Министр обороны Насера отклонил это предложение, заметив, что египетское правительство не может иметь что-либо общее с организацией, руководители которой хотят остаться анонимными, т. е. снять с себя ответственность перед лицом предполагаемого союзника. Шаме Бадран не принял аргумента Арафата, что для каждого вооруженного революционного движения характерно, что его руководители находятся в подполье. В конце концов, и Гамаль Абдель Насер организовал египетскую революцию из подполья. Бадран хотел эту организацию держать под контролем. Если он не знал руководителей, то эта задача была невыполнимой.

Разумеется, сам Ясир Арафат давно мог быть идентифицирован египетской тайной полицией. Незабываемой была его деятельность в студенческих организациях палестинцев. Полиция Египта все еще видела в нем подрывной элемент, который подстрекал к протесту против руководства египетского правительства. Впрочем, египетская тайная полиция не верила, что Арафат — руководитель Аль Фатах. В Арафате видели только тайного агента, которого как знатока египетской политики прислали в Каир, чтобы установить контакты.

Руководство Аль Фатах не хотело войны в июне 1967 года, поскольку оно было убеждено, что арабские армии и на этот раз не настолько сильны, чтобы нанести поражение Израилю. Это мнение было высказано в журнале «Фалестинуна». Здесь руководство Фатах ясно сказало, что арабские армии в настоящее время не в состоянии победить Израиль. Однако Арафат отдавал себе отчет в том, что акции коммандос, которые Аль Фатах проводил день за днем в Израиле, подготавливают обстановку для новой войны.

Арафат дал понять, что для обороны оснащены регулярные армии. Поэтому они должны быть готовы отражать удары израильских войск, которые регулярно производились после акций боевых организаций. Арафат рекомендовал правительствам Иордании, Сирии и Египта оборонительную военную концепцию. Однако арабские правительства, непосредственно затронутые конфликтом, видели опасность таким образом: если они предоставят палестинскому движению сопротивления свободу действий, то инициатива развязывания открытого конфликта с Израилем будет предоставлена этой организации. Однако подобная ситуация была несовместима с суверенитетом государств.

Поскольку структура Аль Фатах оставалась еще неизвестной, правительства возложили вину за неприемлемую для них ситуацию на ООП и ее руководителя Ахмеда Шукейри. Король Хусейн сформулировал их точку зрения следующим образом: «ООП — больше не освободительный фронт. Она попала под влияние коммунистов и стала сборищем элементов раздора, являющихся врагами арабского единства». Хусейн, как показывают его слова, не имел представления о действительных процессах в ООП и в Аль Фатах.

ООП и Аль Фатах не были одиноки. Возникли новые освободительные группы. Сирийская партия Баас хотела приобрести влияние на все движение боевиков: она основала и финансировала организацию, которая была ориентирована на линию правительства Дамаска. Если Фатах обязалась как можно меньше вмешиваться в дела существующих арабских правительств, то просирийски настроенная группа пропагандировала другой ее тезис: освобождение Палестины станет возможно лишь тогда, когда перед решающей схваткой будут свергнуты все «реакционные режимы» в государствах вокруг Израиля.

Прежде всего имелся в виду режим короля Хусейна в Иордании. Эта просирийски ориентированная организация хотела свергнуть короля. Гамаль Абдель Насер также использовал энтузиазм, который вспыхнул в эти месяцы. Палестинцы, заявившие себя его сторонниками, получили разрешение объединяться в группировки, чтобы подготовиться к партизанской войне. В действительности же Насер не собирался давать этим группам разрешение нарушать покой на линии прекращения огня. Его намерением было расколоть боевое движение и благодаря этому расколу получить контроль над его частью. Чем сильнее был раскол, тем сильнее мог стать Насер.

