Когда приедете в Москву, то непременно дайте знать. За несколько дней до приезда в Москву напишите мне в Лопасню, а приехав, справьтесь по телефону в редакции «Русской мысли», в Москве ли я. Мне очень хочется повидать Вас и увезти к себе в деревню. В Ваше распоряжение я отдам целый флигель, и если Вы приедете не зимой, а летом, то Вам не покажется скучно. Имение мое плохонькое, но зато окрестности великолепны, и в четырех верстах от нас находится красивая Давыдова Пустынь — туда мы поехали бы вместе, к монахам чай пить. Приезжайте, а за это я к Вам в Семипалатинск приеду, когда опять поеду в Сибирь. Кстати, есть ли у Вас моя книга «Остров Сахалин»? Если нет, то позвольте прислать Вам. Мои путевые записки печатались в «Русской мысли» все, кроме двух глав, задержанных цензурой, которые в журнал не попали, но зато попали в книгу.
Теперь, когда мы обменялись письмами, пожалуйста, хотя изредка, давайте о себе знать*. Если пришлете какое-нибудь поручение, касающееся Вас лично или миссии, то, буде сумею, исполню его скоро и с большим удовольствием.
В заключение позвольте еще раз поблагодарить Вас. Желаю Вам всего, всего хорошего и крепко жму руку, и низко Вам кланяюсь.
Ваш А. Чехов.
Поклон Суворину и Анне Ивановне передал в письме.
Шавровой-Юст Е. М., 24 мая 1897*
2026. Е. М. ШАВРОВОЙ-ЮСТ
24 мая 1897 г. Мелихово.
24 май.
Многоуважаемая коллега, я опять вернулся с экзамена. Экзаменовал две школы*.
Были слухи, что лит<ературно>-арт<истический> кружок снял Малый театр на 5 лет*; писал мне об этом и сам Суворин, но потом в «Нов<ом> времени» было опровержение. Во всяком случае, если ихний театр будет существовать, то я буду писать и говорить Суворину, чтобы он повидался с Вашей сестрой и пригласил ее*. Пущу в ход всё свое красноречие, всю силу убеждения… Если Ольга Михайловна в самом деле решила поступить на сцену, то какая она умница! Желаю ей полного успеха и верю в успех.
До Троицы я буду в Москве*, буду, по всей вероятности, после вторника. Приеду в среду или в четверг с тем поездом, который приходит в Москву в 12. С вокзала поеду покупать стекла и краски для нового училища*, потом — добывать денег, потом обедать на вокзале (кухня Оливье), а в 7 час. вечера домой, или же обедать в «Слав<янском> базаре» и, проночевав в Москве, уехать на другой день в 9 час. утра. Давайте пообедаем вместе*. Только как нам встретиться?
Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Москва
Ее высокоблагородию Елене Михайловне Юст
Пречистенка, д. Борщова, кв. 3 (Шавровых)
Ермилову В. Е., 26 мая 1897*
2027. В. Е. ЕРМИЛОВУ
26 мая 1897 г. Мелихово.
26 май. Лопасня.
С большим удовольствием! Ваше поручение исполню* в среду на этой неделе, если успею повидаться с Сытиным, или же 10-го июня, когда поеду к нему в имение. Весьма и весьма рад служить Вам, потому, во-первых, что Вы вообще хороший человек, и потому, во-вторых, что я у Вас в долгу.
Не хорошо, не прилично болеть, милостивый государь. Судя по Вашему письму, Вам нужно купаться и есть побольше. Где Вы теперь живете? Интересно бы повидать Вас и полечить.
До свиданья, милый Владимир Евграфович, да хранят Вас ангелы небесные! Не болейте и не впадайте в хандру, всё устроится.
Крепко жму Вам руку.
Ваш А. Чехов.
Лейкину Н. А., 26 мая 1897*
2028. Н. А. ЛЕЙКИНУ
26 мая 1897 г. Мелихово.
Лопасня, Моск. губ. 97 26/V.
Дорогой Николай Александрович, оставляйте мне и девочку*, коли на то милость Ваша. У меня у самого мелькала мысль — попросить для развода парочку, но думал, что это уж слишком, вроде как бы «не по чину берешь»*, и не дерзнул написать Вам.
Я, кажется, совсем уже поправился, так как не чувствую себя больным, знакомые мои при встрече не всматриваются мне в лицо и бабы не причитывают, когда я хожу по деревне. Кашля почти нет, и похоже, будто бациллы ушли в другое место. Не знаю, что будет осенью, а пока жаловаться не на что.
В. В. Билибин прислал мне свою книгу*. Она издана изящно, не дорого, жаль только, что на обложке нет настоящей фамилии автора; говорю — жаль, потому что Диогена никто не знает и похоже, будто книгу составили два автора: И. Грэк и какой-то Диоген. Ведь «Новостей» в России не читают, это петербургская газета, и всё, что в ней печатается, не делает авторам славы, так как не идет дальше Петербурга. В Москве «Новости» можно увидеть только в редакциях, а Диогена не знают даже в редакциях.
Погода у нас продолжает быть великолепной! Жарко, были дожди, червей на деревьях очень мало; вишен — тьма-тьмущая. Пионы отцветают.
Во второй половине мая ездил кое-куда экзаменовать школьников*, теперь совершенно свободен, ничего не делаю и лишь изредка наведываюсь на постройку новой школы*, которая строится по моему плану. Я теперь в уезде что-то вроде архитектора. Вот уже вторую школу строю, строил колокольню*. Будьте здоровы и благополучны. Поклон Прасковье Никифоровне и Феде.
Ваш А. Чехов.
Суворину А. С., 26 мая 1897*
2029. А. С. СУВОРИНУ
26 мая 1897 г. Мелихово.
26 м.
Не искушайте, за границу мне нельзя, потому что, во-первых, у меня нет денег, а кредит надо беречь до зимы, когда придется жить не дома; и во-вторых, до конца июня мне нельзя выехать из уезда ни в каком случае, так как я опять навязал себе дело*. Уехать могу дней на 5, не больше. Пожалуйста, не сердитесь и не говорите, что я ленивый чёрт и проч. Я совсем не ленив и страстно жажду странствия, но что делать, если мой министр финансов такой импотент. Ехать же на чужой счет — в мои годы это неловко. Право, войдите в мое положение и не сердитесь, что я так отвечаю на Вашу телеграмму.
Это правда, ехать до границы смешно* и не занимательно. Счастливой Вам дороги. В Берлине поклонитесь Мальцеву, в Карлсбаде — Потапенке, и пишите мне, пожалуйста. Когда Вы вернетесь? Купите мне в Берлине китайский гонг — на обратном пути, если он стоит не дороже 50 марок.