Вовлеченный в торг и переговоры, Алами принимает предложения Бен-Гуриона за основу дискуссии. Он надеется прийти к компромиссному решению, из которого будут исключены как вопрос об установлении еврейского государства, так и проблема неограниченной иммиграции. После долгих переговоров он делится своими мыслями с главой палестинского национального движения Хадж Эмином эль-Хусейном (муфтием) и в конце августа 1934 года информирует Бен-Гуриона о реакции муфтия.
«Содержание наших бесед произвело на муфтия эффект разорвавшейся бомбы. Он и представить себе не мог, что есть евреи, искренне желающие договориться и прийти к соглашению с арабами. Что касается его, то он не возражает против возможной договоренности при гарантии религиозных, политических и экономических прав палестинских арабов. Разумеется, ему надо внимательно изучить план…. В настоящий момент он не готов принять какое-либо решение».
Бен-Гурион счастлив. Подстрекаемый Алами, он отправляется в Женеву, чтобы изложить свои взгляды двум руководителям сирийско-палестинской партии «Истикляль» — Ихсану Бей Аль-Жабри и Шакибу Арслану. Полный радужных надежд, он входит в шикарные апартаменты Жабри и Арслана, который с первого взгляда кажется ему «вялым стариком, но когда он говорит, его смелость и горячность становятся очевидны».
Старый «лев» (arslan — лев по-турецки) краснеет и идет в атаку. Он резко отклоняет предложение о помощи евреев в единении арабских государств: «Это единство неминуемо», и арабы в помощи евреев не нуждаются. Что касается Палестины, то «палестинские арабы сохранят большинство и без обещаний евреев. И вообще, я не расположен обсуждать что-либо подобное. Арабы ни в коей мере не заинтересованы в создании еврейской Палестины. Если такое государство будет создано, арабы его никогда не признают. Кроме того, Палестину окружают десятки миллионов арабов». В его условия возможного соглашения входит постоянный статус меньшинства для евреев Палестины и запрет на размещение любых поселений на территории Трансиордании.
Месяц спустя в декабрьском номере ежемесячного журнала «Арабская нация» за 1934 год появляется отчет о конфиденциальных беседах Арслана и Жабри с Бен-Гурионом, который этим неприятно удивлен. В отчете арабские руководители пишут, что согласились на встречу с Бен-Гурионом после «получения гарантий серьезности его репутации»:
«…Он открыто заявил об их намерении отстоять не только Палестину, но и Трансиорданию… Он наивно поинтересовался, какую компенсацию хотели бы получить арабы за согласие создать в их странах еврейское государство, и сразу же добавил, что те арабы, которые не захотят эмигрировать, смогут остаться и их земли конфискованы не будут…».
Эту мысль авторы снабдили ироническим комментарием:
«Мы сочли свои долгом спросить, говорит ли он это серьезно, так как подобные абсурдные речи не могли не вызвать у нас улыбки».
Затем они вновь повторяют, что его предложения не содержали
«абсолютно ничего, что могло бы подтолкнуть полтора миллиона арабов в отчаянии покинуть свою родину… и отправиться в пустыню. Человек, у которого возникают столь наглые и дерзкие замыслы, не должен думать, что противник их одобрит. Пусть лучше строит еврейское государство, опираясь на британские штыки».
Его предложения они восприняли как «детские и нерациональные»; следовательно, продолжали они, «мы проинформировали господина Бен-Гуриона о бесполезности продолжать эту нелепую беседу».
Бен-Гурион отнесся к случившемуся спокойно: для него это была всего лишь неудачная попытка переговоров, которые он продолжил с Ауни Бей Абдул Хади, руководителем «Истикляль» в Палестине; с Фаудом Бей Хамзой, министром иностранных дел в правительстве короля Саудовской Аравии Ибн Сауда; с сэром Джоном Филби, англичанином, принявшим ислам и ставшим советником Ибн Сауда, а также с Хафезом Вахабой, одним из руководителей палестинских арабов. На встрече с арабом-христианином Антониусом он предложил состоящий из пяти пунктов план, который каждый из них должен представить руководителю своего сообщества. Через несколько дней стало известно, что Антониус выехал из Палестины в Турцию и никто его больше не видел. Как бы то ни было, а все эти многочисленные встречи оказались напрасны.
