Она развернула кресло лицом ко мне.

— Нет, я вызову тебя, если у нас возникнут какие-нибудь вопросы. — В некоторых контрактах, которые мне приходилось отрабатывать, меня заставляли стоять тут дни и ночи напролёт, на случай если понадоблюсь, а напрягаться и вызывать меня через канал им, видите ли, было лень. Затем она добавила:

— Знаешь, можешь остаться в зоне экипажа, если хочешь. Хочешь?

Все посмотрели на меня, большинство из них улыбались. Один из недостатков ношения брони — я привыкаю, что лицевой щиток непрозрачен. Я не умею контролировать выражение лица. Прямо сейчас, уверен, на лице у меня было что-то среднее между ужасом ошеломления, или, может быть, ужасом возмущения.

Менса выпрямилась в кресле, поражённая. И поспешно сказала:

— Или нет, знаешь, поступай, как нравится.

— Мне нужно проверить периметр, — сказал я, и смог развернуться и покинуть зону экипажа абсолютно нормальным образом, а не так, словно я убегал от стаи гигантских «противников».

Вернувшись в дежурку, я прислонился головой к пластиковой стене. Теперь они знали, что их КиллерБот хочет находиться рядом с ними не больше, чем они с ним. Я впервые выдал себя.

Я не могу позволять себе подобное. У меня слишком много секретов, и выдать себя в чём-то одном, значит подвергнуть опасности всё остальное.

Я оттолкнулся от стены и решил заняться каким-нибудь делом. Пропавший подотчёт заставил меня немного нервничать. Но никаких инструкций для подобной ситуации у меня не было. Мои обучающие модули — полное дерьмо, самую полезную информацию по обеспечению безопасности я узнал из научно-популярных шоу на развлекательном канале. (Это ещё одна причина, почему они именно требуют от всех этих исследовательских групп, а также добывающих, биологических и технических компаний арендовать нас, или они отказываются от гарантийных обязательств. Мы дешёвки, мы отстой. Никто в здравом уме не наймёт такого, как я, кроме как для убийства, если его не заставят.)

Как только я достал свой дополнительный скафандр и надел запасной комплект брони, я обошёл периметр и сравнил текущие данные о местности и сейсмической активности вокруг станции с теми, что были записаны в первый день. В канале были некоторые заметки, сделанные Рэтси и Эредой, о том, что скорее всего все аномальные кратеры в зоне проведения исследований были созданы тварями, подобными тому существу, которого мы теперь назвали «Противник Один». Но, судя по данным, вокруг станции ничего не изменилось.

Затем я перепроверил, чтобы и большой и маленький прыгун имели полный комплект аварийных запасов. Конечно, я сам снаряжал их несколько дней назад, но в основном я хотел удостовериться, что люди не сделали с ними какую-нибудь глупость со времени моей последней проверки.

Переделав всю работу, какую смог придумать, я, наконец, позволил себе перейти в режим ожидания, и принялся навёрстывать упущенное в сериалах. Отсмотрел три серии «Святилища Луны» и как раз проматывал эротическую сцену, когда доктор Менса послала мне в ленту несколько картинок. (У меня нет пола и нет органов для секса (если конструкция включает их, значит, вы сексбот из борделя, а не киллербот), может, поэтому я нахожу эротические сцены скучными. Хотя, пожалуй, эту сцену я нашёл бы скучной, даже будь у меня органы для секса.) Кинув взгляд на присланные Менсой изображения, я поставил сериал на паузу.

Время признаться: на самом деле я не знаю, где мы. В нашем экспедиционном пакете есть, вернее, должна быть, полная спутниковая карта планеты. По ней люди решали, где проводить свои научные изыскания. Я же на карту даже не смотрел, я на комплектацию экспедиционного пакета едва ли глянул. В свою защиту скажу, что мы провели здесь двадцать два планетарных дня, а от меня не требовалось ничего, кроме как стоять и глазеть, как люди делают сканы или берут образцы грязи, воды, камней и листьев. Никакой необходимости прежде не возникало. И потом, как вы, возможно, уже заметили, мне плевать.

