— Ладно, — сказал Сева. — У тебя, наверное, это действительно лучше получится.

— А чемоданчик точно у тебя? — недоверчиво спросил Костик.

— У меня, — сказал Сева и громко похлопал ладонью по серебристому боку.

Костик на несколько мгновений лишился дара речи.

— Ты что молчишь? — спросил Сева.

— Мне почему-то подумалось, насколько парадоксально в этом мире все устроено, — сообщил Костик. — Однажды на острове Корфу в гостинице надо мной жили два сильно поддающих шотландца. Поскольку день и ночь у них перепутались, один из них каждое утро ни свет ни заря будил меня диким криком с балкона, обращаясь к другому: «Джон! Иди сюда! Смотри, какой закат!».

— Я не понял, как эта история связана с чемоданчиком, — признался Сева. — Но это не важно. Главное — Катя.

— Жди известий, — пообещал Костик.

Окрыленный известием, что чемоданчик нашелся, он почувствовал себя бодро, словно петух, увидевший восходящее солнце. Все устраивалось как нельзя лучше. Даже появилась мысль, что можно поднять ставки. Например, до «лексуса». Костикова спина тут же словно бы утонула в мягкой коже, а рука словно бы нащупала гладкую грушу рычага коробки передач… А ведь еще вчера он ездил на ржавых «Жигулях»!..

Стряхнув сладкое наваждение, Костик нажал на телефоне номер Потерянного.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Кирилл Петрович. — Болты пинаешь?

— Да нет, все в порядке, — сказал Костик. — Но, во-первых, я забыл сказать, что вы должны отдать девушку Катю ее ненаглядному мужу. А во-вторых, я решил, что мне больше нравится не «хонда», а «лексус».

— Ты весь в бреду? — удивился Потерянный. — «Лексус» не дадим. Рылом не вышел. Выбирай: «хонда», какую заказал, или «опель». Но «Опель» без наворотов, по’л?

«Лексус» испарился. Костик вздохнул.

— Тогда мне все равно. Это разве выбор! Мне как-то приснилось, что у меня между ногами вдобавок к тому, что имеется у каждого мужчины, выросли еще два таких же предмета. Я пошел к врачу, а он говорит: «Лишние надо отрезать. Выбирайте, какой оставить». Вот уж я всю ночь мучался, выбирая!

— Ясно, — сказал Потерянный. — Дадим «хонду». Куда подогнать? Где меняем мулды на шмулды?

— Что? — не понял Костик.

— Зарядитесь с фуцаном… сазаном, то есть, на тихую беседу в спокойном месте, по’л? — нетерпеливо сказал Потерянный. — Ты приносишь чемодан, я отдаю ему его цацу, а тебе — чудо на колесах.

— Понял, — согласился Костик.

Но прежде чем договариваться с Севой, он верноподданнически позвонил Штопору:

— Все срослось, готовлю встречу в укромном месте.

— Валяй, — одобрил Штопор. — Сведи его с собой «ты» на «ты», а я подгребу. Тачку тебе пригонят?

— Обещают, — сказал Костик.

— Ну, ты на этот базар не закладывайся, не лохов стрижешь. Все обставь, как надо.

— Да уж постараюсь, — пообещал Костик.

Для обмена Кати на чемодан он придумал отличное место: позади гаражей в районе станции метро «Фили», и позвонил Чикильдееву.

— Что? — возмутился Сева. — Какие гаражи? Не нужна нам эта конспирация! Я сам назначу встречу. В людном месте!

Разъединившись, он сказал профессору и Самокатову:

— Давайте придумаем подходящее людное место для обмена Кати.

— Театр! — предложил профессор. — Метро! Ресторан!

— Точно! — обрадовался Сева. — Ресторан! Роман Степанович как раз упоминал какой-то ресторан. Вроде бы, он советовал туда пойти… или, наоборот, не советовал…

— А я помню название ресторана, о котором говорил Роман Степанович! — обрадованно сообщил профессор. — «Это ел Пушкин»! Роман Степанович сказал, что там почему-то будет много этих… вроде как милиционеров…

— Полно оперативников! Это как раз то, что нам надо!

Сева тут же набрал номер Костика и сообщил:

— Передай Катиным тюремщикам: место встречи — ресторан «Это ел Пушкин». Пусть сообщат, когда смогут туда прибыть вместе с Катей. И пусть не пытаются нас обмануть, а то второго чемодана не увидят!

