Я съежилась. Я не истерила, во всяком случае, не на глазах у всех. Подобные реакции лучше демонстрировать за закрытыми дверьми, где их никто не увидит. Унизительно, что Зак считает меня неадекватной истеричкой.

— Наверное, мне лучше поехать домой, — сказала я, отступая в сторону своей безопасной машины.

— И оставить меня в затруднённом положении? — спросил Зак, напоминая мне, что я привезла его сюда. — Ни за что! Мы просто обязаны выпить слуши перед тем, как разойтись.

— Я не в настроении для слуши.

— Не в настроении для слуши? Да быть не может. Слуши всегда к месту. Тебе полегчает после него, зуб даю.

Он соединил ладони, умоляя меня согласиться на слуши. Он выглядел так жалобно с огромными карими глазами и подрагивающей нижней губой.

Я закатила глаза.

— Ладно. Выпьем слуши, но потом поедем домой и ляжем в постель, как нормальные люди, — осознав, что ляпнула, я добавила, — каждый в своём доме и в свою постель.

— Ты придаёшь слишком большое значение тому, как должны вести себя “нормальные” люди, — заметил Зак, когда мы сели в машину и направились на заправку Gas ‘N Drive.

— Что плохого в том, чтобы быть нормальным? — поинтересовалась я.

— А что есть норма? — парировал он.

Я пожала плечами.

— Ну, знаешь, хорошие отметки в школе, сон по ночам. Семейный ужин, за которым все рассказывают, как прошёл день, а после вместе смотрят телевизор.

— Это твоё определение нормальности. Но посмотри сюда, — он обвёл рукой, залитый неоном мир за окнами машины. — Это моя норма. Пить слуши в час ночи. Выступать по ночам. Заводить друзей везде, где бы ни оказался, и знакомиться с людьми, которые не живут по нормальным правилам. Его руки отбили быстрый и, как обычно, нестройный ритм по моей приборной панели. — Да и что хорошего в твоём понимании нормальности?

— Она… — я подобрала правильное слово. — Предсказуема. Вот что.

— Не очень-то весело.

— А тебе только веселье подавай?

Эти слова вырвались раньше, чем я успела сдержать их, раньше, чем я осознала, как сильно это похоже на Ханну. Одного взгляда на пассажирское сиденье хватило, чтобы понять — я задела его чувства.

— Прости.

Всю дорогу до заправки мы молчали. Я прибавила звук магнитолы, позволяя Hallow Flux заполнить тишину.

Несколько минут спустя мы вошли в здание заправки Gas ‘N Drive, и я заморгала, привыкая к яркому свету. Кассир, которого мы видели раньше — Джейк – стоял, растёкшись по прилавку, и снова дремал. Когда мы вошли, он слегка приоткрыл глаза.

— Привет, чувак, — сказал он, протягивая руку, чтобы поприветствовать Зака рукопожатием. Они выполнили сложное приветствие, настолько быстрое, что я не успевала следить за движениями.

— Мы за слуши, — сказал Зак, и Джейк кивнул, жестом отослав нас в конец зала.

— Это ваше секретное рукопожатие? — спросила я, идя за Заком к автоматам. — Вы гангстеры что ли?

Зак тихонько хохотнул.

— Нет, мы придумали его в прошлом году. Это вроде как наша фишка. Нижнее пять, захват, удар кулаком, захват и трепет, — он пожал плечами. — Это тупо, знаю. Нормальные люди таким не занимаются.

Это явно был камень в мой огород, но я улыбнулась, не желая показывать ему, что меня это задело.

— Это не тупо. У меня никогда не было секретного рукопожатия.

Зак покачал головой и взял два стакана.

— И почему я не удивлён?

Он смешал наши слуши до идеальной консистенции, и мы пошли обратно к кассе, где Джейк уже слегка похрапывал за прилавком.

Зак прижал палец к губам, приказывая мне вести себя тихо. Так же бесшумно он достал деньги за напитки и положил их у локтя спящего Джейка. Затем мы на цыпочках вышли из магазина и направились к моей машине.

— Он всегда спит во время работы? — спросила я, когда мы устроились на покрытых пластиком сидениях. — Если бы я так делала, мистер Трокмортон уже давно уволил бы меня.

— Нельзя винить его за сон, — сказал Зак. — Джейк парень занятой. Так что дремлет, когда выдаётся минутка.

