Радостно пискнув, я в два счета разобралась с подачей воды и, предвкушая чистое наслаждение от горячей ванны, принялась раздеваться. Поглощенная своим восторгом, я не сразу заметила листик, который выпал из одежды. Ну а когда заметила ‑ тотчас же насторожилась. Интересно, я сильно ошибусь, предполагая, что это ‑ писулька от Сфинкса?

 Осторожно, как особо ядовитую змею, подняла записку. А развернув ее, насторожилась еще больше ‑ летящий почерк зеленоглазого психа был мне очень хорошо знаком. И никогда не сулил ничего приятного.

 Что тут у нас? Прочитала и едва сдержалась, чтобы не затопать и не завизжать. Нет, ну это уже ни в какие ворота! Вот сволочь!

 'Милая Алиса', ‑ гласил сей опус, ‑ 'Совсем забыл сообщить тебе самое главное изменение. В этом этапе победа будет засчитана лишь тогда, когда я поцелую тебя. Так что старайся, радость моя! Я в тебя верю!' Блин, я никак не успеваю за тараканами в этой рыжей голове. Правила меняются, как минуты на циферблате! Но, конечно, больше всего меня выбесила приписка: 'P.S. Кстати, малышка. Мне понравилось твое новое украшение. И нашла же в таком захолустье украшения танцовщиц! Это ты для меня так старалась? Я оценил! Честно‑честно! Жаль, ты была без сознания и не почувствовала, какие ласки достались твоему животику. Но обещаю обязательно повторить!'

 Как я ничего не разбила ‑ до сих пор не пойму. Злая была ‑ жуть! Записку подрала на мелкие куски... А потом долго, даже с каким‑то остервенением, отмывалась в ванной. Особенно досталось животу. Я так терла его, что, в конце концов, кожа покраснела и начала немного зудеть. Будто это поможет смыть его прикосновения... У‑у‑у, рыжая зеленоглазая морда! Откуда же ты взялся на мою голову?! И как бы самой крышей не поехать по ходу этих пряток без правил...

 Правда, к возвращению Нельсы я уже успокоилась. Просто лежала на кровати и хмуро смотрела в потолок.

 Соседка появилась ‑ на тень самой себя похожая. Вяло махнула мне рукой, вызвала свое спальное место и тоже улеглась.

 ‑ Поцапались? ‑ заговорила я, чтобы как‑то разорвать гнетущую тишину.

 ‑ Переживу, ‑ буркнула Нельса, не глядя на меня. ‑ Первый раз, что ли...

 ‑ Не ладите? ‑ мне почему‑то стало интересно, и я повернулась на бок и подперла голову рукой.

 ‑ Мягко сказано, ‑ вздохнула она и тоже повернулась. ‑ Я ‑ его личный позор, Элиза. Вот и сегодня... Кто‑то все‑таки донес ему, что летом я не в лагере юных космотехников была, а у бабушки, на окраине заповедного леса у Шилска.

 ‑ А чем это плохо? ‑ я не особо въехала в суть проблемы.

 ‑ Это длинная история, ‑ Нельса резко села на кровати. ‑ Вряд ли тебе интересно...

 ‑ Ну почему, ‑ живо откликнулась я. ‑ Даже очень!

 ‑ Правда? ‑ соседка посмотрела так недоверчиво, что мне даже стало ее жаль. Неужели никто никогда не интересовался ею, ее жизнью, мечтами, проблемами?

 ‑ Правда, правда, ‑ торопливо закивала я.

 Мне действительно хотелось знать. Нельса мне нравилась. Очень. И хотелось хоть как‑нибудь ей помочь. Хотя бы выслушать...

 ‑ Ну... если начать сначала... ‑ она вздохнула и, смешно сведя брови к переносице, неторопливо принялась излагать: ‑ Мой отец ‑ известный ученый, ты наверняка о нем слышала. Его зовут Керст Мэйфи, ‑ и многозначительно на меня уставилась.

 Едва сдержалась, чтобы не хихикнуть. Ну да, охотно верю, что этого Керста здесь каждая собака знает. Но мне‑то его имя не говорит ровным счетом ничего! Правда, выдавать это никак нельзя, потому я охнула и, надеюсь натурально, воскликнула:

 ‑ Не может быть!

 ‑ Вот такой у меня отец, ‑ невесело рассмеялась Нельса. ‑ Так вот... Он бредил сыном. Давно и прочно. Мечтал о том, как будет учить физике и математике. Как тот потом пойдет по его стопам... А родилась я.

 Вот же... Тоже вечная песня. Отец хотел сына, родилась дочь... Тут возможны варианты, но как показывает практика ‑ почти все они имеют плохой конец.

