— Добрый вечер, — вежливо обратился к последнему инспектор, — разрешите нам войти на минутку по важному делу.

— Надеюсь, ничего плохого не случилось?

— Ничего особенного. Нам просто нужно навести справки относительно одного человека.

— В таком случае я сейчас позову портье — меня сегодня вечером не было дома.

Он ушел. Минут через десять, когда мое нетерпение достигло уже своего апогея, он снова появился в сопровождении заспанного швейцара.

— Вот эти джентльмены хотят навести справки относительно одного вечернего посетителя, — сказал он.

— Это был высокий стройный мужчина с очень черными волосами и глазами. Он был здесь с Томсоном, слугой Ветерелля, — объяснил я.

Портье задумался на минуту.

— Вспомнил, — сказал он наконец, — они сидели в пятом номере и заказали ром и виски.

— Да, это именно тот человек, который нам нужен, — кивнул инспектор. — Скажите, не видели ли вы его раньше?

— Ни разу. Я уверен в этом, его лицо забыть трудно.

— К ним никто не входил, пока они были в отдельном кабинете?

— Насколько я помню, нет. Хотя постойте: приблизительно через полчаса после того, как я подал им напитки, по коридору, где находится кабинет номер пять, прошел высокий, хорошо одетый джентльмен.

— Вы не видели, когда он вышел?

— Нет. Я знаю только, что кучер напился и этим двум джентльменам пришлось его вынести.

Инспектор повернулся ко мне:

— Результаты не слишком блестящие.

— Действительно. Но не следует ли нам осмотреть кабинет номер пять?

Мы последовали за портье и, пройдя коридор, вошли в небольшую, плохо обставленную комнату. На столе валялись окурок и обрывок «Вечернего Меркурия», но это было не то, что я искал. Исследовав внимательно пол, я нашел около каминной решетки обрывок бумаги. К моему разочарованию, это оказался лишь клочок конверта с несколькими ничего не значащими буквами.

— Нам остается только отправиться на станцию. Может быть, мы там узнаем что-нибудь. Здесь нет ничего интересного. Идемте, — сказал инспектор полиции.

Захватив обрывок газеты, я вышел вслед за ним. Когда мы ехали по направлению к вокзалу, я взглянул на газету. Мне бросился в глаза штемпель, стоявший в углу газеты: «У Максвелл. Телеграфное агентство, осведомительное бюро. Инсуэл-стрит, 23. Улхара».

— Назад. Скорее назад! — крикнул я кучеру.

— Что такое? — спросил удивленный инспектор.

— Я, кажется, нашел ключ к этой загадке, — воскликнул я.

Через пять минут мы снова были у отеля.

— Прошу прощения, что беспокою вас во второй раз, но речь идет о жизни и смерти. Немедленно проведите меня в пятый кабинет, — обратился я к хозяину.

Клочок конверта, который я бросил, все еще валялся на полу. Я поднял его и осмотрел внимательнее. В углу стояли полустертые слова: «…суэл-стрит. Улхара». Было ясно, что Николя получил газету — поскольку она, по-видимому, принадлежала ему, — из этого агентства, и возможно, что в нем знали его адрес. Мы снова уселись в кеб, и через несколько минут инспектор уже звонил в двери агентства.

— Мистер Максвелл живет здесь? — спросил инспектор.

— Нет, сэр, его квартира на Помсон-стрит, третий дом на левой стороне.

Не теряя времени, мы отправились по новому адресу. При слове «полиция» дверь нам немедленно открыли. Перед нами предстал маленький толстый человек во фланелевой пижаме.

— Что-нибудь случилось, джентльмены? — спросил он встревоженно.

— Ничего, ничего, мистер Максвелл. Мы только хотели навести у вас маленькую справку. Вот, видите, этот конверт и газета были, по-видимому, куплены у вас, судя по штемпелю. Не знаете ли вы субъекта… — И я дал ему описание доктора Николя.

Лицо маленького человека просветлело:

— Я знаю этого господина, он заходил вчера после полудня.

— А его адрес?

— К сожалению, я не могу быть вам полезен в этом отношении. Он только зашел, купил газету и пачку бумаги. Я был так поражен его внешностью, что даже вышел за дверь поглядеть ему вслед.

— А в каком направлении он шел?

