Он глазами умолял её найти других членов Гражданской обороны.

И, с вымученным взглядом, рыжеволосая девочка исчезла в глубинах леса.

— Папа! Энджу убегает! Я хочу разрубить её! Я хочу идти за ней!

Кохина осталась крайне недовольна вмешательством в её битву.

— Нет, дочь моя. Будет довольно проблематично, если она встретится с другими членами Гражданской обороны. Давай закончим наше дело.

Кохина посмотрела на Рентаро и тут же исчезла из его поля зрения. Мгновение спустя он почувствовал сильный удар на уровне живота, из которого теперь торчали два чёрных лезвия из вараниума.

Несколько секунд понадобилось ему для осознания того, что его проткнули со спины.

— Ты слабак! Слабак! Слабак!

Кровь прыснула изо рта Рентаро. Он откинул рукой Кохину и попытался убежать, стреляя при этом из своего пистолета. Однако каждый выстрел отдавался резкой болью в его теле, достаточной для потери сознания. Стиснув зубы, он продолжал невпопад стрелять в попытке убежать.

Он быстро запыхался: шаги стали медленными, а взгляд размытым. Дождь смыл последние остатки тепла в его теле; он начал замерзать.

Схватившись за живот, он продолжал идти сквозь лес, пока не вышел на открытое пространство.

Река сильно поднялась, а течение настолько усилилось, что о переправе не могло быть и речи. Рентаро остановился и медленно обернулся. Недалеко стояли Кагетанэ, который уже направил на него свой пистолет, и Кохина.

В ушах стоял стук дождя, словно белый шум. Парень закрыл глаза. Энджу, мисс Кисара, мне жаль.

— …Последние слова? Как умирающему другу, естественно.

— Увидимся… в аду.

— Сладких снов.

Выстрелы Berettы оставили небольшие отверстия в груди, боку и ногах Рентаро.

Рентаро обронил оружие и медленно свалился вниз. Последнее, что он успел увидеть — перекрещивающегося Кагетанэ.

Он упал в реку, и его тело тут же унесло быстрым потоком воды.

Кто-то с силой шлёпал Рентаро по лицу. Кто-то ещё звал его по имени.

С огромным усилием он распахнул глаза; над ним один за другим мелькали лампы. Уголком глаз он заметил белые медицинские халаты.

Похоже, он лежал на носилках в хирургическом отделении.

Тело практически заледенело, а дыхание стало прерывистым. Во рту стоял сильный металлический привкус крови, а дышать было крайне тяжело. Видимо кровь попала в лёгкие, поэтому каждый вдох приносил немыслимую боль. «Ты будешь в порядке.» «Мы окажем тебе первую помощь.» — убеждали его по пути медики, но для него это был пустой звук.

С грохотом носилки ворвались в операционную, где их ждала женщина-хирург в зелёной операционной маске. Она приблизилась к лицу Рентаро.

Парень запомнил её худую до костей фигуру с ярко выраженными ключицами. Только её впалые глаза казались живыми.

Рентаро повернул голову в сторону и увидел зеркало. Он чуть было не закричал.

Его правая нога и рука были оторваны, а левый глаз вытек. Но больше всего удивляло тело. Оно стало детским.

— Нет. Я вспомнил. Так я выглядел в детстве.

Женщина-хирург холодно посмотрела на Рентаро, готового умереть в любой момент, и взяла два листа бумаги, по одному в каждую руку.

— Ёу, Рентаро Сатоми, полагаю? Приятно познакомиться, хотя скоро придётся прощаться. В моей левой руке — свидетельство о смерти. Через 5 минут мне останется только заполнить его, чтобы стереть твоё существование. В правой же руке — контракт. Это может спасти тебя, но придётся пожертвовать всем в своей жизни. Выбирай. Просто укажи пальцем свой выбор.

Просто попытка пошевелить рукой приносила невыносимую боль. Рука тряслась; он откашлялся кровью, запачкав носилки. Тело отказывалось слушаться.

В голове прозвучали слова Кикунодзё Тендо:

— Рентаро, если не хочешь умирать, тогда выживи!

Рентаро тыкнул своим до крайности бледным пальцем в листок.

