Мне хотелось доказать наставнику, что его слова не пролетают мимо моих ушей, так что следующий выпад был сделан, основываясь на советах старика. Странно, но это подействовало. Впервые на деле я могла наблюдать, что все, о чем говорил мой тренер, работает. Густовсон снова ожидал фронтального нападения и не был готов к тому, что я изменю тактику. Мой кулак настиг цели, и я почувствовала, как он встретился с железными мышцами моего противника. Дэнни почти не отреагировал на удар, но я понимала, что этот выпад нанес ему вред. Нас всегда учили, что важно не показать свою боль противнику, ведь это поможет ему найти слабое место в защите.

  Я стала быстро вспоминать, что говорил мне наставник на наших тренировках, и кое-что стало всплывать в моем сознании.

  "Меняй стойки и перемещения. Ты должна двигаться так, словно танцуешь на балу - то отходишь, то подходишь слишком близко. Меняй наступления с временным бегством".

  Что ж, стоит попробовать.

  Я стала по возможности пользоваться опытом, которым наставник в последнее время делился со мной, и результат превзошел сам себя. Дэнни больше не был так уверен в своих силах. Теперь он стал понимать, что этот поединок потребует больших затрат энергии и от него.

  Мои движения стали такими быстрыми, что даже ветер не поспевал за мной. Я следовала советам наставника, но у меня не совсем получалось. Тело, до этого покорно повиновавшееся мне, стало сдавать. Из-за постоянного ускорения я стала часто и глубоко дышать, и это здорово мешало.

  Нильсон вновь остановил поединок. Он подозвал к себе нас, уже порядком вымотавшихся за это время, и сказал:

  - Слушайте.

  Мы прислушались, но не услышали ничего, кроме собственного дыхания.

  - Что вы слышите? - Спросил он нас, спустя минуту.

  Мы растерянно переглянулись, и Дэнни ответил:

  - Ничего.

  - Неверно! - Прокричал старик и взглянул на меня, ожидая моей версии.

  - Я слышу только то, как мы дышим, - не понимающе сказала я.

  - Вот именно! Ваше сбившееся дыхание слышно на расстоянии. Вы стараетесь производить верные выпады, но забываете о своих легких. За дыханием нужно следить постоянно. Если оно собьется, вы начнете задыхаться, и бой будет проигран. Ваше дыхание не должно ускоряться по мере того, как ускоряются движения. Научитесь следить за этим, и тогда преимущество окажется на вашей стороне!

  Мы снова стали друг напротив друга, и возобновили сражение. Однако у нас получалось все хуже. Сказывалось утомление, которое к этому моменту не давало как следует отражать удары. Мы уже не могли правильно дышать, так как напряжение в схватке заставило нас израсходовать даже те силы, которые были в резерве.

  Я снова прислушалась к своим воспоминаниям.

  "Ты должна вынудить противника напасть в невыгодный для него момент. Свои же удары готовь тогда, когда он того не ожидает".

  Сил у меня оставалось не много, так что я решила: сейчас или никогда. Я сделала ложный выпад, чтобы Дэнни ушел от удара. И в тот самый момент, когда его положение было наиболее нестабильным, снова пошла в наступление. Мои старания не остались без вознаграждения, так что уже через несколько мгновений мой соперник оказался на полу. На грохот от его падения обернулись другие нуары, тренировавшиеся неподалеку от нас, но он постарался как можно скорее подняться.

  Еще какое-то время мы сражались. Преимущество было то на одной стороне, то на другой. В конце концов, когда нам с Густовсоном уже казалось, что наши легкие разорвались, и дышать больше нечем, Нильсон остановил бой. Одежда на нас была такой мокрой, что ее можно было просто выжать, чтобы чуть просушить, и старика радовало это зрелище. Я впервые видела его таким довольным. Конечно, это не были такие яркие эмоции, которые показывают другие, но улыбку он из себя все-таки выдавил. Что ж, мы хотя бы не зря сейчас задыхаемся!

