Энджу мгновенно заметила магазин мороженного в углу парка и начала клянчить у Рентаро.

— Можно мне одно, Рентаро-о?

Раздумывая, во сколько это ему это обойдётся, Рентаро открыл кошелёк и не смог удержать стона.

Их ранг поднялся, однако финансовое положение оставляло желать лучшего. Он вздохнул.

Дрожащей рукой он достал купюру и решительно положил её в ладошку Энджу.

— Это наши деньги на месяц. Трать разумно.

— Поняла. Значит, я могу купить столько мороженого, сколько хочу, да?

— Как ты пришла к такому выводу?! Эй, погоди! Энджу!

Энджу, не слушая криков Рентаро, резко сорвалась с места и помчалась к магазинчику. Парень проводил её задумчивм взглядом.

Он невольно усмехнулся. Он жив. Он голоден. Замечательно чувство.

Энджу, скорее всего, не знает о жертве одного человека во благо мира в Токийской Зоне.

После выстрела Энджу потеряла сознание от усталости и уснула. Рентаро мягко положил её изнурённое тело на пол и вышел из здания.

Он посмотрел на небо — уже светало.

От его дыхания шёл пар. Он продолжал идти по холмам, потирая от холода руки. Вскоре он обернулся посмотреть на «Небесный трап». Рельсовая часть, в которой ускорялся снаряд, не выдержала нагрузки и надломилась. Видимо, она была недостаточно укреплена, чтобы выдержать резкое ускорение.

Он продолжал идти, размышляя над тем, о чём до этого момента не хотел думать.

Гастреи очень чувствительны к шуму, так что они должны собраться на этот грохот, который слышался за несколько километров отсюда.

Взрывы эхом раскатывались по всей неразведанной территории как во время битвы с Кагетанэ, так и во время активации рельсового орудия.

Однако в бой никто не вмешался, и орудие выстрелило без всяких помех.

Это странно.

Кто-то сдерживал катастрофический напор Гастрей.

Всё острее чувствовалась вонь крови.

Рентаро обошёл скалу, и от увиденного у него перехватило дыхание.

Там лежал огромный труп Гастреи. Это создание в несколько раз больше дракона Комодо. Оно лишилось передних конечностей и нижней челюсти.

И это не единственный труп.

Много разных: насекомые; змеи; жабы; окутанные лозами и другие, совершенно непонятного происхождения. С I до IV Ступени.

Объединяло их лишь то, что все они мертвы.

Рентаро бродил между трупами.

Вскоре он нашёл на земле часть ноги с обувью.

Рядом лежала пустая обойма. Следом Рентаро наткнулся на остатки винтовки, разломанной надвое начиная с приклада.

Рентаро изо всех сил старался сдерживаться, пока шёл мимо этих останков.

Лишь его шарканье по песку нарушало мёртвую тишину.

И тут он нашёл. Нашёл её.

Он медленно покачал головой. Сжав кулаки, Рентаро едва смог выдавить из себя слова.

— Почему? Почему ты не убежала? Ты же обещала, что убежишь, если окажешься в беде!

Кайо Сенджу лежала, облокотившись на камень, и смотрела на Рентаро пустыми глазами.

— Потому что... Я не могла.

Она потеряла левую руку и правую ногу. Её белое платье было пропитано кровью; по всему телу зияли следы укусов.

Её раны заживали быстро, слишком быстро. Даже рука и нога уже начали отрастать.

Но сейчас это не несло радости.

— Господин Сатоми... Я...

Рентаро схватился за готовое вырваться из груди сердце и проговорил:

— Уровень заражения, скорее всего, больше пятидесяти процентов.

«Проклятые дети» каждый день принимают препараты, чтобы сдержать заражение вирусом Гастреи, однако они лишь "подавляют" и полностью затормозить заражение не в состоянии. Из-за этого подавления они не сразу превращаются в Гастрей. Однако при использовании особых сил или при попадании жидкостей Гастрей в их тела, степень заражения потихоньку увеличивается.

Как и у обычных людей, как только степень заражения переходит черту в 50%, они больше не могут оставаться людьми.

Это явление никак не отложить или не ограничить известными современной медицине средствами.

Рентаро достал пистолет, чтобы посмотреть, сколько в нём осталось пуль. В затворе оставалась последняя пуля.

