<У меня есть предложение, м’сэра Алекса. Дополнение к контракту.>

Я ощутила холод под сердцем — после жара боя.

— Слушаю вас, Торговец, — выкашляла я.

Пауза. Подпространственная связь сбоила по-черному, но он меня понял, и ответ я тоже получила — между ударами горячего пульса.

<Уничтожьте остатки флота «Алмех Ванадий Консьюминг». Оплата — пятьдесят миллиардов сверху.>

Я подняла взгляд на обзорный экран, где медленно кружили тускло блестящие искры. Как минимум треть их еще полчаса будет небоеспособна, значит, только с десяток реальных противников, два сингл-класса…

— Но зачем?!

Отвечай, ну отвечай же!

<Это деловое предложение, м’сэра. Не повод для беседы. Вы принимаете его?>

Пятьдесят миллиардов. Сумасшедшая смена правил — и вызов с одного из корпоративных кораблей. Ну вот, сейчас будут звать на помощь. Их слишком мало, чтобы демонстрировать корпоративный гонор, а моя точка на их градарах такая яркая, такая полная жизни и силы…

Стоп. СН-заряд, взорванный в разгар боя.

Предложение Рыжего Торговца.

…Есть две корпы, которые спят и видят жирный кусок пространства в своих планах. Одна из них настолько сильно хочет рыть эти астероиды, что обращается к посреднику — и едва ли только за пешкой, которая в бою станет ферзем. Эти хотелкины закупили оружия, не зная, что посредник считает на три драных хода вперед.

Крутая битва двух флотов, куда обе корпы бросают все силы — потому что посредник обеим подкинул информацию, небось, денег содрал. Он настращал обеих, мол, там будут все корабли. То есть вообще все, которые умеют стрелять.

И все бы ничего, но посредник считает… Ах, ну да, я уже говорила. На один из кораблей вместо какой-нибудь замухрышной торпеды ставят солярную боеголовку, и в бою происходит непреднамеренный коллективный суицид. Ну а на случай, если строй растянется за пределы сферы поражения, всегда есть пешка. Та самая, которая без одной клетки ферзь.

Итого — в сухом остатке — две беззащитные корпорации. Бери — не хочу, просто стисни украшенную наперстками лапу.

«Думай, Алекса, думай. Если ты просчитала план котяры с такой тяжелой головой, то это еще не все».

Мерцал вопросительный знак в последнем предложении Яуллиса. Мерцал сигнал вызова с алмехского судна. Мерцали точки кораблей на фоне звезд. И только звездам было все равно: они не мигали, они пялились на меня, суля новый приступ болезни имени себя самих.

«Во-первых, слишком много на кону, чтобы Яуллис не позаботился о гарантиях, что означает…»

— Если я откажусь, вы свяжетесь с ними.

Это был не вопрос, это было утверждение. Не о чем мне его спрашивать.

<Именно.>

— Научились врать, лорд Яуллис?

<Нет, м’сэра Алекса. Но они все равно нападут на вас.>

— Зачем тогда тратить пятьдесят миллиардов?

Я оглянулась на дверь. Никого. А так хотелось.

Экран пошел рябью, и зачастили быстро декодируемые строки:

<Мне не нужен лишний риск. «Событие» выполнил только одну миссию из трех. Ваш шанс на успех выше, если вы начнете атаку первой. И ваша лояльность в дальнейшем стоит дороже пятидесяти миллиардов.>

Я почувствовала, что мне становится щекотно в горле. Смешной хитрый кот.

Ну что ж. Твои правила, ведь это я — элита наемников? Ведь это не пиратская миссия? Никак нет. Все честно, просто или я поубиваю их бесплатно, или приближу чью-то мечту. С ума сойти, на целых пятьдесят миллиардов ближе к мечтам. Звезды безразлично смотрели, как я веселюсь, глядя на идущий рябью экран.

<М’сэра, поторопитесь.>

Я тороплюсь, рыжий. Очень тороплюсь.

«Алекса, давай убежим?» — вздрогнул рыжик в моей голове.

Да сейчас уже.

— Я принимаю предложение. Аванс на счет.

