— С чего ты так решил?

 — Он жить не хочет. Если смысл теряется, то ничего не спасёт.

 — Можно попытаться.

 — Можно, но ты потратишь силы и лекарства, а их потом не хватит на того, кому нужна помощь.

 — Нужно бороться за каждую жизнь. Каждый человек важен, — возразила я.

 — Ты странная. Нет, я понимаю, что тебе жалко больного, но он должен хотеть жить. Тогда есть смысл чего-то предпринимать. Рурн сдался давно. Он болеть начал. Ничего ты с этим не сделаешь, — повторил Гарт.

 — Середина ночи не время для споров о вечном, — встрял Рейз. Я с ним согласилась. В это время спать охота, а не спорить.

 — Кстати, я была у твоего друга. Что-то ему совсем худо.

 — Он выживет. И нас всех переживёт, — возразил Гарт.

 Вскоре стало тихо. Может и раздавались какие-то стоны, но уже не так громко. Я зашла в процедурный кабинет пополнить сумку лекарствами. Гарт зашёл со мной.

 — Тебе укол нужен? — спросила я его.

 — Нет. Тем более что не получится уколоть, — довольно сказал он.

 — Почему?

 — Потому.

 Вот и весь ответ. Я посмотрела на него. Что-то было не так. Только опять разбираться с мыслями не хотелось. Лучше это время потратить на сон. Я вернулась в кабинет. Положила на стол сумку. Подняла стул, который так и валялся на полу. Гарт вошёл без стука. Закрыл за собой дверь, ещё и на задвижку закрыл. После этого положил кобуру на стол. Снял куртку.

 — Надо будет нормальную одежду раздобыть, — сказал он.

 — Ты опять здесь собираешься остаться?

 — Да. А ты будешь пытаться меня выгнать? — Гарт повернулся ко мне.

 — Буду.

 — Не получится.

 — При желании...

 — Сможешь. Только тебе разве это нужно? — спросил он. Я не ответила. Разговор без смысла или с таким скрытым смыслом, что в такие дебри лезть не хочется. Так зачем его продолжать? Но и оставлять всё так как есть... Гарт сел рядом.

 — Не знаю я что мне нужно. А нет, знаю. Спать.

 — Арина, люди никогда просто так не встречаются.

 — Я ничего не хочу слушать. Просто не хочу. Понимаешь? Я знаю, что ты будешь говорить, но я не хочу это слушать. Я просто устала. Мне нужно немного поспать. А потом всё наладиться.

 — Ты не сбежишь. Нельзя сбежать от того, что всегда с тобой, — ответил Гарт.

 — Значит не сбегу. Засплю.

 — Тогда двигайся. Я рядом лягу, — сказал он.

 — Нашёл бы себе другое место.

 — А я уже нашёл то что давно искал. Не выгонишь. Это хорошо, что я первый успел тебя увидеть.

 — Почему?

 — Потому.

 Он ещё и целоваться полез. Хотя ведь и так было ясно, что будет. Вцепился в меня с такой силой, что я пошевелиться не могла. Попыталась снять его руку с моих ягодиц, но он просто переплёл пальцы прекращая спор. Настойчивый поцелуй, а я ведь отвечала ему. Плакала, но отвечала. Душа разрывалась от боли и обиды. Это было как проснувшийся нарыв. Нервное напряжение, в котором я находилась последнее полгода, выплеснулось наружу. Обида, страх, желание жить, верить и надеяться — всё это было бурным эмоциональным коктейлем, который отражался в поцелуи. В ответ я получала не менее бурные эмоции. Жёсткие, голодные, тяжёлые, горячие — они пугали, заставляли подниматься бурей мои переживания. Больно. Зачем так углублять поцелуй? Не хочу. Я попыталась с ним спорить, а он вместо этого меня за губу прикусил, всё равно добиваясь своего. Его ладонь оказалась у меня между бёдер. Отстраниться не получилось. Тем более что я была занята поцелуем, пытаясь определить границы. Простые поглаживания, а тело уже огнём горело. Огонь. Боль в душе. Желание и не желание. Суета. Напряжение. Боль и неприятие всей этой ситуации. Я не к этому стремилась всю жизнь. Не лежать на койке с незнакомым мужиком, который явно вёл нечестный образ жизни. Больно. А он мягко меня поцеловал, проводя ласково ладонью по бёдрам, спине.

 — Я хочу тебя до дна выпить. Всю горечь попробую, а потом на мёд заменю, — прошептал он. — И соль твоя вкусная.

