лицо и встретился глазами с расплавленным золотом его глаз.

- Раздумываешь, как бы убить меня? – прошептал он, потягиваясь всем телом.

- Нет, повелитель, – пролепетал я в ответ, пряча свои истинные мысли за маской благоговения.

- Нет? – он удивленно выгнул бровь, – Тогда иди сюда, – он притянул меня к себе.

Я успел только придушенно пискнуть, как вновь оказался под его телом, ноги разведены в стороны, а Сайрон устроился между ними.

- Ты был такой страстный утром, - прошептал он, покусывая мое ухо, - повторим?

- Да, – выдавил я из себя, когда все мое существо вопило "НЕТ".

Я приготовился вновь терпеть адскую боль. Без волшебной травки мое тело будет чувствовать лишь ее, ни о каком наслаждении и речи быть не может.

- Нет в твоем согласии желания, почему? – он пристально смотрел мне в глаза.

- Мне больно…- соврать ему сейчас было невозможно.

- Больно? – он откинул в сторону одеяло и стал пристально разглядывать простыни, на них то там, то тут виднелись капли крови. Откуда она там появилась, нет смысла гадать.

Он отстранился от меня и внимательно уставился на мою дырочку, я попытался сдвинуть ноги, но Сайрон не позволил. Он коснулся меня там пальцем, я тут же зашипел от боли.

- И правда, больно…- задумчиво произнес он. – Через две недели мы будем в замке, до этого момента я тебя не трону. Но когда вернемся домой, хочу, чтобы твои глаза горели страстью, без помощи суреи. Понял, принц?

- Да, – он резко встал, раскрыл ставни, отчего комнату залил лунный свет.

Через несколько минут я остался в комнате совершенно один. От самого себя тошнило, своему поступку оправдания я не находил, легко можно было все свалить на афродизиак, но голос разума никто не отменял. Этим утром случилось то, что я вряд ли смогу сам себе простить, но что натолкнуло меня на мысли о том, как можно убить врага, я добровольно лег под Сайрона, и более того, мне нравилось то, что происходило…

Дверь открылась, и лунный свет разбавился светом от свечи, в комнате появился мой гувернер. Ригон держал в руках таз с водой, на плече висело полотенце, а карманы штанов были оттопырены разными баночками и пузырьками. Он бросил на меня недовольный взгляд, подошел и поставил таз на прикроватную тумбочку. Далее последовала пренеприятная процедура обработки моих ран в одном очень интимном месте. Я ругался и пытался удрать от Ригона, но он держал крепко. Как только он закончил все процедуры, я получил легкий подзатыльник.

- За что?!

- За твое поведение…

- Что с ним не так?

- Зря ты расслабляешься, Сайрон может быть добрым, ласковым и заботливым, но это все не более, чем игра, - он придвинул меня к себе за плечи, - уясни одну вещь, он рано или поздно сделает вновь тебе больно. Просто будь к этому готов.

- А я об этом и не забываю, – я вырвался из медвежьих объятий человека со шрамом, – Ригон, это он на тебе отметины оставил?

- Да.

- Почему тогда ты ему служишь?

- По тем же причинам, что и ты с ним спишь, я вынужден это делать.

- Ясно…- я оделся, - пойдем, поужинаем…

После того, как Ригон все обработал и смазал, боль утихла, после крепкого сна я чувствовал себя отдохнувшим, поэтому сидеть в душной комнате не хотелось.

- Пойдем…- он внимательно посмотрел на меня.

- Что-то не так? – я замер около двери, так как Ригон стоял и не спешил последовать за мной.

- Линар, - он приблизился ко мне вплотную, - уясни еще вот что. Не пытайся завязать с кем-то дружбу, для них ты подстилка Сайрона, ничего кроме презрения не жди.

- Почему же ты обо мне заботишься? – такое положение дел меня взбесило, я, конечно, не ждал любви и сострадания от верных псов Сайрона, но чтобы так….

- У меня свои причины…- он вытолкал меня за дверь.

Мы спустились в большой общий зал таверны. Кроме солдат Сайрона из посетителей здесь никого не было. Столы были сдвинуты к стенам, по центру образовалось свободное пространство, где весело отплясывали солдаты, которым посчастливилось завоевать внимание молоденьких служанок. Невысокий мужчина увлеченно играл на незнакомом мне музыкальном инструменте. В общем, царила атмосфера праздника.

- Что ты хочешь? – Ригон усадил меня за столик, который был ближе к камину.

- Мясо и выпить что-нибудь покрепче.

- А не рано тебе пить что-нибудь покрепче? – я бросил на него полный ярости взгляд. Мне много что еще в моем возрасте было рано, но меня никто не спрашивал. Грубые слова вертелись на языке. Но видимо, Ригон все понял по выражению моего лица и быстро ушел к хозяину делать заказ.

Я медленно разглядывал зал и тех, кто в данный момент здесь находился. В армии Сайрона собрались представители разных народов, но всех их объединяло лишь одно, каждый был настоящим воином. Здесь не было забитых крестьян и любителей легкой наживы во время войны, не было искателей приключений. Все эти люди были опытными воинами, знающими себе цену, и знающими на что они идут. Неужели люди настолько возненавидели магов, что готовы их уничтожать? Ведь, после того, как по территории любого государства проходилась армия Сайрона, тех, кто обладал магическим даром, практически не оставалось в живых. Смуглокожие жители прибрежных стран резко контрастировали с жителями государств, расположенных ближе к Ронарону. Такие разные, но все же они были в одной армии. В армии безжалостного и непобедимого ублюдка, который подминал под себя целый мир. Я скрипнул зубами, сложившаяся ситуация была противна, но хуже всего было от того, что я не мог ничего сделать, пока не мог…

Дни пути сменяли друг друга, Сайрон вел отряд, останавливаясь лишь ночью, и то жалел скорее лошадей, нежели своих подданных. Меня он не касался, и, казалось, совсем не замечал. Вокруг меня крутился только Ригон, все остальные удостаивали только презренными или полными безразличия взглядами. Сказать, что мне легко было делать вид, что я ничего не замечаю, значит соврать. Было тяжело, порой хотелось выть от обиды, страха, боли и других малоприятных эмоций. Но я был рожден принцем, меня воспитывали согласно моему положению, поэтому прятать свои эмоции и носить маски я умел.