  - Вы хорошо работали, - сказал он, и тут же добавил, увидев радость на наших лицах: - но вынести из этой тренировки должны были одно. Тренироваться нужно регулярно. Тратьте на это все свое время, и делайте это с таким упорством, которое только сможете развить. Если вы последуете моему совету, то спустя какое-то время обнаружите, что все ваши движения стали автоматическими, и вам теперь не нужно тратить в бою свое драгоценное время для того, чтобы обдумать следующий выпад.

  Мы молчали, стараясь запомнить все то, что выучили в этот раз. Старик разрешил нам идти отдыхать, и я лишь успела кивнуть Густовсону в знак благодарности за этот поединок. Он ответил мне коротким кивком, после чего развернулся и покинул арену.

  Нильсон же дал мне знак следовать за ним, и когда мы покинули арену, вдруг заговорил:

  - Думаю, теперь ты и сама понимаешь, как многое тебе еще предстоит, - я молча кивала его словам, боясь нарушить ход его мыслей, а он все продолжал: - но сегодня и я сделал для себя один очень важный вывод.

  Он вдруг замолчал, а я не смогла ждать, пока он сам решит все рассказать.

  - Какой же? - Я была полна решимости узнать, о чем говорил Нильсон, и он мне ответил.

  - Сегодня ты, наконец, предстала передо мной не как неопытный новичок, а как потомок своего отца. Не знаю, говорил ли тебе кто-то, но он был лучшим среди новобранцев. И я жду от тебя того же.

  - Так это значит, что наши тренировки продолжаться? - Радости моей не было предела, ведь еще утром я боялась того, что тренер оставил мои занятия.

  - Да, - коротко ответил он мне, - завтра утром я жду тебя.

  Глава 8.

  В одну реку дважды не войти...

  Следующие дни проходили в постоянных тренировках. Я занималась усерднее, чем обычно, и вскоре мои результаты стали радовать наставника. Он, конечно, не показывал мне этого, но я видела, что его чувства ко мне начинают меняться. Такие перемены помогали мне воспрянуть духом, и начать видеть окружающее меня в совершенно другом свете. Но было и то, что не давало мне покоя. Мне было неизвестно то, как отреагировал Дэнни Густовсон на наш поединок. Конечно, формально мы разошлись без чьей-либо победы, но то, что мой удар заставил его упасть, могло разозлить нуара. Кроме того, являясь сыном Главы Клана, он просто не мог позволить себе выглядеть менее опытным, чем другие, и этот факт мог сыграть теперь не в мою пользу. Первая эйфория от поединка сменилась тревогой. Мне меньше всего хотелось нажить себе нового врага, ведь и старых было не перечесть.

  К тому же, Джинна все это время не появлялась ни на тренировках, ни в столовой. Я беспокоилась о ней. Каждый день, вечером, я стучала в ее комнату, и находила подругу в одном и том же состоянии. Если не сказать хуже.

  Поначалу ее вид укладывался в понятие обыкновенной болезни, но все вскоре поменялось. Вчера, заглянув к ней как обычно, я нашла ее в бессознательном состоянии. Все тело, покрытое холодным липким потом, дрожало, как листок на ветке осеннего дерева. Я взяла ее за руку, но не смогла ощутить тепла. Холодные и слабые, руки подруги казались почти прозрачными. Под глазами пролегли тени, отчего создавалось ощущение, что она находится на краю. На краю того, что мы называем жизнью.

  Страх за подругу сковал меня, и несколько секунд я не могла даже двинуться. Но медлить было нельзя. Уже спустя несколько мгновений я направлялась туда, откуда в прошлый раз пришла помощь. Пробежав в считанные секунды многочисленные коридоры, я стучала в дверь к мистеру Густовсону, который тут же мне открыл.

  По всей видимости, вид у меня был совсем жалким, потому что он даже не стал меня ругать за бесцеремонный визит. Как только мне удалось рассказать ему обо всем, он тут же вызвал моего наставника.

  Нильсон появился в кабинете Густовсона практически незамедлительно, несмотря на то, что время было позднее. Выслушав все это, он тут же предположил:

  - Думаю, что с твоей подругой случилось то же, что и с тобой. Ты, Летиция Ноэль, притягиваешь к нашему Клану столько неприятностей, сколько у него не было со времен Переворота.