Я закатила глаза.

— О да, вижу, какой он занятой парень, — внутри магазина Джейк всё ещё спал.

В ответ на мой тон, Зак приподнял бровь и произнёс:

— Он учится на специалиста по оказанию первой медицинской помощи. Днём ходит на занятия, вечером идёт на работу в Lucky Burrito, а ночью приезжает в Gas ‘N Drive на ночную смену.

Я оглянулась на неряшливого паренька, чувствуя стыд за то, что посчитала его лузером, прозябающим на дебильной работе, да ещё и спящим во время смены.

— Я этого не знала.

Зак постучал по левому уху.

— Чтобы составить мнение о человеке, недостаточно смотреть на него, нужно ещё и слушать.

Я набрала в рот вишнево-лимонно-виноградного слуши и проглотила.

— И что же слух говорит тебе обо мне?

Зак склонил голову на бок и осмотрел меня.

— Ты считаешь меня самым уморительным комиком на свете.

Я засмеялась.

— Мечтай.

— И ты добра к людям, о которых заботишься.

Я пожала плечами.

— А к остальным что, нет?

— И, — сказал он, тише, — ты пытаешься закрыться от остального мира, вот только я пока не понял почему.

По позвоночнику пробежала дрожь, подняв дыбом все волоски на моей руке.

— Я не закрываюсь, — мой голос даже по моим меркам звучал неуверенно.

Но я не закрывалась. Я здесь, в зоне видимости, сидела в тени заправки Gas ‘N Drive, с Заком Грили и пила слуши в машине, в которой до его появления всегда запрещалось пить слуши. Если бы я закрывалась от мира, то была бы в своей комнате и мирно спала в кровати, как и каждую субботу в час ночи.

— И почему же я закрываюсь? — спросила я, опасно сжав стакан, рискуя в любую минуту расплескать фиолетово-чёрную жидкость.

Зак пожал плечами.

— Я не даю ответов, я только слушаю.

— Если уж на то пошло, то это ты закрываешься, — сказала я. Мой голос с каждой минутой становился всё выше. Я чувствовала, что если не выпущу пар и не возьму себя в руки, случится ещё одна истерика.

Но я не могла остановить поток слов, льющийся из моего рта, словно Зак пробил внутри меня какую-то плотину.

— Это ты не говоришь отцу, чем на самом деле хочешь заниматься. Ты ускользаешь из дома, чтобы выступать перед кучкой незнакомцев, но вернувшись домой, притворяешься, что тебе нравится делать ключи каждый вечер. Ты сидишь со мной, пока твоя девушка чёрт знает чем занимается, и пытаешься рассказать мне, что такое отношения? Я не закрываюсь. Я здесь! Это не я убегаю!

Я со всей дури ударила по гудку на руле, поднимая вокруг нас громкий шум. В магазине Джейк пробудился ото сна, чуть не врезавшись в стойку с журналами за прилавком.

Несколько минут меня трясло, пока нас вновь не окутала тишина. Где-то далеко залаяла собака, скорее всего, разбуженная моим гудком.

Что я наделала? Я чувствовала, как мои слова с каждой секундой увеличивали дискомфорт Зака. Теперь он знает. И видит, что я, Эйвери Джеймс, законченная истеричка. Имидж, который я с таким трудом поддерживала в школе, рассыпался в прах. Он расскажет Ханне, какая я нервная, и та поймёт, что статус лучшей ученицы у неё в кармане. Под личиной совершенства, которую я демонстрировала миру, скрывалась правда, которую я не могла выдержать. Когда всё становится слишком сложно, люди в моей семье сбегают.

Я опустила голову, прижавшись лбом к рулю, зажмурилась и стала молиться, чтобы весь остальной мир исчез.

— Ты в порядке? — спросил Зак.

— Выйди.

— Что?

Я резко втянула в себя воздух, борясь с нарастающей внутри паникой.

— Выйди. Хотя бы на минуту. Дай мне немного побыть одной.

С минуту он молчал. Потом спросил:

— Почему ты боишься показываться людям в таком состоянии?

Почему он не может просто выйти из машины, предоставив мне возможность истерить в одиночестве? Одного публичного унижения ему недостаточно?

— Я не уйду, Эйвери, — сказал Зак. — И прости, что пытался вытащить тебя на сцену.