— Злата, я не смогу, — Марибор потупил взор в нерешительности.

— Чего?

— Он же потребует… — парень нервно сглотнул. — Мне даже представить страшно, что Радогор со мной сделает за подобное.

— Будем тянуть время, и надеяться на удачу.

Скоро в покои вальяжно вкатился Маркиан. За ним следом семенил распорядитель праздника, оживлённо что-то рассказывая, видимо, заверял, что принца ожидает великолепное зрелище. А после с мерзкой улыбкой на лице приблизился к Златояре и Марибору.

— Светлейшему понравился ваш страстный танец, и он жаждет увидеть продолжение, — презрение так и сочилось из его слов — злится, что его представление переиначили. — Если же он будет недоволен, остаток жизни проведёте на конюшне, ясно вам?

— Ясно, — Злата едва сдержалась, чтобы не убить его на месте.

Распорядитель удалился, и они остались наедине с принцем, если не считать пары стражей у двери. Маркиан уже удобно разместился на подушках напротив кровати и с удовольствием вкушал крупный виноград, ожидая обещанного зрелища.

Злата глубоко вздохнула, собирая самообладание в кулак, и заставила себя напустить на лицо томное выражение.

— Главное не думать ни о чём, просто делать, что велено. — Марибор ничего не ответил, но по лицу было заметно беспокойство. — Представь на моём месте хорошенькую девочку, и всё получится.

На самом деле, и представлять-то было не за чем. Пусть Злата и была немного старше, это не отменяло её красоты. Мало кто отказался бы лечь с такой женщиной. Останавливало то, что она была чужой женщиной. Но она была права, поднять шум сейчас значило бы умереть здесь же, а потому Марибор выдохнул и шагнул вслед за ней к этой огромной кровати.

Он обнял Златояру со спины, медленно скользя руками вверх по соблазнительно открытому животу, и в то же время отгоняя от себя мысленный образ того, как Радогор отрубает ему эти самые руки. Зарылся лицом в её волосы, вдыхая пьянящий аромат женского тела, заставляя себя забыть, что за этими стенами она — его командир, вожак их маленькой стаи. Он прижал её ближе к себе, покрывая лёгкими поцелуями шею и обнаженные плечи, осторожно пробрался пальцами под тонкую ткань, что скрывала её грудь. Злата чувствовала, как дрожат руки парня, но даже сказать ему уже ничего не могла, ибо Маркиан следил за каждым их движением. На его полных губах играла похотливая улыбка, в глазах виделся извращенный интерес.

Немного осмелев, Марибор повернул Злату лицом к себе, чтобы прильнуть к её губам долгим поцелуем, руки же продолжали блуждать по телу, оглаживая мягкие изгибы. Злата пыталась сохранить холодный разум, но это было сложно. Тело предательски отзывалось на каждое прикосновение, захотелось запустить пальцы в светлые взъерошенные волосы Марибора, прижаться ближе. Никогда она не думала, что окажется в объятиях другого мужчины, не думала, что может быть так приятно. Он был много нежнее её мужа, осторожнее. Его касания дурманили, завлекали, заставляли желать большего, позабыть обо всех запретах.

Злата чувствовала, что Марибор понемногу теряет почву под ногами. Его поцелуи становились всё более жадными, руки сильнее сжимались на её теле. Когда он сорвал с неё тряпицу, прикрывавшую грудь и толкнул на кровать, она заметила истинный голод в его затуманенных глазах. Ещё немного, и он готов был окончательно сорваться с цепи. Странно было видеть его таким. Она знала Марибора смешливым парнем, любила его, как младшего брата. Теперь же он предстал перед ней мужчиной, сильным и властным. Она вдруг поймала мысль, что вряд ли смогла бы его остановить, потеряй он власть над собой. Его поцелуи огнем разливались по телу, рука вдруг скользнула к лону, вырывая из груди уже совсем неподдельный стон.

Краем глаза Злата заметила, что Маркиан наблюдает с немым восторгом, запустив руку под свои широкие одеяния — мерзость какая. Теряя понемногу разум, Злата уже почти готова была сама взобраться на Марибора, но их обоих отрезвил внезапный гул тревожного колокола. За дверью послышались шаги десятков солдат. Почти сразу же в покои принца вбежал один из стражников. Не нужно было знать греческий, чтобы понять — он здесь, чтобы увести Маркиана в более безопасное место. Пора.