По экрану побежали буквы. <Сделано. Половина суммы. Можете проверить.>

Я кивнула себе. Ну что вы, мингхарди, вы ведь не лжете, вы просто умело недоговариваете. Я нажала отбой — и Яуллиса, и так и не принятого вызова от алмехцев. Все будет хорошо, сказала я себе, как можно осторожнее укладываясь на ложемент. Ты ведь даже не подумала о том, что можно связаться и начать их как-то там разубеждать, предупреждать.

Ты умнеешь, Алекса.

— Порт синхронизации.

Я смотрела на падающий сверху цифровой канал и думала. Хорошо, что я не знаю, как повторить режим продвинутой тактики. Ведь тогда бы я все забыла: и что меня использовали, и что придурки, которых надо было прикрывать, теперь мои мишени.

Оказавшись среди звезд, я осмотрелась. Здесь было так хорошо и уютно, но даже здесь я не могла убедить себя, что шесть уничтоженных бригов — это одно, а те, которых я предаю сейчас, — другое.

«Гори», — приказала я животу. Живые точки судов моргнули и стали чуточку ближе. Взмах руки — и вокруг меня загораются мерцающие щиты.

«Пятьдесят миллиардов. Надеюсь, тебе понравятся новые кошмары, Алекса».

Из рубки я вышла пошатываясь. Коридор натуральнейшим образом плыл перед глазами, и глазам было нехорошо. Глаза принуждали мозг верить, что у нас что-то не то с гравитацией. А в голове и без того ревел бой — бойня, там еще полыхали срываемые чужие щиты, там кипели испаряемые обломки, там была я, в самой гуще нерасторопных врагов.

«О, делегация встречающих», — подумала я.

«И даже Лиминаль зачем-то разбудили», — подумала я.

Пришлось останавливаться, хватаясь за стену. Я вытерла лоб рукавом и приветливо улыбнулась Дональду («Где ж ты был, когда был так нужен?»), Марии («Я в норме, убери шприц, дура»), какому-то красноглазому выродку — в смысле, обоим выродкам сразу.

— О, а что это вы все здесь? — поинтересовалась я, облокачиваясь на стену.

Черт, а хорошо-то как. Впервые ощущаю, что «Телесфор» прохладный.

— Алекса, что случилось?

Я смотрю на маленькую толпу экипажа, дрожу на прицеле напряженных взглядов, и что-то вроде надо сказать, а слов — их ого как много.

И, кстати, кто вопрос-то задал?

— Да там проблемы возникли, — сказала я, с интересом следя за собственным широким жестом. Изящным таким. — Пришлось повозиться.

— На нас кто-то еще напал?

О, да. На нас. И именно кто-то еще. На нас напали целых пятьдесят миллиардов — жесточайшее нападение, ага.

— Алекса, что с т-тобой?

А вот этого я не знаю. Я подошла ближе, отлипнув от стены — хорошей прохладной стены, стояла бы у нее и стояла.

— Да ничего, Дональд. Надо перезарядить все электромагнитные ФЛАКи и выпить за павших дронов.

Мне так было жаль этих самоотверженных идиотов, которые сгорели — все и без следа. Последний дрон влетел в битву уже без прямого приказа, получил повреждения двигателей и, прорвавшись к щитам тактического корвета, выжег всю защиту правого борта. «Пока этот малыш кидался на врага, вы тут, суки, держали пальцы и дрожали».

И я в самом деле хочу выпить.

— Я, ребята, в полном порядке. В полнейшем. Вы вот о себе подумайте. Ну на что вам тратить лишние пятьдесят миллиардов?

Я осмотрела их непонимающие лица и улыбнулась: а ведь и правда — не знают.

— Ну, Дональд все потратит на Лиминаль, я знаю. За этой девочкой очень дорого ухлестывать, и главное — результата ни хрена нет.

В голове больно свистнуло что-то.

«Черт. Остановите меня».

— Вы бы уж постарались, — укоризненно сказала я, оправляя на Донни, малыше Донни широкий ворот потрепанного комбинезона. — Хоть бы придумали бизнес-план, пока я там надрывалась.

«Остановите!!»

Это кричала маленькая рыжая девочка. У нее была крохотная утлая шлюпка — Алекса, ты точно не занималась греблей? — и много шумной воды вокруг.

— Алекса, о чем ты…

— Доктор Карпцова… Мы зачем тебя достали с Х67? Чтобы ты тут бухала и жрала корабельные медикаменты? А ну-ка быстро вылечи Рею!