Бен жаждал почувствовать женщину за своей спиной, покрывающую его, берущую его, дарующую то освобождение, которого он так отчаянно жаждал

Ни одна Госпожа до этого не смогла понять этого; даже Мастер Алекс, казалось, не догадывался о тайной одержимости Бена. Как же она смогла это понять столь ясно за такой короткий промежуток времени?

Бен почувствовал прохладную смазку, которую Госпожа наносила на расселину между его ягодиц, медленно скользя к тугому кольцу мышц, это ощущение заставило член дернуться и увеличиться. Ее палец скользнул в него, и Бен расслабился под ее прикосновениями.

Госпожа не спешила, растягивая его, сначала одним, потом двумя и, наконец, тремя пальцами. Женщины и до него использовали с Беном анальные игрушки, но ни одна из них никогда так не подготавливала его, помогая открыться.

Госпожа Си вынула пальцы, заменив их чем-то более твердым и большим.

– Я собираюсь взять тебя, Бен, – прошептала она. – Я собираюсь трахнуть тебя, как ты всегда мечтал.

Бен почувствовал резиновую головку страпона, прижимающегося к его заду. Госпожа обвила одной рукой его грудь, слегка потянув за колечко, вдетое в сосок.

– Откинься на меня, Бен. Когда я толкаюсь, ты движешься мне на встречу.

Бен кивнул, захваченным темной запретной похотью. Он был напуган. Он был взволнован. И так чертовски возбужден, что мог бы кончить, испачкав стену, прежде чем Госпожа успела бы сделать хоть что-то.

Она нажала головкой страпона на тугое кольцо его мышц, сжавшееся в инстинктивном сопротивлении.

– Расслабься, питомец, – прошептала она ему на ухо, прежде чем прикусить мочку Бена, а затем лизнуть место укуса.

Бен глубоко вздохнул и медленно выдохнул, выпуская из себя воздух, когда Госпожа, не останавливаясь, скользнула в него головкой страпона. Низкое рычание зародилось у него в груди, вырываясь наружу сквозь сжатые зубы. Бену казалось, что его разрывало напополам. Но затем фалос преодолел сопротивление мышц, и Госпожа начала медленно входить и выходить из тела Бена, двигаясь в нем не сильными короткими толчками, растягивая его зад для нее. Страпон был охренительно больше любого вибратора, который когда-либо принимал в себя Бен.

Госпожа принялась входить в него быстрее, как только почувствовала, что может более свободно скользить в его теле. Боль превратилась в темное удовольствие, которое лишь нарастало. Госпожа с каждым движением задевала внутри Бена нервные окончания, которые посылали вспышки удовольствия по всему его телу, и вскоре заставили его отвечать на ее толчки. Пот проступил у Бена над бровями, а скованные руки сжались в кулаки.

– Твою мать, вы ощущаетесь так хорошо, – простонал он. Госпожа продолжала двигаться в нем медленно и неспешно, заставляя Бена сходить с ума от… – Больше… мне нужно больше.

Мольба рвала его на части, но Госпожа лишь пробормотала в его покрытую потом спину:

– Бен, ты был создан для того, чтобы тебя взяли, – ее слова послали вспышку острых ощущений по всему его телу, распаляя огонь в груди и животе Бена, огненными тисками сжимая его член. Он желал, чтобы Госпожа завершила предложение иначе – словом «я» – «чтобы тебя взяла я». Но даже эта мысль исчезла у него из головы, когда она увеличила темп, вбиваясь в него сильнее, быстрее.

Ее руки опустились обратно на талию Бена, скользнули по его животу, а затем двинулись ниже, чтобы снять кольцо, обвивающее его яйца.

– О Боже, Госпожа. Я не могу больше сдерживаться. Только не тогда, когда вы продолжаете касаться меня, – его голос был рваным, когда Бен закрыл глаза, утопая в водовороте похоти и жажды.

– Но ты же сдержишься, не так ли, Бен? – Госпожа лизнула его шею, произнося эти слова, а затем прикусила его плоть, и Бен не смог сдержать громкого вскрика, когда она стянула кольцо с его члена.

