Ваше последнее письмо так мило, что заслуживает быть написанным гораздо лучшим почерком.

Я жив и здоров, что Пальмин объясняет тем, что я себя не лечу. Работы очень много. Некогда даже обедать… Сейчас только что кончил сцену-монолог «О вреде табака»^*, к<ото>рый предназначался в тайнике души моей для комика Градова-Соколова. Имея в своем распоряжении только 2½ часа, я испортил этот монолог и… послал его не к чёрту, а в «Пет<ербургскую> газ<ету>». Намерения были благие, а исполнение вышло плохиссимое^*…

Не слыхали ли Вы чего-нибудь о моей книге?

Вы советовали нарещи ее во св. крещении не псевдонимом, а фамилией… Зачем Вы уклонились от мотивировки Вашего совета?.^*. Вероятно, Вы правы, но я, подумав, предпочел псевдоним и не без основания… Фамилию и свой фамильный герб я отдал медицине, с которой не расстанусь до гробовой доски. С литературой же мне рано или поздно придется расстаться. Во-вторых, медицина, к<ото>рая мнит себя быти серьезной, и игра в литературу должны иметь различные клички…

Впрочем, Суворин^* телеграммой просил^* позволения подписать^* под рассказом фамилию^*. Я милостиво позволил, и таким образом мои рассуждения de facto пошли к чёрту.

Не понимаю Вас: почему это для публики Ан. Чехов приятнее, чем А. Чехонте? Не всё ли ей равно?

Публике, о к<ото>рой Вы пишете^*, что она нетерпеливо ждет появления в «Новом вр<емени>» моих рассказов, скажите, что я уже послал туда один рассказ на тему «Старая дева»^*.

Григоровичем польщен^*. Это единственный человек, который оценил меня!! Скажите всем знаменитым писателям, в том числе, конечно, и Лейкину, чтобы они брали с него пример.

Пальмин записал Ваш адрес, чтобы выслать Вам свою карточку и медвежью шубу. Стихи на смерть Аксакова^* действительно хороши, но жаль, что у нашего поэта тратится слишком много точек… Все его стихи состоят из каких-то обрывков, из незаконченных мелодий…

Впрочем, подальше критику…

Едете в Финляндию!^* Когда из Вашего медового месяца получится в Ф<инляндии> мороженое, то помяните тогда мое приглашение и ругните себя за свое малодушие… Сколько Вам будет стоить поездка в эту дикую Ф<инлянди>ю? Рублей 100? А за эти деньги отлично можно съездить на юг или, по крайней мере, ко мне в Московию…

Надо мной сейчас играет свадебная музыка^*…Какие-то ослы женятся и стучат ногами, как лошади… Не дадут мне спать…

О моей женитьбе пока еще ничего неизвестно^*…

Получил от Голике письмо^*. Поклонитесь ему.

Кланяйтесь Вашей невесте. Пригласите меня в шафера.

Были^* ли Вы когда-нибудь шафером? Я был^*…

Под каким псевдонимом Вы пишете в «Новостях»?^* Скажите Альбову и Баранцевичу^*, что вдвоем они могли бы написать^* что-нибудь более лучшее и менее плохое^*…

Давайте вместе напишем водевиль в 2-х действиях!^*.. Придумайте 1-е действие, а я 2-е… Гонорар пополам…

Пишите, заклинаю Вас прахом Цезаря…

Ci devant*[53] А. Чехов.

* На днях я познакомился с очень эффектной француженкой, дочерью бедных, но благородных буржуа… Зовут ее не совсем прилично: M-lle Sirout…

Лейкину Н. А., 16 февраля 1886^*

144. Н. А. ЛЕЙКИНУ

16 февраля 1886 г. Москва.

86, II, 16.

Уважаемый Николай Александрович!

Письмо, корректуру и лист моей книги получил^* и шлю спасибо за хлопоты. Помарки в «Анюте» действительно неважны. Благодарю, что выручили^* этот мой рассказ^*, — все-таки ведь движимое имущество!

Шрифт книги мне нравится. Размер тоже. Вероятно, последней корректуры еще не было, так как ошибок много… Между прочим, есть ошибка, которую едва ли корректорша исправит без моей помощи, ибо она не бросается в глаза. Шлю корректорше записочку^*, которую потрудитесь передать ей. Шехтель обещал быть сегодня у меня ради виньетки, но не был. Сам же я съездить к нему не могу, так как сижу босой: на подъеме правой ноги у меня нарыв, к<ото>рый пришлось вскрывать. Вонища иодоформом на весь кабинет.

На заглавии книги мы, кажется, уже остановились с Вами. Я не думал, что это еще не решенное дело, а потому и не спешил писать Вам^*. Мы согласились с Вами назвать книгу так: «А. Чехонте. Пестрые рассказы». Песий бюст^* мною еще не получен. Я писал Гиляровскому^*, чтобы тот привез, но ответа не получил. Съездить к нему не могу по вышеписанной причине… Хожу в башмаках, но не дальше ватерклозета. У меня уже есть на столе одна собака — сеттер… Случу ее с Апелем.

От Агафопода ни слуху ни духу… Я начинаю беспокоиться… Он не отвечает даже на нужные письма… Уж не заболел ли?

Письмо это пойдет завтра с почтовым. Рассказ же^*, который уже наполовину написан, пошлю с курьерским^*…Сейчас кончить не в состоянии, потому что ослабел и хочу лечь в постель… Да и к тому же 2-й час ночи… Мозг не хочет работать, а утром и вчера вечером мне мешали…

Прочтите^* в субботнем (15-го февр<аля>) № «Русских вед<омостей>» сказку Щедрина^*. Прелестная штучка. Получите удовольствие и руками разведете от удивления: по смелости эта сказка совсем анахронизм!^*