Девушка открыла глаза, мурлыкнула и потянулась. А Йаарх в то же мгновение буквально сошел с ума – от нее повеяло какой-то первобытной, дикой, неудержимой женской силой. Он не выдержал и обнял тут же подавшуюся ему навстречу урру. Только когда все закончилось, и они обессиленно лежали рядом, он снова попытался проанализировать свое поведение. Непонятно с какой стати эта девочка вызывает у него столь безумное желание. Однако вызывает, ничего с этим не поделаешь, да и делать не хотелось – что в этом плохого? Ровным счетом ничего. Причем только она, другие женщины-урры были неприятны Хранителю – почти все толсты до безобразия, да и воняет от них так, что нос зажать хочется. Иха же, наоборот, пахнет приятно, видно, что очень чистоплотна.

– Хочешь стать одной из моих жен, маленькая? – тихо спросил Йаарх.

– Я?… – распахнулись глаза девушки. – Хочу, наверное… Но…

– Что?

– Я же некрасивая!

– Да кто тебе сказал такую чушь? – рассмеялся он. – Красивая! Вот те женщины, что приносили шкуры, точно некрасивы, как по мне. А ты – чудо как хороша.

– Но среди них же Руха была, она в стойбище самая красивая… – растерянно пролепетала Иха.

– Это которая самая толстая, что ли?

– Да. Чем толще женщина, тем красивее!

– Ой, держите меня, щас помру! – от души расхохотался Хранитель. – У вас в племени, может, и так. А для меня – нет. Для меня ты самая красивая. Других моих жен увидишь, сама поймешь какие женщины мне нравятся. Так согласна?

– Ага… – смутилась девушка и доверчиво прижалась к нему. – Спасибо! А я в тебя еще и не верила…

– Я – не бог! Про это ваш шаман забыл. Надо же, жертвы мне приносили! Вот же пакость-то!

Он брезгливо поморщился. Иха откровенно удивилась его словам. Она, конечно, радовалась, что ее не зажарили заживо, но полагала, что жертвы нужны, чтобы Владыка смилостивился над своим народом. Однако он сам говорит, что не нужны… Поди пойми тут что-нибудь. Но лучше верить его словам, а не шаману.

– Пора вставать, – Йаарх одним скользящим движением поднялся на ноги. – Где бы здесь умыться, а еще лучше помыться?

– В ручье… – растерянно ответила Иха, не помнила, чтобы кто-то из мужчин мылся.

– Кстати, другие женщины еще и воняют, – он щелкнул девушку по носу. – Не то, что ты!

– Наши мужчины говорили, что от меня женщиной не пахнет… – пригорюнилась она. – Из-за того, что купаюсь все время… Но если я не помоюсь, то жить не могу! Самой себе противна.

– Вот и отлично! Женщина должна быть чистой, по моему разумению. И не обращай ни на кого внимания, делай, как тебе самой хочется.

Йаарх быстро натянул на себя доспех и пошел к выходу. Иха поспешила за ним, на ходу впрыгивая в штаны.

– А чего дальше? – спросила она, догнав.

– Подчиню себе Цитадель и перенесу сюда свой двор – тут Башня точно никого не достанет в случае беды. А ты, если захочешь, найди себе, чем заняться. Ох, проклятье!

– Что? – всполошилась девушка.

– Это же мне гарем свой сюда тащить придется, а девки жизни не дадут, уж больно их много… – вздохнул Йаарх. – Каждый народ прислал мне кучу жен и наложниц. Ума не приложу, что с ними всеми делать. По мне бы, так остались бы Аррин, Ниеллень, Мелрия и ты. И хватит!

– У великого Повелителя должно быть много женщин! – не согласилась Иха.

– Во-во, все так говорят, – мрачно буркнул Хранитель. – Только меня никто не спросил, хочу ли я этого. А деваться некуда, тем же храргианкам придется уделять время, чтобы матери кланов не обиделись. Ладно, малышка, идем.

– Если Повелитель хочет, я скажу всем этим женщинам, чтобы не смели приставать, – неожиданно заявила урра.

– Ну, попробуй… – недоверчиво хмыкнул он. – Держись возле меня, только в Цитадель идти не смей, погибнешь. Пока туда никому, кроме меня, нельзя.

– Да кто ж туда по своей воле сунется?… – поежилась Иха. – Я еще жить хочу!

– И правильно! – одобрил Йаарх и снова легонько щелкнул ее по носу, вызвав робкую улыбку.

