На следующее утро Алена умудрилась проснуться раньше меня и уже вовсю вертелась перед зеркалом, в чудовищном красном берете. Представьте себе красный мешок на завязочках и с помпоном для красоты. И вот этот ужас был одет на ее прелестную головку.

  - Алена, - сказала я вкрадчиво. - А ты уверена, что тебе стоит выходить из дому в этом?

  Я ткнула пальчиком в сторону ее головы.

  - А шо, по-моему авангардненько и креативненько, ни у кого такого нема, - ухмыльнулась она мне через плече и продолжила поправлять свой ультрамодный аксессуар.

  - И откуда ты таких слов нахваталась? - удивилась я.

  - А с кем поведешься, от того и нахватаешься, - и главное смотрит так лукаво в мою сторону, уууу, злыдня!

  - Ну что, красная шапочка, пошли во дворец, нужно разведать, как там идет первый день примерок. Ты же не захочешь такое шоу пропустить?

  - Та ты шо! Ни в жизть! - и она с резвостью юной антилопы погарцевала в сторону дворца.

  А там творилось что-то нереальное. Дворец брали штурмом девицы от пятнадцати до тридцати лет. Некоторые особо ушлые пытались там же соблазнить стражу, чтобы проникнуть во дворец в числе приглашенных аристократок. Пребывающие кареты не подпускались к воротам, и родовитым прелестницам приходилось пробираться сквозь толпу. Вот тут на них горожанки и отрывались, старясь оторвать то рюшу, то вытащить шпильку, сорвать цветочки с корсажа, да и просто оторвать рукав. Дворцовая стража на ситуацию повлиять не могла. Дворцовая площадь не входила в их юрисдикцию и бедные вояки с жалостью смотрели на потрепанных аристократок. Слава богу, хоть распорядитель мероприятия запустил их во дворец всех вместе, иначе разгневанные горожанки на рюшах бы не остановились.

  Мы смогли проникнуть на территорию дворца через ворота для прислуги. Алена наплевав на свои обязанности, сразу помчалась на второй этаж к балюстраде, через которую так хорошо было видно, что творилось внизу. Она была не одинока в своем порыве. Здесь собралось большая часть прислуги, живо обсуждающая происходящее внизу. А происходило там следующее: посреди бального зала стояло кресло, возле которого на бархатной подушке лежал хрустальный лапоть и переливался всеми цветами радуги. Рядом расположились оба принца, писец и паж. Царствующей четы нигде не наблюдалось. Наверно царь-батюшка не воспринял всерьез намерение младшего отпрыска жениться на первой встречной с ногой нужного размера.

  - Итак, уважаемые дамы, - начал Риккардо, - прошу минутку внимания. Сейчас подходите по одному к этому креслу, садитесь, называете себя, пока писец записывает Ваши данные, паж помогает Вам примерить туфельку. Если она Вам не подошла, уступаете место следующей претендентке. Итак, начинаем.

  Претендентки выстроились по старшинству, хотя по их горящим глазам было видно, что они готовы ринуться к вожделенной обувке без всякой очередности. Кстати, следует отметить, что практически все барышни были одеты в красные, хорошо декольтированные платья. От этой агрессивно настроенной толпы рябило в глазах, и начинала болеть голова.

  Первой в очереди была Наталья Мак-Каль. Она уронила свое тело в легких доспехах в глубокое кресло и позволила пажу снять со своей ножки сапог. И вот настал тот миг, которого все так ждали, первая претендентка примеряет туфельку. Как только пальчики Мак-Каль коснулись хрустального лаптя, раздался душераздирающий вой, который длился ровно столько, сколько эта твердолобая девица пыталась натянуть на себя лапоть. Несчастный паж был давно отброшен в сторону и старался не лезть под руку энергичной девице. Ничего не получалось. Как бы она не пыталась, изогнут пальцы, и засунуть их в обувку, лапоть выскальзывал из ее рук как намыленный, при этом дико вереща. Создавалось впечатление, что он живой и лаптю не нравится быть одетым на ножку этой воительницы. Княжна нервно отшвырнула норовистую обувку в сторону бледного пажа, подхватила свой сапог и похромала вон из зала, что-то постоянно бурча про дипломатический скандал неуважение к княжеской персоне.

