- Просим артистов на сцену! - заверещал Роман.

- К сожалению, они сейчас принимают участие в другой программе. У нас несколько рабочих площадок в этой части океана.

- Но позвольте! - запротестовал Аркадий. - Где же прятались настоящие участники, пока их двойники изображали из себя наших коллег по несчастью? Или половина из нас — это подсадные утки?

- Хорошая идея! - похвалил его гид за сообразительность. - Но в том не было необходимости. Для каждого из вас писался уникальный сценарий. С учётом ваших способностей... и наклонностей. Мы не халтурщики. По спектаклю на человека. Пока вы общались с чьими-то двойниками, с вашими общались другие. Конечно, не обошлось без накладок, но вы были так увлечены действием, что мало обращали на них внимания.

Я потрогал челюсть, и гид немедленно откликнулся:

- Вот Пётр Александрович, например, по чистой случайности забрёл в служебную зону. - Все с любопытством посмотрели на меня. - А господину Ньютону не нашлось двойника, потому что плохо ещё обстоят дела в наших театрах со знанием иностранных языков. Так что до кондиции он доходил в собственном соку.

- А яхта с англичанами? - поинтересовался я. - Труппа Бродвейского мюзикла?

- Какая яхта? - Гида слегка перекосило.

- В марках не разбираюсь.

Он прикинул что-то в уме и расслабился.

- Да-да. Помнится, к одному из наших клиентов даже прилетали инопланетяне.

- У меня и свидетель есть, если что. Правда, Ваня?

- Тыпако на яката!

- Вот видите.

Гид переглянулся с профессором, и тот с удовольствием пояснил:

- В этих широтах миражи — достаточно распространённое явление. А, как известно, они имеют обыкновение обладать всеми чертами реальности и потому могут быть видны сразу нескольким наблюдателям одновременно.

Я внутренне похвалил его за находчивость. Миражи из блондинок — это не просто полёт научной мысли, это технологический прорыв в завтрашний день. Когда всё закончится, предложу ему должность пиар-менеджера.

Замеры животов и взвешивание разрядили атмосферу недоверия и подозрительности. От моих ста двадцати килограммов осталось лишь девяносто пять. Аналогичные успехи продемонстрировали и другие участники. Безусловным лидером оказался Савелий — он потерял сорок процентов веса. За что ему и вручили почётный красный вымпел с золотыми буквами: «Лучшему среди равных».

Хуже всех обстояли дела у болгарина — он прибавил в весе. И немудрено — просидеть целый месяц на цепи, практически без движения. В конце концов, человек ведь заплатил, могли бы и для него аттракцион придумать.

Пиротехники приступили к последним приготовлениям, а я взял Василия за локоток и оттащил в сторонку.

- Понравилось? - спросил я его.

- Нормально. А что?

- Тёще порекомендуешь?

- Да у меня её и нет.

- Девственник, значит. Как насчёт продолжить веселье?

- В смысле?

- Ты что, пропустил лекцию? Адреналин — двигатель метаболизма.

- Ну?

- Вернёшься домой, ляжешь на диван, макароны станешь жрать тазами. И через месяц опять превратишься в свинью в ожидании паяльной лампы.

Василий непонимающее заморгал.

- Я тебе больше скажу. Это не просто двигатель. Это наркотик. Чувствуешь, как он бежит по жилам?

- Нет.

- Экие толстокожие пошли дети у режиссёров.

- Это ты про меня?

- И про тебя тоже, - разозлился я. - То-то мне картины твоего батюшки никогда не нравились. Преснятина одна. Банальщина и сплошные штампы.

- Да ему на Канском фестивале...

- Кость кинули Советскому Правительству, чтобы меньше ворчало о предвзятости.

- А Голливуд? А Оскар?

- В гробу я видал твой Оскар! У моего деда — медаль «За оборону Севастополя». Настоящая.

- И что?

- А то, что ни одна падла не покинет этот остров, пока у меня не кончится запал.

Я приблизил своё лицо к нему, чтобы он убедился в серьёзности моих намерений.

- Ты опасен для общества, - оценил ситуацию Вася.