Изложив условия, Сева весело посмотрел на Потапова и Самокатова.

— Заодно там же отпразднуем Катину свободу!

39

Не могу удержаться, чтобы не рассказать о том, что происходило незадолго до этого в упомянутом ресторане «Это ел Пушкин». Поскольку происходило там нечто не совсем обычное.

Посреди зала стоял человек, одетый в штатский костюм, но с пронизывающим милицейским взглядом.

Перед этим человеком и его строгим взглядом замерла группа мужчин, похожих на официантов. То есть, одетых совершеннейшим образом как официанты, но с очень твердыми скулами. Не может быть таких твердых скул у официантов.

Человек в штатском говорил руководящим тоном:

— Мы этого момента долго ждали — пока вся воровская малина на сходку соберется. Никто из них фальшь не должен почувствовать! Поэтому приказываю оперативно откликаться на обращения: «холуй», «халдей», «человек», «парень» и просто «эй ты». Если услышите: «алё-малё!» — тоже откликайтесь. Умняк на роже не изображать!..

В зале появился еще один человек, неуловимо похожий на остальных.

— Арнольд Сергеевич!

— Что тебе, Трубников?

— Я Рыбников… Звонит Зашибец. Говорит: какие-то его объекты должны подойти. Просит оказать внимание.

— Он уже в третий раз звонит! — недовольно сказал Арнольд Сергеевич. — Надоел со своими разговорами и со своими объектами! Забудьте! Никого из посторонних не пускать!

Отдав это указание, человек, которого звали Арнольдом Сергеевичем, продолжил:

— Повторяю: клиенты — люди осторожные, поэтому автобуса с ОМОНом в ближайшей подворотне не будет. Придется поначалу полагаться исключительно на свои силы. Оперативный штаб располагается на кухне, там я изображаю шеф-повара… Где мой колпак?

— Колпак товарища генерала Пегова! — зычно крикнул дородный мужчина в чине явно не ниже полковника. — Где генеральский колпак?

— Генеральский колпак! — передали голоса по цепочке.

Генерал водрузил себе на голову колпак и сразу стал похож на короля какого-нибудь тридевятого царства.

— Со мной рядом будут полковник Лелюшенко, полковник Мычалин и майор Курочка, — объявил генерал, водружая другие колпаки на упомянутых им лиц. У полковников колпаки оказались ниже генеральского, а у майора — совсем скромной, майорской, высоты.

— Всем вольно! Зубрить меню!

В сопровождении свиты генерал направился в сторону кухни… вернее, оперативного штаба, но на его пути вдруг оказалась крупногабаритная женщина с внушительной грудью, обтянутой лиловой кофтой.

— Все в порядке, Азалия Павловна? — спросил ее Пегов.

— Разве это можно назвать порядком? — в свою очередь задала вопрос Азалия Павловна, широким жестом обведя то ли ресторанное помещение, то ли весь мир вокруг себя.

— Я же вам вручил гарантийное письмо, где мы ручаемся, что ваши убытки будут компенсированы. В разумных пределах, конечно.

— Ваше гарантийное письмо пока просто бумажка со словами. А вы, оказывается, еще и бар закрыли!

— Совершенно верно, — подтвердил генерал. — Бар смогут посещать только гости, находящиеся в ресторане. Никого с улицы пускать не будем.

— Почему это? с вызовом спросила Азалия Павловна.

— Потому что, как говорил Владимир Ильич Ленин, в конспирации нет мелочей! — несколько туманно ответил Пегов.

Впрочем, специалисты любят выражаться туманно, очевидно, чтобы показать, что знают больше, чем могут объяснить.

В этот момент к генералу стремительным летящим шагом приблизился некто гладкий, обтекаемый, в галстуке-бабочке, обсыпанном серебряными блестками. Ну точь-в-точь метрдотель уважаемого заведения, а на самом деле — майор Сидоров. В течение всего предыдущего времени он сидел за столиком в углу и тщательно зубрил по бумажке, шепча себе под нос:

— Экстерьер нашего зала погружает в атмосферу загородной усадьбы… усадьбы, готовой к великосветскому балу… Окружающий антураж располагает… антураж располагает к богемному проведению вечера… который может продолжаться за ароматной сигарой бесконечно приятно… бесконечно приятно…