— Хороший мальчик, — сказала женщина-доктор, удовлетворённо улыбнувшись.

После этого парень потерял сознание.

Первое, что он услышал это писк приборов.

Его окутывало что-то мягкое, всем телом он ощущал тепло и уют. В нос ударил резкий запах лекарств. Сквозь закрытые веки пробивался слабый свет. Рентаро почувствовав на языке остатки желчи и скривился.

Пробуждение напоминало подъём со дна шахты. Сам факт нахождения в сознании удивлял его.

Хотелось открыть глаза, но веки оказались такими тяжёлыми, что пришлось какое время разминать их слабыми морганиями. Вскоре ему, наконец, удалось увидеть матово-голубой потолок, совершенно отличный от деревянного потолка его квартиры. А ведь сейчас он лежал на кровати.

Тут он заметил Кисару. Она была в форме женской академии Мива и смотрела на него яркими, угольно-чёрными глазами, влажными от слёз.

Девушка легонько взмахнула волосами, и он почувствовал слабый аромат её духов. Волосы Кисары были настолько чёрными, что люди принимали их отлив за синий. Рентаро смотрел на девушку, как завороженный, и в душе восхищался её красотой.

— Привет, Кисара.

Он решил прервать нависшее молчание.

Кисара стояла, закусив губу, её ресницы дрожали, и, наконец, со слезами на глазах она смогла выдавить из себя улыбку.

— С возвращением, Сатоми.

— Это рай?

— Это ад, дурак.

Рентаро бросил взгляд на прикроватный столик.

— О, ты почистила яблоко?

Кисара вытерла глаза рукавом.

— Хочешь?

— Нет. Я не сильно голоден.

Он снова посмотрел на Кисару.

— Сколько я спал?

— Сутки и три часа, и это после тяжёлой операции. Когда врачи уже почти сдались, твоё сердце снова забилось. Похоже, ты не утратил воли к жизни.

Кисара нажала пальцем на грудь Рентаро, провела им до сердца и несколько раз надавила. От этого его сердце забилось чаще.

Она хотела остановить его, когда он попытался подняться, но парень отрицательно покачал головой. Убедившись, что всё ещё может двигать правой рукой и ногой, он дотронулся до левого глаза.

— Серьёзно, тебе нужно лежать и отдыхать.

— Кисара, как вы смогли найти меня после того, как меня унесло?

— С помощью этого.

Кисара достала из сумки пистолет Рентаро. Она сняла фиксатор, который блокировал соединительную муфту затвора. Это означало, что внутри осталась невыстреленная пуля. Он припомнил, что в последней битве, так ничтожно проигранной, пользовался именно им.

— Пистолет лежал на берегу реки, потому я предположила, что тебя могло снести вниз течением.

Теперь парень окончательно понял, кому обязан спасением. Рентаро сжал и разжал кулаки, проверяя чувствительность. Тут он заметил на себе пристальный взгляд Кисары.

— Много чего произошло, пока ты спал. Так… с чего бы начать?

Кисара подняла подбородок, замерев в величественной позе, и натянуто улыбнулась.

— Скорее всего, мы все погибнем.

— Ч-Что?

— Если точнее, погибнут все жители Токийской Зоны.

— Это из-за… Кагетанэ Хируко?

— Слушай меня внимательно и не перебивай, это «закрытая» информация, известная только доверенным лицам Гражданской обороны. Дела обстоят так: в том чемоданчике находится катализатор для вызова Гастреи V ступени.

До Рентаро не сразу дошло. Он пытался сохранить спокойствие, но вдруг обнаружил, что у него вспотели ладони.

— V ступень же одна из одиннадцати Гастрей, которые уничтожили мир... так?

— А что ещё это может быть?

"Вот как. Тогда ясно, почему нас ждёт массовое уничтожение..." — промелькнуло в голове Рентаро

— Но Кисара, нельзя же искусственно призвать V ступень!

— Можно. Тоже впервые слышу об этом. Похоже, Сейтенши и прочие политики скрывали это.

Перед глазами Рентаро вновь всплыли встревоженные и лишённые дара речи лица Сейтенши и Кикунодзё. Потому он и ненавидел власть имущих.