Болезнь распада на мелкие группы охватила боевое движение уже с самого начала. Следует отметить, что этот процесс был вызван не внутренними проблемами, а вмешательством извне. Если бы арабские режимы предоставили палестинское дело самим палестинцам, то всем арабам было бы лучше. Сплоченность палестинского движения могла бы предотвратить кровавые конфликты в Иордании и Ливане.

Однако палестинская военно-политическая организация подвергалась давлению различных интересов. Каждое арабское правительство, имевшее самостоятельную идеологию, хотело в конечном счете иметь собственную боевую структуру. Каждое правительство предъявляло требования на палестинцев.

Несмотря на все новообразования, имевшие целью составить Фатах конкуренцию в вербовке жителей лагерей в Иордании, Ливане и Сирии, Ясиру Арафату удалось увеличить популярность своей организации у палестинцев. Ему больше не приходилось жаловаться на недостаток в добровольцах.

Следовало предвидеть, что армия Израиля не будет в бездействии наблюдать за активностью Аль Фатах и ее конкурентов. Под лозунгом «Месть за террористические акты ООП» 13 ноября 1966 года израильские соединения в количестве четырех тысяч человек на джипах и танках ворвались в маленькую деревню Самоа, расположенную в 5 километрах от границы у дороги на Хеврон.

Об этом нападении израильтян король Хусейн сообщил: «Противник появился в 5.30 утра. Ему предшествовал артиллерийский обстрел. Израильтяне окружили деревню Самоа. Наши местные полицейские защищали дома. Боевиков ООП в Самоа не было.

Когда танки ворвались на улицы, израильские подрывники разрушили 46 домов и больницу. Был поврежден минарет деревенской мечети. В 6.15 прибыли 20 иорданских грузовиков и несколько бронированных боевых машин из Хеврона, чтобы освободить Самоа. Однако дорога просматривается из деревни. Израильтяне, увидев наши машины, устроили засаду. Вмешалась наша авиация. Четыре боевые машины «Howker Hunter» хотели атаковать наземные войска, однако не смогли этого сделать, поскольку также были атакованы. Одна из наших машин рухнула на землю.

В 9.30 израильтяне отошли и пересекли границу. Их «карательная экспедиция» продолжалась четыре часа и стоила нам двадцати одного убитого и 37 раненых, не говоря уже о тяжелом материальном ущербе».

Хусейн жаловался после этого нападения, что главы арабских государств ему не сочувствуют. Наоборот, они предъявляют претензии: он должен был воспрепятствовать палестинским коммандос бороться с нападающими. Претензии вскоре переросли в требование, чтобы Хусейн вообще не дал коммандос выполнять их основную задачу — бороться с государством Израиль.

Король уполномочил своего премьер-министра Васфи Теля сделать следующее заявление: «Мы не потерпим самовольного просачивания боевых групп с нашей территории в сторону Израиля. Мы придерживаемся решений, принятых на трех арабских конференциях в верхах. Эти решения гласят, что каждая направленная против Израиля боевая акция перед ее проведением должна быть обязательно проконтролирована Объединенным арабским верховным командованием. Только оно уполномочено решать, соответствует ли предлагаемая операция общим интересам арабских стран. Однако Объединенное арабское верховное командование имеет указание избегать всего, что может дать Израилю предлог начать военные действия».

Для Арафата это заявление имело особое значение, т. к оно отнимало у руководства палестинских коммандос всякую самостоятельность в решении вопроса о том, нужно или нет проводить партизанскую акцию. От Объединенного арабского верховного командования требовалось заключение о допустимости боевой операции, которую хотел бы провести Ясир Арафат. А единственным критерием была возможная польза в общих интересах арабских стран. Палестинцы же при этом в расчет не принимались.

Палестинцы, активизированные членами Фатах и ООП, протестовали против такой точки зрения. В Иерусалиме, восточная часть которого тогда еще относилась к Иордании, происходили мощные демонстрации протеста палестинцев. Они требовали свободы действий для боевых организаций. Хусейн в конце ноября 1966 года был вынужден ввести в Иерусалиме чрезвычайное положение.