Он надел глушитель и молча направил дуло на лоб девочки.

Он знал, что нужно сделать.

Кайо Сенджу уже не спасти. Ей придётся умереть здесь и сейчас.

— Господин Сатоми. Что с господином Согеном?

— Он в порядке.

Их взгляды встретились, она с облегчением закрыла глаза.

— Господин Сатоми, пожалуйста, дайте мне умереть человеком.

Дыхание Рентаро дрожало и совсем не из-за холода.

Рука дрожала, он не мог нормально прицелиться. Расстояние небольшое, всё равно оставался шанс, что он промахнётся. Что за смехота.

Ему вспомнился тот момент, когда они разговаривали у костра. Нарастающее чувство привязанности сковало ему сердце.

Проклятье! Чтоб их!

— Господин Рентаро, пожалуйста, не плачьте.

Рентаро так сжал зубы, что они едва не потрескались, и вымученно улыбнулся.

— Всё в порядке. Я не плачу. Это не в первый раз.

— Вы приняли меня, и я не хотела, чтобы вы умерли. Я старалась как могла. Было тяжело, но я даже осталась жива. Я благодарна вам. Спасибо большое, господин Сатоми.

Рентаро молча покачал головой.

Кайо продолжила:

— Эй, у вас ведь совсем нет друзей, господин Сатоми?

— А?

— Похоже, у меня нет выбора. Я буду вашим другом.

Какое-то время они смотрели друг на друга.

— Я как раз волновался по поводу нехватки друзей. Спасибо.

Дрожь отступила, и сердце успокоилось.

— Ты мой самый дорогой друг. Я никогда тебя не забуду.

Рентаро поднял пистолет и направил прямо ей в лоб.

Глаза девочки уже потеряли блеск, голос начал хрипеть.

— Господин Сатоми, думаю, в будущем… вы встретите множество преград. Когда потеряете свой путь, пожалуйста, следуйте компасу своего сердца… который… к свету… гос… Сат… спасите… мир…

Рентаро нажал на курок и тут же почувствовал отдачу от патрона сорокового калибра. Глухой выстрел, и на землю падает пустая гильза. Затвор отъехал назад и заблокировался.

Её аномалия остановилась.

Из-за пороха у него зачесался нос.

Он услышал звук вертолёта, обернулся и увидел, как из-за дальних холмов начало восходить солнце.

Её бой окончен. Очередной человек, очередной Инициатор тихо погиб в битве.

Энджу с энтузиазмом выбирала мороженое.

Рентаро посмотрел вверх и медленно поднял руку к солнцу. Прищурившись, он смотрел на переливающийся свет и думал.

Что есть люди?

Они говорят, ходят на двух ногах, носят одежду. Однако это не может говорить о человечности. У людей даже меньше хромосом, чем у картошки.

Тогда что есть «Проклятые дети»?

Сумирэ Мурото как-то сказала, что они «посредники между человечеством и Гастреей, посланники Божьи».

Сейтенши сказала: «Они — наш шанс».

Кикунодзё Тендо же сказал: «Демоны, желающие разрушить мир».

Когда-то человечество кичилось своей непобедимостью на Земле и наслаждалось периодом расцвета. Однако с приходом Гастреи всё закончилось. Можно сказать, 90% выживших в этом опустевшем мире имеют скрытые предубеждения против Инициаторов.

Из-за заражения генома даже ДНК-тест не может показать родство, вследствие чего количество брошенных детей неумолимо росло. Брошенные в темноте ещё прежде, чем смогли открыть глаза. Дети, которые лишь хотят, чтобы их полюбили, вынуждены сидеть в дальнем углу Токийской Зоны, обхватив себя за плечи.

Их унижают и ненавидят, и этого не прекратить. Неужели смысл их существования только в эволюции человечества на следующую ступень?

Рентаро медленно закрыл глаза.

Энджу Айхара как-то сказала: «Я человек!».

Я ей верю.

Они пробились сквозь человеческую скорлупу, «Новые люди». Они смотрят на этот мир с невиданных высот. Они дали людям новые возможности, в то время как последние только сражались друг с другом до самоуничтожения из-за расовых различий, религии и языка.

Кикунодзё погубил сам себя, разбрасываясь угрозами и проклиная всё на свете. Возможно, он примером того, каким бы стал Рентаро, не появись в его жизни Энджу.