  Видя неудачу первой претендентки, Лисия усаживалась в заветное креслице с опаской. Она грациозно скинула туфельку с изящной ножки и мило улыбнулась обоим принцам. И опять история повторилась. Дикий вой, заставляющий леденеть кровь в венах, пронесся по всему дворцу. Что-то он мне напоминал, никак не могу вспомнить. Ааа, было что-то такое в иномирье, какие-то повозки с мигалками. Они тоже так противно подвывали, а потом из повозок выскакивали толстые дядьки с полосатыми дубинками и начинали нести доброе, чистое, вечное в массы, взимая дань и нанося тяжкие телесные повреждения.

  Лапоть вылетел из ослабевших рук принцессы, так и не будучи толком примеренным. Тересийская княжна со всей силы вцепилась ногтями в руку бедного пажа, решившего так непредусмотрительно помочь перепуганной барышне. Он об этом тут же пожалел. Рука была расцарапана до крови и Лисия в гневе вылетела из бального зала.

  - Дааа, что-то я намудрила с этим криком баньши. Так же и поседеть можно, - прошептала я и махнула дрыном, существенно убавив звук до терпимого, а затем и вообще приглушила его до еле слышного. Бедный лапоть, вместо того чтобы выть на всю ивановскую, только тихо похныкивал, покряхтывал и повизгивал, и то как-то неубедительно.

  Ну, а дальше началась рутина. Подходила претендентка, ее записывали, она примеряла обувку, которая жила собственной жизнью и так и норовила слететь. Дамочки цеплялись за вожделенную туфлю как утопающий за соломинку. Кто-то пытался привязывать лапоть к ноге - не получалось. Пытались влезть в него и просто устоять на ноге, вредный лапоть залихватски гикнув, начинал выписывать такие кренделя вместе с ножкой юной прелестницы, что куда добрым молодцам до таких акробатических этюдов. Вволю наскакавшись с очередной претенденткой, он слетал и приземлялся на подушку и мило замирал до следующей охотницы за титулами и властью.

  Принцы развлекались, глядя на все это безобразие. Андрей, не долго думая, сбегал за местными музыкантами и приволок их в зал, так что любая примерка лаптя начиналось под барабанный бой как в цирке и дальше сопровождалось музыкой в зависимости от обстоятельств. Одну из претенденток ушлый лапоть заставил танцевать лезгинку, кого-то посадил на шпагат, а кто-то удостоился чести сверкать нижним бельем на всю ивановскую, отплясывая кан-кан. От такого зрелища принцы, да и что греха таить, остальные представители мужского населения, нычкующегося по углам, пришли в неистовство и поддерживали бедную претендентку улюлюканьем, свистами и аплодисментами. Ну, куда уж без этого. Боевой гопак в исполнении следующей несчастной уже не вызвал такого ажиотажа, хотя там тоже было несколько пикантных моментов. Все-таки кан-кан был вне конкуренции.

  - Ты гляди-гляди! - веселился Андрюха, показывая на очередную претендентку. - Что творит-то! Ах, просто слов нет! Где был твой лапоть раньше? Нужно было его на бал приволочь, вот бы потеха была, если бы мы мне с его помощью невесту отбирали!

  - Да кто ж знал, что такой цирк начнется, - пожал плечами Роман. Он не отрывал взгляда от происходящего. Все-таки не каждый день представительницы известнейших родов тридевятого устраивают такое представление. И, кажется, кто-то даже вошел в раж раскланиваясь и, пуская в восторженную толпу воздушные поцелуи. Это безобразие длилось до того момента, пока не появился Йося и не разогнал всю прислугу по рабочим местам, а принцы продолжали развлекаться дальше.

  Царь батюшка, проходя мимо закрытых дверей бального зала, остановился, заинтересовавшись, шумом, музыкой и аплодисментами, которые оттуда доносились.

  - Что они опять учудили? - спросил он сам себя, подкрадываясь к двери и приникая к щелочке неэстетично оттопырив зад. В замочную скважину ничего видно не было. Тогда царь Елисей, воровато оглянувшись и не заметив никого рядом, приоткрыл дверцу и с любопытством уставился на происходящее в зале. А там веселье было в самом разгаре. Вернувшаяся назад Наталья Мак-Каль потребовала второй попытки в примерке вредного артефакта. Ей естественно никто отказывать не стал. Ну, хочется человеку позориться - да ради бога, неужели мы не дадим такой возможности? Она опять царственно плюхнулась в кресло и уже сама стянула сапог. Брать в руки вредный лапоть она поостереглась, понимая, что ничем хорошим это не закончится.