— «Достигнуты поразительные результаты», сказали вы в день возвращения океанавтов на поверхность. Все ли ваши предположения подтвердились и какие уроки можно извлечь из «Преконтинента-три»?
— Мы намеревались, во-первых, точно определить возможность проведения промышленных работ на глубине более ста метров, а во-вторых, выявить способность самих океанавтов, живущих в синтетической атмосфере, к физическому и умственному труду. В обоих случаях мы получили положительный ответ. «Преконтинент-три» подкрепил наше мнение в необходимости подводных домов. Но они должны быть максимально независимы от поверхности. Экспедиция наглядно доказала, что люди, живущие на большой глубине, целиком сохраняют все свои способности. А ведь наш экипаж первым жил в подобных условиях, и, следовательно, нервное напряжение людей было очень большим. Несмотря на это, они каждый день выполняли много тяжелой работы.
— Традиционный вопрос: каковы ваши дальнейшие планы? — спросил корреспондент.
— Я не верю, что глубины океана могут использоваться только для удовольствия, — ответил исследователь. — Я надеюсь со временем основать станцию на глубине четырехсот-пятисот метров, акцентируя внимание на практической стороне дела. Необходимость в такой станции ощущается вот уже несколько лет. Наша основная задача — добиться еще меньшей зависимости подводной станции от поверхности. Мы уверены, что через несколько лет нам удастся полностью избежать связи с внешним миром, и тогда океанавты обретут подлинную свободу действия в морских глубинах…
Летом. 1966 года в СССР гостил ближайший помощник капитана Кусто — французский морской биолог Раймон Вессьер, тот самый, что жил с океанавтами на дне Красного моря.
«Техническая трудность глубинных спусков в том, — говорит Вессьер, — что ниже двухсот метров количество кислорода, которое может и должен поглощать организм человека, становится все меньше и меньше. Во время опыта на двухсотметровой глубине, например, в дыхательной смеси содержалось всего два процента этого газа. Причем дозировка должна быть очень точной. Уменьшится содержание кислорода по сравнению с нормой — дышать станет невозможно. Увеличение подачи газа вызовет кислородное отравление. Ни глубины, ни давление сами по себе не помеха для человека в автономном снаряжении. Но необходимы очень точные приборы, дозирующие кислород. Это станет еще более важным, когда мы перейдем к опытам на глубине четырехсот метров. Здесь уже потребуется соблюдать дозу ровно в один процент кислорода…»
«Не менее важными для освоения глубины, — добавляет Вессьер, — являются надежные средства передвижения под водой. Бесполезен хороший дом, если человек не может передвигаться под водой. Поэтому наша группа разрабатывает новые скоростные средства передвижения для океанавтов. Они помогут проводить исследования, перевозить грузы. Быть может, таким видом транспорта станут подводные ракеты. Их, кроме того, можно будет использовать и как подводные дома».
Эти слова ученого не расходятся с делом. Ныне глубоководная эскадра Кусто пополнилась двумя «ныряющими блюдцами», способными погружаться на вдвое большую глубину по сравнению с «Дениз». Таковы одноместные подлодки-близнецы SP-500. Каждая из них снабжена механической рукой и телевизионным монитором для связи с надводным судном. Правда, радиус действия их невелик — две морские мили, а продолжительность плавания — два-три часа.
Однако уже построен другой подводный корабль, названный «Аржиронет» — «Водяной паук». В нем часть помещений находится под давлением, как в подводных домах. Эти помещения сообщаются с центральным отсеком, где создано нормальное атмосферное давление. Здесь располагается экипаж лодки.
Подводная лодка может выйти из своей базы в подводном положении или двигаться по поверхности. Дальность плавания электрической подлодки в погруженном состоянии около четырехсот миль, а на поверхности — более пятисот.