 Его губы прошлись по моей щеке. Попыталась отстраниться, но он не дал. Ещё и языком прошёлся по моей щеке, повторяя путь губ.

 — Это уже точно неправильно!

 — А до этого всё было правильно? — развеселился Гарт.

 — До этого ты застал меня врасплох, когда я была уставшей, напуганной и на минуту сняла барьеры.

 — У тебя их ставить сил не было. Сейчас появились? Значит всё правильно я делал, — довольно сказал он.

 — Нет.

 — Что нет?

 — Неправильно атаковать, когда я не могу дать достойный отпор. Это называется воспользоваться ситуацией.

 — Пока я ей не воспользовался. Только губы на вкус попробовал. Вкусно и непривычно. Обычно на них мёд, а у тебя горечь.

 — Я не буду с тобой спать.

 — Мы уже спали вместе и сейчас лежим, — заметил он.

 — Ты понял о чём я говорю.

 — Нет, — забираясь ладонью мне под рубашку, ответил Гарт.

 — Прекрати.

 — Не ворчи.

 — Больно ты хорошо себя чувствуешь для больного. Или это таблетки?

 — А ты не понимаешь? — спросил он.

 — Нет.

 — Странно. Ты вроде неплохо нас лечишь. А таких простых вещей не понимаешь. Хотя, ты именно простых вещей и не понимаешь. Может никто не объяснил, потому что для нас это очевидно? — он убрал руку с моей кожи. Это были словно мысли вслух. Видимо я его удивила. Гарт приложил мою ладонь к своей груди. — Чувствуешь?

 — Что?

 — Чего дрожишь? Я не кусаюсь.

 — Да ну? — я невольно провела языком по губам.

 — А не надо было со мной спорить, — усмехнулся он, видимо тоже вспомнив этот момент. — Ничего странного не замечаешь?

 — Ты весь жёсткий. Спазм мышц? Ваша каменность?

 — Угу, — довольно ответил он.

 — И что это значит?

 — Раны быстрее затягиваются. Я их даже не чувствую. Это лучше таблеток. От них потом скручивает. Потом голова может подурить. А тут не дуреет. Яснее только всё становиться.

 — Я знаю, что вы каменеете от стресса. Когда что-то случается.

 — Это у женщин. У мужчин иначе, — ответил он, ловя мои губы.

 — Перестань, — попросила я.

 — Потом проведём параллели, — прошептал он. Поцелуй. Тяжёлый, грубый, не отпускающий. И опять этот глубокий поцелуй. Да я сама его укушу, чтоб знал, что мне это не нравится. Он резко закинул мою ногу, на свои бёдра. Я испуганно замерла, уже не обращая внимания на поцелуй. Ткань штанов натянулась, неприятно впиваясь в ягодицы. Его пальцы внаглую скользили по моей спине. Все попытки изменить положения заканчивались тем, что он прикусывал меня за губу или щипался. Это было неправильно, несправедливо. Обидно. И почему-то приятно. От этого было ещё обиднее.

 — Может хватит? Всё уже доказал чего хотел.

 — Ничего я тебе не доказывал, — ответил он. — Целовать тебя нравиться. Вот и всё. И тебе это нравится. Так что спорить смысла нет.

 — А смысл должен быть во всём, — прошептала я, вспоминая услышанную сегодня фразу. Вроде он её и сказал.

 — Как иначе? Без смысла... Ладно, спи. У нас ещё вся жизнь впереди, чтоб наболтаться, — ответил он.

ГЛАВА 7.

Утро началось мирно. Работа. Главное, что сегодня не было никаких боёв. Мне это нравилось. Вчерашний день я не готова была повторить. Болела спина. Да и губы оставляли желать лучшего. Надо было кусаться. Хотела сканером убрать всё это. Он быстро заживлял. Синяки сводил, но сканер сломался. Он отказывался работать.

— Вот что ты натворил? — я зло посмотрела на Гарта, который сидел неподалёку и наблюдал за мной.

— Что? — в свою очередь спросил он.

— Как я теперь работать буду? — я показала на свои губы.

— А ты работаешь ими? И что ты делаешь губами? — спросил он с ноткой удивления. Потом рассмеялся. — Не забивай голову ерундой.

— Для тебя это ерунда, а для меня нет.

— Тебя интересует мнение тех, кого в приличный дом не пустят? — спросил Гарт.

— Ты такой же.

— Не совсем. Я пока чистый, — усмехнулся он. Я хотела спросить, что это значит, но не успела. Пришлось срочно кому-то помощь оказывать.