В сентябре 1935 года третий рейх принял в Нюрнберге печально известные расистские законы. В течение нескольких лет до сионистских руководителей доходили слухи о грядущей катастрофе, что заставило лидеров сионизма усилить давление на Великобританию. После смены главы сионистского движения их усилия наконец стали приносить свои плоды: в 1935 году еврейская иммиграция составила 65 000 человек. Именно в это время рост еврейской экспансии в Палестине и подъем национального движения в соседних с ней странах повлияли на палестинских арабских националистов. В 1927 году Трансиордания была признана конституционно независимым государством (хотя по-прежнему находилась под британским мандатом); в 1932 году Сирия добилась автономии, что явилось этапом на пути к независимости; что касается Ирака, то он был готов заключить пакт с Великобританией, согласно которому получал полную независимость. Руководители палестинских националистов намекали, что сионисты воспользовались ростом нацизма для установления еврейского государства в ущерб арабам, которые, видя, что волна эмансипации, охватившая Средний Восток, проходит мимо них, поняли, что их надежды не сбылись. Казалось, ничто не предвещало, что однажды Палестина будет охвачена огнем.
В ночь на 15 апреля 1936 года группа арабов останавливает грузовик и расстреливает своих еврейских оккупантов, убив одного и ранив двух других (один из которых умрет через пять дней). Это было началом резни. Через два дня члены «группы В» партии «Хагана», относящейся к правому политическому крылу, в отместку убивают двух арабов. В ту же субботу в Тель-Авиве разгневанные евреи жестоко расправляются с арабами. Назавтра толпа фанатиков растекается по улицам Яффы, нападая на каждого встречного еврея. К концу дня убиты 16 евреев. «Хагана» предпринимает все необходимые меры, чтобы остановить мятежников и эвакуировать жителей окраинных кварталов. Ответственные лица из «Хаганы» с трудом добиваются от своих бойцов клятвы соблюдать принцип «умеренности» «Еврейского агентства».
Возможно, первые акты насилия произошли спонтанно, но волна убийств, грабежей и пожаров, охвативших затем Палестину, была неслучайной. Через два-три дня после начала беспорядков в арабских городах и деревнях были созданы национальные комитеты, подстрекающие население расправиться с евреями и их имуществом. Через шесть дней после убийств в Яффе был сформирован верховный арабский комитет в Наблусе, цитадели палестинского национального движения. В задачу комитета входил контроль за тем, что именовалось «арабским бунтом». По его приказу мусульманское население провело всеобщую забастовку, и на несколько недель террор был остановлен.
В самом начале беспорядков Бен-Гурион обратился к «Хагане» с просьбой не прибегать к репрессиям и предпринять все меры к тому, чтобы ограничить последствия всеобщей забастовки. Следовало сделать все возможное, чтобы предотвратить паралич экономики и иммиграции, в частности, обратившись исключительно к евреям, работающим в промышленности и сельском хозяйстве, и создав «еврейский порт» для того, чтобы избежать зависимости от арабских докеров; параллельно следовало добиться от полномочного правительства согласия подавить забастовку силой и предотвратить распространение насилия.
Бен-Гурион не боялся ни арабов, ни англичан и напомнил товарищам, что после предыдущих мятежей 1921 и 1929 годов британское правительство направило свою политику по вредному для евреев руслу. Этого же следовало ожидать и на этот раз и без промедления принимать меры против любого плана, предусматривающего сокращение иммиграции, ограничение прав евреев или проведение ассамблеи с участием палестинских арабов, — угрозы, которая уже давно не давала ему спокойно спать. Особенно он опасается появления в Палестине полномочной королевской следственной комиссии: он еще не забыл предыдущую комиссию Шоу, в результате деятельности которой в 1930 году появилась на свет «Белая книга» лорда Пасфильда. Кроме того, он защищал принцип, которым не хотел поступаться: еврейское сообщество ни в коем случае не должно конфликтовать с Великобританией. Только Великобритания могла прекратить забастовку, противостоять арабскому терроризму и помогать евреям, продолжая политическую линию на создание еврейского «Национального очага» в Палестине.