На обороте:
Москва. Виктору Александровичу Гольцеву.
Шереметевский пер., в редакции «Русской мысли».
Сементковскому Р. И., 4 декабря 1898*
2509. Р. И. СЕМЕНТКОВСКОМУ
4 декабря 1898 г. Ялта.
4 дек. Многоуважаемый Ростислав Иванович!
Рассказ для «Нивы» я пришлю* в январе или в феврале — это самое позднее. В настоящее время я живу в Ялте и, вероятно, буду здесь зимовать, а потому будьте добры, распорядитесь, чтобы с января мне высылали журнал в Ялту, по адресу: Ялта, А. П. Чехову.
Кстати, еще одна просьба. На днях Вам пришлет свой рассказ (или повесть) г. Анатолий Яковлев*, молодой человек, мой бывший ученик, уже печатавший свои рассказы в «Русских ведомостях» и «Новом времени». Будьте добры, прочтите — в этом моя просьба.
Позвольте пожелать Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий и преданный
А. Чехов.
Чеховой М. П., 4 декабря 1898*
2510. М. П. ЧЕХОВОЙ
4 декабря 1898 г. Ялта.
4 дек.
Милая Маша, отвечаю на твое последнее письмо. Простыни я уже купил, в ночных же рубахах очень нуждаюсь. Не в чем спать, хоть заворачивайся в газету. Сегодня буду у Варв<ары> Конст<антиновны> на именинах и поговорю с ней о тебе*; о результатах нашей беседы сообщу. Насчет постройки не беспокоюсь, никаких беспокойств нет* и не может быть, потому что на постройке я бываю очень редко, и то в качестве не хозяина, а почетного гостя. Забор делаем каменный; вообще всё делаем так, чтобы потом сто лет не понадобилось ремонта. Пока живешь в Москве, принимай рыбий жир. Наверное, и у тебя затронуты верхушки легких*, это у нас фамильное. Грушу — увы! — срубили. Архитектор* стал пошевеливаться. Если увидишь Татьяну Львовну, то скажи ей, что ее последнее стихотворение* в «Нов<ом> времени» мне очень понравилось. Раскладываю пасьянс. Напиши домой, чтобы Роман не звонил, ведь это мучительно для соседей. Пусть лучше свистит, как Вареников. Что за беспокойные люди!*
На горах облака; ночью был дождь, а теперь утром солнечно. Надо бы поговорить с Немировичем насчет спектакля в пользу Мелиховской школы. При случае узнай адрес доктора Викентия Антоновича Свенцицкого. Где он теперь? Нужно направить к нему одну больную. Ах, какие здесь вкусные бублики! Но зато как скучны здешние обыватели вроде Усатова, который или говорит о борще, или сплетничает, как баба. Поклон мамаше.
Твой Antoine.
На обороте:
Москва. Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.
Угол Мл. Дмитровки и Успенского пер., д. Владимирова, кв. 10.
Чехову И. П., 4 декабря 1898*
2511. И. П. ЧЕХОВУ
4 декабря 1898 г. Ялта.
Милый Иван, поскорее возьми у Махина пенсне в черепаховой оправе, по рецепту: минус две диоптрии № 18, изотропическое стекло.
Если Маша еще не послала мне ночных рубах, то пенсне пришли с рубахами; если же рубахи уже посланы, то пусть Махин вышлет мне посылкой или — это дешевле — ты вышли.
Нового ничего нет, всё благополучно.
Пенсне очень нужно; без него мне скверно.
Будь здоров, поклонись Соне и Володе.
Твой Antoine.
4 дек.
На обороте:
Москва. Ивану Павловичу Чехову.
Нов. Басманная, д. Крестовоздвиженского.
Чеховой М. П., 6 декабря 1898*
2512. М. П. ЧЕХОВОЙ
6 декабря 1898 г. Ялта.
6 дек.
Милая Маша, третьего дня вечером я был на именинах у Варв<ары> Конст<антиновны>. Торжество происходило не в квартире, а в актовой зале. Танцевали, ужинали. Девиц и дам было несравненно больше, чем мужчин, было два попа, директ<ор> мужск<ой> гимназии. Тупиков за ужином, со свойств<енной> ему важностью, сказал длинную речь по моему адресу, после чего я дал себе слово уже больше никогда не ходить в Ялте на ужины. Была именинницей и учительница танцев. Вернулся я домой во втором часу, но всё же не успел поговорить с В<арварой> К<онстантиновной> о деле*. Она всё повторяла в каком-то именинном чаду, что получила от тебя письмо и телеграмму, но о деле говорить при посторонних было неловко. Вчера вечером я опять пошел. В<арвара> К<онстантиновна> обрадовалась мне, Манефа* — тоже; мы вспоминали именины и смеялись, потом зашла речь о тебе, о твоем перемещении в Ялту. В<арвара> К<онстантиновна> сказала, что как только попечитель округа Сольский приедет в Ялту, то она возьмет с него слово, что он зачислит тебя первой кандидаткой; и она скажет ему, чтобы он пришел ко мне с визитом. Что же касается теперешнего учителя географии Михаила Михайловича, то, по словам Варвары Конст<антиновны>, он выразился так: «Если понадобится, то я могу уступить место».
Одним словом, акции твои стоят высоко. Перевестись в Ялту нетрудно, служить в Ялте, конечно, приятно и удобно, но вот вопрос: захочешь ли ты расстаться с Москвой? Ведь переехать на зиму в Ялту значит навсегда сжечь корабли, навсегда расстаться с Малкиелями, Южиными, с московской толчеей. Правда, в Москве и около Москвы можно будет жить летом и на Рождестве, но уж тогда в Москве ты будешь не дома, а в гостях. Вот подумай, всё обсуди и решай. Согласно с твоим решением я и буду действовать. Можно и так решить: послужить в Ялте три года, поправиться, а потом опять в Москву. Впрочем, решай сама как знаешь, это твое дело.
Посылку получил. Но где же моя шелковая рубаха — синяя, полинялая? Я купил ее в Ницце, и она была крепкой, когда я уезжал из дому. Простыня хороша, merci bien.
Ты пишешь, чтобы в доме еще прибавить комнат*. Прибавлять поздно; но ведь и так много комнат. Внизу целых четыре. А если понадобится еще помещений, то мы выстроим флигель из керченского камня.
Сегодня идет снег — чуть-чуть. А деревья и трава всё еще зеленые.
Я писал Ване, чтобы он купил мне pince-nez. Скажи ему, если еще не поздно, что pince-nez должно быть небольшое, чтобы оно хорошо сидело даже на потном носу (то место, которым оно держится на носу, должно быть пробковое), и если не найдется подходящего у Махина, то пусть возьмет в Столешниковом пер. у Милька — и пусть извинит меня за беспокойство.
Мамаше передай поклон. Как она поживает? Скучает по Мелихове или нет?
Всем нижайший поклон. Будь здорова. Нового ничего нет, всё по-старому.
Твой Antoine.