Небольшие клычки девушки смотрелись скорее пикантно, чем отвращающе, разрезом глаз она напоминала японку или китаянку, только кожа красноватая. И тут Хранителю пришло на ум, на кого похожи уррун-хурры. Да на орков же! Не совсем таких, как описывал Толкиен, но все-таки. А может, это и есть местные орки, как аллорны – эльфы? Тоже вполне может быть. В голову пришла идея, он которой он едва не захихикал. Но это не сейчас, хотя шутка получится знатная.

На площади Владыку поджидала немаленькая толпа урров. Одни мужчины, и большей частью пожилые. Они с тревогой смотрели на вышедшего из дома собраний невысокого человека в черном боевом доспехе. Многие просто не поверили известию о возвращении Великого Темного, давно ставшего для них полузабытой легендой. Однако появившийся в руках пришельца пылающий серым огнем меч убедил даже самых больших скептиков, да и невидимая сила, пригнувшая урров к камням площади, говорила сама за себя. Все же вернулся, будь он неладен. И чего теперь ждать? Каждому стало ясно, что жизнь племени необратимо меняется, что возврата к старому не будет.

– Приветствую народ урун-хурров, сохранивший верность Тени! – разнесся вокруг громовой голос, от которого старейшинам захотелось попрятаться по закуткам. – Я снова здесь! Но помните, что перед вами не тот же самый Хранитель, что пять тысяч лет назад. Того звали Алларом, а меня – Йаархом.

– В хрониках говорится, что Серый Меч каждый раз избирает себе нового Хранителя, Повелитель, – поклонился вождь. – Не все племя знает об этом, но вожди и шаманы знают.

– Теперь будут знать и остальные, – голос Владыки звучал настолько холодно, что им можно было заморозить воду. – Также хочу сообщить, что беру в жены девушку из вашего народа, чтобы породниться с ним. Вот эту.

Он вытолкнул вперед смущенную Иху, и старейшины негромко загудели – им не слишком понравилось, что женой Повелителя становится ниспровергательница устоев, не верившая в него самого, но его воля – закон. Все легенды и сказания говорили, что большей глупости, чем пойти против желания Владыки, урр совершить не может. Раз он хочет эту Лихую Волчицу, то быть по сему. Но разве гоже самому Великому Темному иметь всего одну жену? Старейшина из рода Пятнистый Кот не выдержал и спросил об этом.

– Их у меня и так сотни, – недовольно скривился Владыка. – Куда еще? И так большую часть в глаза никогда не видел, да и вряд ли увижу, не до развлечений мне. Идет война, большая война.

– Война? – ошарашенно переспросил кто-то, о войнах урры только слышали от шамана и не особо представляли, что это вообще такое. Воины учились сражаться с оружием в руках только в силу доставшихся от предков обычаев.

– Да, – вздохнул Темный. – Маги Серой Башни хотят убить всех, кто служит Тени. Как вижу, уррун-хурры разучились воевать за прошедшие тысячи лет, поэтому со мной отправятся только добровольцы. Сейчас я иду подчинять себе Цитадель, жить я собираюсь в ней. Немного позже на остров прибудут многие тысячи не похожих на вас существ. Людей, аллорнов, храргов и схорров. Я прошу только одного – не доводить ссор до крови, не говоря же об убийствах. Нарушивший эту просьбу будет казнен, кем бы он ни был.

– У нас всегда было так! – заверил шаман. – Убийце нет места среди живых.

– Вот и хорошо. Еще одно, повторяю это уже всем: о жертвоприношениях забудьте! Мне никогда не была нужна чужая боль, жертвоприношениями вы нарушили оставленные вам заветы. Но я прощаю, понимаю, что хотели, как лучше. На будущее же помните, что творить такого нельзя!

– Как скажешь, Повелитель! – хором отозвались урры.

– А сейчас я иду в Цидатель!

Йаарх еще раз окинул взглядом встревоженных старейшин, понимая – они предпочли бы, чтобы никакой Владыка и не появлялся никогда, привыкли быть полновластными хозяевами в племени. Однако позволять им этого не намеревался, видел насколько тяжело и голодно живется уррам на острове. И намеревался это изменить. К сожалению, древний, мудрый народ одичал и забыл многое из того, что знал когда-то. Даже Серую Цитадель когда-то строили мастера-урры, лучших каменщиков просто не существовало, даже храргам было далеко до них. Совсем не то теперь – живут натуральным хозяйством, хижины в основном глиняные, хотя попадаются и каменные дома. Одеты в домотканую одежду из грубого полотна. Однако мечи и другое железное оружие неплохи на вид, надо будет позже навестить кузнецов, да и свести их с храргами не помешает – может, научатся чему-нибудь полезному.