— Он направился к аптеке Поджерса на той стороне улицы.

— Жаль, что вы не можете больше ничего нам сообщить, мистер Максвелл, — сказал я, — тем не менее мы вам очень благодарны. Всего хорошего.

Выйдя от мистера Максвела, мы, не теряя времени, направились в аптеку.

— Я хорошо помню этого господина, — ответил нам аптекарь, — он заходил к нам вечером и купил флакон хлороформа.

— Вы заставили его расписаться в получении?

— Конечно, господин инспектор. Хотите взглянуть на его подпись?

— Да, и очень.

Поджерс порылся в книге и наконец нашел нужную страницу: «Хлороформ. Ж. Венидж. Каллион-стрит, 22. Улхара».

— Венидж! — воскликнул я. — Это не его имя.

— Возможно, — ответил Поджерс, — но он так расписался.

— Ничего, попробуем обратиться по адресу Каллион-стрит, номер двадцать два, быть может, там нам повезет больше, — заявил инспектор.

Через пятнадцать минут мы оказались на указанной улице. Это было уже предместье, сплошь застроенное маленькими домиками. Инспектор подозвал стоявшего на посту полицейского.

— Вам что-нибудь известно относительно дома номер двадцать два?

— Почти ничего, сэр. Я только вчера узнал, что там есть жильцы.

— Видели ли вы кого-нибудь из них?

— Когда сегодня я заступал на пост, туда вошли три человека, сэр.

— Как они выглядели?

— Не помню, сэр. Кажется, они все были высокого роста.

— Мы должны зайти в этот дом. Вы пойдете с нами.

Подойдя к дому номер 22, мы вошли в калитку и поднялись по ступеням на крыльцо. На сильный звонок инспектора не последовало никакого ответа.

— Или никого нет дома, или они не хотят открывать, — сказал он. — Мы с вами, мистер Гаттерас, попробуем проникнуть в дом с задней стороны, а констебль останется здесь, чтобы задержать всякого, кто выйдет из дома.

Обойдя вокруг, мы скоро нашли в доме одно окно, задвижка которого оказалась сломанной. Без особого труда мы проникли внутрь. Дом казался пустым. Вдруг до меня донесся какой-то звук. Я сделал инспектору знак прислушаться. По-видимому, это были голоса людей…

— Разговаривают в одной из комнат, выходящих окнами на улицу, — сказал инспектор. — Я вернусь обратно, захвачу полицейского, и тогда мы попробуем их накрыть…

Он так и сделал. Когда констебль присоединился к нам, мы двинулись в том направлении, откуда доносились голоса. Дверь в комнату была заперта. Мы высадили ее и ворвались внутрь. На первый взгляд она казалась пустой. В этот момент послышался сдавленный возглас. Бросившись в угол, откуда он исходил, я увидел Бекингема, связанного, с заткнутым ртом, лежащего на полу.

Когда он был освобожден и поставлен на ноги, я засыпал его вопросами.

— Наконец-то я вас нашел! Что все это значит? Долго ли вы находились в таком положении? Где Николя?

— Не знаю, ничего не знаю.

— Что-нибудь вы должны знать! Ваши слова могут спасти жизнь, которая мне дороже своей собственной!

Я дал Бекингему глотнуть виски из фляжки, которая, на счастье, оказалась у меня в кармане. Немного придя в себя, молодой человек приступил к рассказу.

— Когда вы отправились с визитом к Ветереллю, мистер Гаттерас, я еще приблизительно с полчаса оставался в гостинице. Затем я вышел, чтобы совершить небольшую прогулку. Это было около половины двенадцатого. Покинув гостиницу, я направился за город. Погуляв немного, я вернулся в город с целью посетить ботанический сад. Когда я до него добрался, то присел на скамейку, чтобы немного отдохнуть. Спустя некоторое время у меня возникло ощущение, что кто-то пристально на меня смотрит. Оглянувшись, я увидел человека, который направлялся в мою сторону и, поравнявшись, сел на скамейку рядом со мной. Это был джентльмен небольшого роста с бритой физиономией, несколько похожий на моего бывшего воспитателя Бакстера.

«Не правда ли, отсюда открывается удивительно красивый вид на гавань?» — произнес он. «О да, вы совершенно правы», — подтвердил я.