А погода все ужасная. Кое-что цветет в саду, но я не вижу, не хочется и смотреть. На горах туман, холодно, бесконечно сыро. В комнатах стало тепло. Сплю хорошо, хотя и кажется почему-то, что постель жесткая. Ем великолепно. Кашляю так же, как в Москве, т. е. почти не кашляю. Альтшуллер^* был у меня уже два раза; в оба раза приезжал, чтобы посидеть, потолковать. Умер доктор Дмитриев, ялтинский старожил.

Пришла к нам С. П. Средина.

Больше нет никаких новостей, будь весела и здорова, да хранят тебя ангелы небесные. Помни, что я тебя люблю, собака.

Твой А.

Шнап положительно неумен.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Эфросу Н. Е., 25 февраля 1904^*

4346. Н. Е. ЭФРОСУ

25 февраля 1904 г. Ялта.

25 февр. 1904.

Дорогой Николай Ефимович, Ваше последнее письмо я получил сегодня, в Ялте. Из Москвы я уехал еще 15-го февр<аля>.

Я приеду в Москву вскоре после первого мая^* и в день приезда извещу Вас^*, а пока напишите мне^*, быть может, я нужен Вам, могу быть полезен чем-нибудь.

Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 26 февраля 1904^*

4347. М. П. ЧЕХОВОЙ

26 февраля 1904 г. Ялта.

26 февр.

Милая Маша, я получил от Маркса тысячу рублей^*, которые преврати в бумаги и положи в Госуд<арственный> банк на хранение. Это Маркс прислал мне тысячу вместо 250 р. — за рассказ «Невеста».

У нас все благополучно. В Ялте в настоящее время проживает Александр, с ним Нат<алья> Алекс<андровна>, сын Миша^* — гимназист, кормилица и собака. Живет он на даче Чекалиной^*, в Аутке. Ведет трезвую жизнь. К сожалению, в Ялте погода мерзейшая, гости скучают.

Мать здорова, рада, что приехали домой. Сегодня ели белугу. Новая кухарка готовит хорошо.

Вещи наконец пришли^*, немножко неблагополучно, ящики старинные потрескались^*.

Пиши, когда приедешь^*. В комнатах у нас 15 градусов.

Крепко жму руку и целую.

Твой Антон.

Поклонись Ивану.

Скажи в Лионском кредите^*, что я в Ялте, пусть переменят адрес.

Книппер-Чеховой О. Л., 27 февраля 1904^*

4348. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

27 февраля 1904 г. Ялта.

27 февр.

Супруга моя хорошая, ты не веришь мне как врачу, но все-таки я скажу тебе, что Корсаков весьма склонен к пессимизму^*, он всегда предполагает самое страшное. У меня была когда-то больная девочка, лечил я ее месяца два-три, пригласил на консилиум Корсакова, он приговорил ее к смерти; а между тем она до сих пор жива, уже давно замужем. Если туберкулез в позвонке, то это еще далеко и до головного, и до спинного мозга. Только не следует возить мальчика по гостям и позволять ему много прыгать. И опять-таки спрашиваю: почему выбрали Евпаторию?

За все время, пока я живу в Ялте, т. е. с 17 февраля, ни разу не выглянуло солнце. Сырость страшная, небо серое, сижу в комнате.

Вещи мои пришли, но какой-то унылый у них вид. Во-первых, их меньше на самом деле, чем я предполагал; во-вторых, оба сундучка древних в дороге потрескались^*. Живется мне скучновато, неинтересно; публика кругом досадно неинтересна, ничем не интересуется, равнодушна ко всему.

А «Вишневый сад» дается во всех городах^* по три, по четыре раза, имеет успех, можешь ты себе представить. Сейчас читал про Ростов-на-Дону^*, где идет в третий раз. Ах, если бы в Москве не Муратова, не Леонидов, не Артем!^* Ведь Артем играет прескверно, я только помалкивал^*.

Ты пишешь, что не получала от меня писем, между тем я пишу тебе каждый день, только вчера не писал. Не о чем писать, а все-таки пишу. Шнап, сукин сын, привык, уже лежит у меня в кабинете, протянув задние лапы; ночует у матери; играет на дворе с собаками и потому всегда грязен.

У тебя очень много дядюшек^*, ты провожаешь их то и дело; гляди, как бы не простудиться. Посиди-ка дома хоть на четвертой неделе, когда у вас не играют.

Надумала ли что-нибудь насчет лета?^* Где будем жить? Хотелось бы недалеко от Москвы, недалеко от станции, чтобы можно было обходиться без экипажа; без благодетелей и почитателей. Подумай, радость моя, насчет дачи, подумай, авось и надумаешь что-нибудь. Ведь ты у меня умненькая, рассудительная, обстоятельная — когда не бываешь сердита. Я с таким удовольствием вспоминаю, как мы с тобой ездили в Царицыно^* и потом обратно.

Ну, господь с тобой, радость моя, собачка добрая, приятная. Я по тебе скучаю и уже не могу не скучать, так как привык к тебе. Целую мою жену, обнимаю.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Книппер-Чеховой О. Л., 28 февраля 1904^*

4349. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

28 февраля 1904 г. Ялта.

Дуся моя, если поедешь еще раз в Царицыно^*, то возьми с собой Ваню и Машу^*, осмотрите, как следует, все вместе, обсудите и решите.

Сегодня в первый раз выглянуло солнце. Был в городе, покупал закуски. «Каштанку» пришлю^* — и для тебя с Левой^*, и для детей Ольги Михайловны^*, пришлю с Ярцевым, который на сих днях уезжает в Москву.