Делая вид, что продолжает представление, Марибор мягко скользнул рукой вверх по ноге Златы. Маркиан увидел стройный ряд ножей на бедре Златояры, но не успел издать и звука, прежде чем первый нож вонзился в затылок стоявшего перед ним солдата. Ещё два без промедления полетели в тех, что стояли у двери. Принц завизжал не хуже поросенка. Злата стрелой метнулась к нему, подхватив с пола ленту, что сегодня была частью её одежды, и быстро запихнула её в рот перепуганного наследника престола. Верёвки, поддерживавшие балдахин на кровати, отлично сгодились, чтобы связать Маркиана по рукам и ногам. Марибор уже схватил пару мечей и стоял лицом к двери, готовый вступить в бой в любой момент. Подкрепления не последовало. Только поспешные шаги отдавались эхом в высоких коридорах дворца — солдаты спешили к стенам цитадели. Злата полоснула ножом край балдахина и обернула его вокруг себя.

— Прости, — заговорил Марибор, пока она возилась с куском ткани, пытаясь прикрыть побольше обнаженной кожи.

— За что?

— Мне не следовало… — виноватый тон говорил яснее, чем слова.

— Марибор, прекрати, ничего эдакого не произошло.

— Я не должен был касаться тебя… так.

— Забудь, — она уже стояла у окна, глядя, как из порта по улицам расползается смерть в обличье новгородской дружины. Кое-где в небо уже устремился дым от пожаров.

— Но если Радогор…

— Он узнает, только если ты сам ему об этом расскажешь, — она заглянула ему в глаза, пытаясь увидеть его намерения. Ей и самой не хотелось бы снова ощутить на себе гнев мужа, но она больше волновалась за Марибора.

Он кивнул, но уверенности в нём не прибавилось.

— Ты, кстати, молодец. Повезет той девушке, что станет твоей женой.

— Да ладно, ничего особенного же не сделал, — щёки парня вспыхнули от смущения, но улыбка вдруг сползла с его лица.

— Я — мертвец… — пробормотал он обреченно.

— С чего бы это?

Он откинул ей за спину прядь растрепавшихся волос, открывая темнеющий на плече след от его зубов.

— Вот теперь точно… Радогор подвесит меня за ноги и будет метать в меня мои же ножи, — даже голос парня дрогнул.

— Марибор! — Злата схватила его за подбородок, заставляя смотреть ей в глаза. — Синяки в нашем деле не диковинка. Просто держи язык за зубами и ничего не будет. У нас сейчас другая забота. — Она перевела взгляд на северные стены города. Там было тихо, как в могиле, а ведь пора бы уже…

***

Незамеченный никем, Тихомир почти весь день сидел в узком тупике между домами у городской стены. Он слышал все разговоры воинов на стенах, слышал, как на рассвете прибыл гонец из Карши. Он даже, кажется, почувствовал страх и растерянность командира стражи, когда ему доложили, что руссов в Боспоре нет, и куда они делись не ясно. Одни горожане говорили, что захватчики ушли на кораблях к устью Гиргиса*, другие твердили, что верхом на север направились, третьи клялись, что на запад уплыли. Веры никому из них не было.

На закате над городом раздался тревожный зов колокола, и почти все воины со стены ринулись в сторону порта. Глупо, конечно, но не могли же они знать, что жители Карши им не солгали. Борич намеренно увёл своё войско из Карши ночью, чтобы не разобрать было, что направились они сразу в три стороны. На часть кораблей, приведённых ещё из Тумен-Тархан он погрузил всё добытое золото и тех, кто не успел оправиться от ран, и велел отплывать на восток. Другая часть под командой Радогора выдвинулась на Сугдею по суше. Третья же должна была ударить с моря.

«Интересно, успела она спрятаться?» — Тихомир мысленно ругал сам себя за эту слабость, но поделать ничего не мог. Она вонзилась в его сердце, как нож, и вынуть его из раны значило бы тут же умереть от щемящей пустоты внутри.