- Да, но ты понятия не имеешь, насколько.

Савелий оказался сговорчивее в силу своей душевной простоты.

- Говори, что делать, - загорелся он.

А ещё к нам прибились Аркаша с Иннокентием, нутром почувствовавшие, что лучше принять участие в намечавшемся культурно-массовом мероприятии в качестве устроителей, нежели статистов. Остальные толстяки сказались занятыми пирушкой. Что ж, каждому своё.

Замысел у меня созрел простой: поменяться с организаторами ролями. Нет, я благодарен им за потерянные килограммы, и всё такое... Однако пусть знают, что на чувство юмора ни у кого нет авторского права. Ну, и самое главное — на ту лапшу, которую нам навешали на уши, я нисколько не купился. Двойники, блин! Актёры! Мы тоже в своё время за самодеятельность грамоты получали.

Центральным моментом моего плана стал вождь. Как ни крути, туземцы здесь — самое большое войско. И, что немаловажно, самое бестолковое. Направить его в нужное русло — задача не тривиальная, но решаемая. Я в Чехию пиво экспортирую из России, и уж чего-чего, а поднять в атаку младших братьев по разуму смогу.

Савелия я отправил, чтобы тот перехватил у пиротехников бразды правления и ждал моей команды. Он парень крепкий, спортивный. Аркашу дал ему в помощники. Ну, там фонариком посветить, если что. А Иннокентий пошёл со мной, как лицо, пользующееся уважением аборигенов за свою религиозную деятельность.

Моё предположение, что вождь по-русски немного сечёт, оправдалось. Значит, сбудется и второе — что патроны у солдат холостые. А если нет, то им же хуже.

Вождь выслушал мою легенду сдержанно и даже с некоторой долей сомнения, но я проявил свои лучшие актёрские и торговые качества, рассказывая, что «бледнолицые собираются увезти их обратно в Новую Гвинею, не выдав обещанных бус», и кровь закипела-таки в его преобразившихся глазах.

- А ещё они называли тебя «земляным червяком», - добавил находчивый Кеша, и это окончательно решило исход дела в нашу пользу.

- Только по моему сигналу, - предупредил я. - Когда большая черная стрекоза извергнет из себя пламя.

- А она извергнет? - запоздало насторожился Иннокентий.

Савелий справился с заданием блестяще — полыхнуло так, как никаким пиротехникам и не снилось. Над лесом взвился сноп огня и чёрного дыма, и через пару минут все наши недруги лежали передо мной связанные и ошалевшие от неожиданности. «Толстяков» от этой печальной необходимости я освободил, но приказал их стеречь и, в случае чего, бить на поражение.

Грозные туземцы, окружившие поляну с зажжёнными факелами в руках, выглядели просто потрясающе. Готовые отрывать головы и другие части тела. Среди них я заметил мою давешнюю соблазнительницу. Но с ней потом, когда разберёмся в главном.

- Что происходит, Петя? - спросил встревоженный Николай.

- Показательные выступления, - не стал уклоняться от ответа я. - Финальная часть. Откиньтесь на спинку кресла и получайте удовольствие от шоу.

Но и такого исчерпывающего объяснения им показалось мало.

- Пётр Александрович! - подал голос гид. - Вы как-то превратно истолковали случившееся с вами на этом острове и теперь, боюсь, готовитесь совершить непоправимую ошибку.

- У вас есть шанс меня разубедить.

- Я всегда пожалуйста, но что именно вы хотите от меня услышать.

- Правду.

- Вы её получили. Даже в большем объёме, чем изначально предполагалось.

Глаза его лучились искренностью и сеяли умиротворение, но где-то глубоко, на самом дне его бессмертной души, притаился страх.

- Мой юный друг, - торжественно сказал я. - Время, когда вы определяли какие-то там объёмы, безвозвратно ушло. Так что не ломайтесь, а лучше попытайтесь сконцентрироваться, пока мои ребята делают последние приготовления.

Я подал знак рукой, и туземцы усадили его на кучку сухих поленьев.

- Это глупо, - произнес он.

- Полностью с вами согласен. До трёх считать будем?