Так что, когда выяснилось, что на нашей карте не хватает шести участков, для меня это стало новостью. Пинь-Ли и Гурасин нашли несоответствия, и Менса хотела узнать — считаю ли я это обычной, случайно всплывшей ошибкой дешёвого экспедиционного пакета или же это взлом. Я оценил, что общались мы с ней через канал, и она не стала заставлять меня переговариваться с ней через комм. Я был настолько благодарен, что даже выдал ей то, что по-настоящему думал: всё похоже на обычный брак, поскольку наш пакет — дешёвый кусок дерьма, но единственный способ узнать, так ли это — слетать и осмотреть какой-нибудь из отсутствующих участков, чтобы убедиться, есть ли там что, кроме нудного пейзажа. Я не совсем так выразился, но мысль примерно ясна.

Затем она отвлеклась от ленты, но я был настороже, так как знал, решения она склонна принимать быстро, и стоит вернуться к просмотру сериала, как меня опять прервут. Я подключился к камерам безопасности из хаба, чтобы послушать их разговор. Все жаждали выяснить, в чём дело, вопрос лишь — смотаться ли туда-обратно прямо сейчас или стоит немного подождать. Они переговорили по комму с командой «ДелтФолл» на другом континенте, которая согласилась переслать копии недостающих файлов из экспедиционного пакета. Одни клиенты говорили, что лучше сперва поискать, не пропало ли ещё что, другие же рвались идти прямо сейчас и бла-бла-бла.

Я знал, чем всё обернётся.

Поездка не долгая, сразу за границей обычных зон исследований, но раз мы не знаем, с чем можем там столкнуться, для системы безопасности она помечена красным флажком. По-умному, мне следовало пойти одному, но ограничительный модуль настроен так, что я не могу удаляться от любого из клиентов более, чем на сто метров, иначе меня поджарит. Все об этом знали, так что вызываться в одиночное путешествие через континент было бы, скажем так, «слегка» подозрительно.

Так что, когда Менса снова открыла канал, чтобы сказать мне, что они летят, я сказал ей, что протоколы безопасности предполагают, что я тоже должен лететь.

МЫ БЫЛИ ГОТОВЫ вылететь с началом дневного цикла, при утреннем свете, а отчёт с погодного спутника обещал хороший день для полётов и сканирования. Проверив МедСистему, я увидел, что Бхарадвадж уже очнулась и разговаривает.

И только когда я помогал грузить оборудование в малый прыгун, до меня дошло, что они заставят меня лететь с ними в отсеке для экипажа.

Хорошо хоть на мне была броня и шлем с непрозрачным щитком. И когда Менса велела мне занять место второго пилота, всё показалось не так плохо, как в тот ужасный первый раз. Эреда и Пинь-Ли не пытались заговорить со мной, а Рэтси даже отвернулся, когда я, пробираясь в кабину, протискивался мимо него.

Они все так старательно избегали смотреть на меня и обращаться ко мне напрямую, что, как только мы оказались в воздухе, я сразу кинулся проверять по ХабСистеме записи их разговоров. Я продолжал убеждать себя, что не так уж сильно спалился, когда Менса предложила мне потусоваться в хабе с людьми, словно я настоящий человек или типа того.

Разговор, который они завели сразу после моего ухода, заставил меня похолодеть, когда я увидел его. Да, всё было гораздо хуже, чем я думал. Вдоволь наобсуждавшись, все согласились не «давить на него и подталкивать к тому, чем он не хочет», и все были такими милыми, что это было просто невыносимо. Я больше никогда не сниму шлем. Я не смогу нормально выполнять свои обязанности на этой дурацкой работе, если мне придётся общаться с людьми.

Это первые мои клиенты, которым прежде не доводилось работать с БезоБлоками, и дай я себе труд задуматься об этом раньше, то знал бы, чего ожидать. Позволить им увидеть меня без брони, было колоссальной ошибкой.

Хорошо хоть Менса с Эредой осадили тех, кто рвался поговорить со мной об этом. Да, поговорить с киллерботом о его чувствах. Мысль о том была настолько мучительна, что моя эффективность упала аж до 97 процентов. Да я лучше залезу обратно в пасть к «Противнику Один».