Лодка в первую очередь используется в научных экспедициях на материковой отмели. По прибытии в интересующий район аквалангисты из числа экипажа лодки переходят в водолазные отсеки. Когда давление в отсеках уравновесит давление окружающей среды, открываются нижние люки и люди выходят на дно. Работы на дне могут длиться несколько дней. Выполнив задание, океанавты возвращаются в лодку, закрывают люки, проходят декомпрессию, а затем уже присоединяются к своим товарищам.
Капитан Кусто и его сподвижники готовят экспедицию «Преконтинент-четыре». Предполагается, что на сей раз океанавты поселятся на глубине трехсот метров. Цель этого опыта — определить, до какой же границы пригодна гелио-кислородная смесь.
«Преконтинент-пять» обоснуется на глубине двухсот метров. Будет испытываться водородно-кислородная смесь для дыхания.
«Преконтинент-шесть» намечено послать на глубину пятисот метров. Следующая обсерватория под водой расположится на километровой глубине. Это будет последняя экспедиция, организуемая Жак-Ивом Кусто по программе «Преконтинент».
Через шестнадцать месяцев после описанных событий Жак-Ив Кусто возглавил новую экспедицию — снова на «Калипсо». Вечером 18 февраля 1967 года судно, отдав швартовые концы в Монако, взяло курс к берегам Африки.
— «Калипсо», — говорит капитан, — истинный мой дом. Наш ветеран, который служит вот уже семнадцать лет, сейчас несколько модернизирован. Телевизионные установки позволяют следить за тем, что происходит под водой впереди и сзади судна. На корме приготовлено место для двух новых одноместных подводных лодок… Одним из их пилотов будет мой сын Филипп.
«Посмотрите на Филиппа…»
Исследователи посетят воды Атлантического, Тихого и Индийского океанов. Незадолго до отплытия на «Калипсо», Кусто встретился с группой корреспондентов.
Посеребренный сединами ученый рассказывает собравшимся о цели экспедиции, о новой пятилетней программе океанографических исследований, трофеем которых станут двенадцать цветных кинофильмов для телевидения:
— Я собрал лучшую по составу экспедицию из всех, которые когда-либо организовывал. Она оснащена новейшей аппаратурой для подводной киносъемки и наиболее совершенным оборудованием для подводных исследований.
Этюд. В подводном полуночном мире
После тридцати лет изучения подводного мира я обнаружил, что мне предоставляется уникальная возможность разделить с другими людьми все мои знания, всю мою любовь к морю, приобщить их к неправдоподобно красивому подводному миру. И я испытываю нетерпеливое и острое желание сообщить самой широкой публике достоверные, хотя, быть может, и несколько общие знания об океане…
— Что это за фильмы? — задает вопрос один из корреспондентов.
— Каждый фильм посвящается какой-либо важной научной или социальной проблеме, интересующей нас с точки зрения взаимоотношений человека и океана в будущем. Мы постараемся создать кинорассказ о захватывающих воображение приключениях подводных пловцов. Подчеркиваю: все будет сниматься именно так, как это происходит на самом деле. К примеру, подводные пловцы специально станут искать встречи с акулами, чтобы узнать, где вымысел, а где правда во всем том, что приписывается этим хищникам. Мы надеемся на большие научные открытия и постараемся найти ключи к некоторым загадкам…
Предусмотрено и «средство» для защиты аквалангистов от акул — специальная дубинка с небольшими шипами, которой можно весьма эффектно пройтись по носу хищницы.
Удалось встретиться и с властелинами океанских глубин — кашалотами.
Пока «Калипсо» крейсировала вдоль экватора между Африкой и Индией, Кусто изучал поведение китов. С этой целью в них выстреливали маленькими гарпунами с 1500-метровым тросом, прикрепленным к плавучему бую на поверхности океана. Этот же буй был связан с небольшим воздушным шаром, несущим приборы. За дрейфом аэростата легко можно было следить на экране радиолокатора. Таким образом удалось составить подробную карту подводных странствий китов, изучить способы их выхода на поверхность, установить, что кашалоты, когда их что-нибудь испугает, обмениваются сигналами — вроде радиолокационных. Этим они предупреждают об опасности своих сородичей.