– Какой хороший питомец, – выдохнула она против него, ее горячее дыхание словно жидкий огонь опаляло его кожу. Госпожа вновь резко вошла в него; Бен зарычал от боли, которая сменилась дьявольским удовольствием, когда она двинулась обратно. Он подавался навстречу ее толчкам, представляя, как это должно было выглядеть со стороны, его спина выгнута, а бедра госпожи раскачиваются, словно в каком-то порочном танце. Эта картина лишь добавила жару в тот пожар, что уже поглощал Бена.

Госпожа обхватила ладонью его твердый член, и тот дернулся.

– О, черт, да, – прошипел Бен. – Да, да, да, – она прижалась к его спине, одной рукой грубо лаская его плоть, а второй потягивая за кольца в сосках, за одно, потом за второе. Бен чувствовал, как его тело изгибалось против ее, натягивалось дугой в болезненном, экстатическом, убийственном удовольствии. Госпожа приоткрыла губы возле шеи Бена и прошептала около его влажной плоти:

– Кончай.

Его крик эхом разнесся по комнате, когда Бен выплескивал свое освобождение прямо в руку Госпожи и на стену. Снова и снова она ласкала его, заставляя проливать новые капли семени, никогда до этого Бен не думал, что он мог подобное.

Каждым движением она словно вытягивала из него все больше, вытаскивая наружу саму его душу.

Когда он успокоился, Госпожа медленно вышла из него, касаясь и посылая дрожь по нервным окончаниям, которые, Бен думал, взорвались от экстаза. Он застонал и дернулся, и Госпожа погладила его успокаивающе по животу, прежде чем отодвинуться.

Бен не мог думать, не мог двигаться. Он был гребанным трупом; эта женщина овладела им, его телом и душой. Она знала, в чем он нуждался, и дала ему это, настаивая на его полной откровенности, вопреки цене, которой далось Бену озвучить его желания. Он хотел принадлежать ей, так надолго, насколько только она захотела бы владеть им. Бен никогда не умолял женщину быть с ним, даже ту, которую любил так давно.

Но он не собирался повторять свою ошибку дважды.

Стейси сложила все игрушки в специальное ведро, чтобы позже помыть и продезинфицировать их. Ее тело дрожало все больше с каждым шагом, что она делала, и не было и малейшей надежды на то, что она сможет найти в себе силы вернуть контроль, обуздать мириады эмоций, бушующих внутри нее.

Бен. Ее прекрасный, замечательный Бен позволил ей взять его, отправить из обоих в путешествие, сотканное из желаний и нужды, превосходящее все ее самые потаенные и обжигающие фантазии. Стейси не желала покидать этой комнаты прежде, чем Бен узнал бы всю правду. Если после этого он решит покинуть ее, то так тому и быть, но это произойдет не потому, что она не попыталась.

Она освободила его из оков и села на край кровати.

– Иди сюда, Бен. Нам надо поговорить, – она наблюдала, как он медленно приблизился к ней. Он перемещался с естественной грацией дикой кошки, его мускулы на руках и ногах сокращались при каждом движении.

Он оказался около нее, сев возле ее ног и положив голову ей на бедра. Стейси подняла руку и убрала прядь волос, упавшую ему на лоб.

– Госпожа, мне нужно сказать вам кое-что… – Стейси прервала его, прижав палец к губам Бена.

– Скоро, Бен, ты сможешь сказать мне все, что захочешь, но прежде я должна кое-что у тебя спросить.

Он кивнул и вновь положил голову Стейси на колени.

– Мастер Алекс сказал мне, что ты не смог установить связь ни с одной Госпожой, которые были у тебя, – это не было вопросом, но Бен ответил, точно Стейси спрашивала его.

– Словно с каждой из них мне чего-то не хватало, – он поднял голову и встретился с ней взглядом, его глаза были полны эмоций. – Женщины, мои Госпожи, они могли соблазнить мое тело, но ни разу не смогли пленить мой разум.

Стейси сжала зубы, думая о других женщинах в роли Госпожи для ее Бена, и кивнула ему, чтобы он продолжал.

– Мастер Алекс, он смог завладеть моим разумом, но как бы привлекателен он не был, – Бен сверкнул непокорной улыбкой, заставившей Стейси непроизвольно улыбнуться в ответ, – между нами не проскочило никакого сексуального притяжения.