 ‑ Так что меня воспитывали, как мальчика, ‑ продолжала меж тем соседка. ‑ Вот только... Не лежала у меня душа к точным наукам. К тому же... ‑ она запнулась, покраснела, а потом негромко закончила: ‑ У меня выдающиеся способности к медицине. В частности к презираемому у нас травничеству. И отец не считает это достойным занятием для своего отпрыска, ‑ скривилась и горько усмехнулась. ‑ Представляешь, он даже не позволил мне запатентовать последнее изобретение, которое высоко оценили в наших больницах. Говорит, нечего позорить его имя всякой ерундой. Лучше бы с таким рвением схемы сборки космолетов изучала, ‑ явно перекривила она отца. ‑ Так что вместо того, чтобы учиться в медицинском университете и заниматься любимым делом, я вынуждена сидеть в этом и учить то, что с детства ненавижу, ‑ Нельса вздохнула и скрутилась в клубочек на кровати. ‑ И, главное, у меня же две сестры младших! Все, как он хотел! Умницы‑отличницы... Одна на первом курсе космолетного училища учится, вторая ‑ спец‑школу заканчивает, на наш факультет поступать будет. Что ж он ко мне‑то прицепился?! ‑ она негромко всхлипнула и спрятала лицо в подушку.

 М‑да, называется, тяжелый случай. Ну совершенно тяжелый.

 ‑ Скажи, а ты не пробовала пойти против его воли? ‑ я сползла со своего места и, подойдя вплотную, присела рядом с соседкой. ‑ Плюнуть на все и самой поступить, куда хочется?

 На меня посмотрели, как на умалишенную. Эм, я что, сказала какую‑то ерунду, по меркам этого мира?

 ‑ Элиза, это нереально, ‑ снисходительно пояснила Нельса. ‑ Мой отец ‑ известнейший человек в мире, изобретатель устройства, которое позволяет космолетам выходить за пределы атмосферы, не повреждая озоновый слой. Одно его слово ‑ и мне, даже с моими отличными оценками, поставят неуд по всем предметам. Что я могу? ‑ в конце ее голос сорвался, и она негромко всхлипнула. ‑ Если бы я могла... да я... да я... Эх! ‑ махнула рукой и отвернулась.

 Полный абзац. И, главное, даже ободрить ее нечем. Сижу и только растерянно моргаю.

 ‑ Тебе в библиотеку пора, ‑ сухо проинформировала меня Нельса, даже не поворачиваясь.

 ‑ Но я не знаю, куда идти, ‑ растерялась я от такого перехода. ‑ Я же здесь совсем ничего не знаю...

 ‑ По коридору направо, потом по лестнице на два этажа вниз, там будет ответвление в главный корпус. Поднимешься на пятый этаж ‑ вот тебе и библиотека, ‑ так же сухо пояснила соседка, а потом тихо добавила: ‑ Прости, Элиза... Но мне сейчас очень нужно побыть одной.

 Ну что ж... Понимаю. У всех бывает. Ободряюще сжала ее руку и молча пошла на выход. Ничего, еще поговорим. Славная девчонка, жаль, что у нее такая лажа с родителем...

 Мимо сновали толпы студентов, но они не трогали меня, а я ‑ их. Так что я без проблем прошла по озвученному маршруту и вышла на этаже с библиотекой. И замерла в нерешительности. Чудесно, до нужной точки я дошла. А дальше‑то что?

 В этот момент мне повезло: я заметила смутно знакомые лица. Ага, если мне память не изменяет ‑ это и есть моя группа. Так что делаем моську кирпичом и падаем ребятам на хвост.

 Все свелось к банальному получению книг. Даже странно, вроде мир более развит, чем наш, а в ходу обычные бумажные учебники. Я получила на руки нехилую такую стопку макулатуры разной степени потрепанности и медленно, стараясь не уронить, поплелась к выходу.

 ‑ Давай помогу, ‑ раздался сбоку голос и, слегка повернув голову, я обнаружила номера один из списка подозреваемых на роль Сфинкса ‑ Мердок, если мне память ни с кем не изменяет.

 Хорош, зар‑р‑раза. Еще и одет в подобие военной формы ‑ ему чертовски идет. Ну и по морде видно ‑ цену он себе знает. Короче, проблемный мужик, я была права. Но... Раз объект сам идет на контакт, не будем препятствовать.

 ‑ Ой, буду очень благодарна, ‑ ослепительно улыбнулась и с чистой совестью сгрузила высоченную стопку этому, не менее высоченному, брюнету.

 ‑ Первокурсница? ‑ полуутвердительно проговорил он, покосившись на обложку верхней книжки.

 ‑ Да, ‑ беспечно отозвалась. ‑ Только сегодня приехала.