– В этом нет ничего особенного: дядя был настолько пунктуальным человеком, что всякое нарушение распорядка с его стороны могло вызвать некоторое беспокойство.

– Значит, вы беспокоились?

– В известной степени да.

– Чьей обязанностью было наблюдать за порядком в комнатах вашего дяди?

– Моей.

– Значит, вы знаете маленький ночной столик, стоящий у его постели.

– Конечно.

– Когда вы подходили к нему в последний раз?

– Вчера.

Элеонора заметно задрожала при этих словах.

– В котором часу?

– Насколько я помню, незадолго до ужина.

– Находился ли револьвер на своем обычном месте?

– Кажется, да, впрочем, я не обратила внимания.

– Значит, вы отпирали ящик. Вы не помните, заперли ли вы его потом?

– Да, заперла.

– А ключ вынули?

– Нет.

– Мисс Левенворт, револьвер, как вы, вероятно, уже заметили, лежит перед вами на столе. Не потрудитесь ли вы осмотреть его хорошенько?

Коронер взял оружие и подал его допрашиваемой. Если он рассчитывал испугать ее подобной просьбой, то достиг своей цели: при первом же взгляде на револьвер девушка вздрогнула и, когда он протянул его ей, отшатнулась назад, воскликнув: «Нет, нет!»

– Я попрошу вас хорошенько осмотреть револьвер, мисс Элеонора: когда его нашли, все семь пуль оказались на месте, в барабане.

Выражение испуга исчезло с ее лица, она протянула руку за оружием. Коронер, не спуская с нее глаз, произнес:

– Тем не менее из него недавно стреляли, однако тот, чьей рукой был сделан выстрел, вычистив дуло, позабыл вычистить заодно и барабан, — сказал он, глядя в глаза допрашиваемой.

Она уже не вздрагивала, хотя выражение полного отчаяния застыло на ее лице, и девушка, казалось, готова была вот-вот упасть в обморок. Но она быстро справилась с собой и, решительно выпрямившись, спросила:

– И что с того, господин коронер?

Тот положил револьвер на стол. Все присутствующие спрашивали себя, что будет дальше. Я услышал тяжелый вздох рядом с собой и, обернувшись, увидел мисс Мэри. Лицо ее заливала краска стыда: она, казалось, только теперь поняла, что в поведении ее кузины было что-то подозрительное.

– Вы хотите узнать, что из этого следует? — переспросил спокойно коронер. — А вот что: ни один случайный убийца не станет чистить револьвер после выстрела, а тем более прятать его назад в столик и запирать.

Элеонора ничего на это не ответила, но я видел, как Грайс многозначительно покачал головой и что-то записал в свою книжечку.

– Кроме того, ни один посторонний человек не смог бы в столь поздний час проникнуть в спальню покойного, забрать револьвер из ящика, пересечь комнату и коридор и, наконец, выстрелить в мистера Левенворта так, чтобы он не обернулся перед этим, желая посмотреть, кто ходит по комнате. А тот факт, что он не поворачивал головы, установлен из объяснений, данных нам врачом после осмотра тела.

Слова, содержавшие ужасные подозрения, были произнесены; все пристально смотрели на девушку. Но подобное обвинение вызвало негодование не у Элеоноры, а у ее кузины: Мэри вскочила с места, словно собираясь что-то возразить. Элеонора, однако, обернулась к ней, знаком призвала к молчанию, а сама произнесла холодно и решительно:

– Вы не можете с полной уверенностью утверждать, что в действительности все происходило именно так, как вы сейчас говорили. Если бы мой дядя вчера сам стрелял из револьвера, что, между прочим, вполне возможно, то вам и тогда пришлось бы сделать такое же заключение.

– Мисс Элеонора, — холодно проговорил коронер, — пуля извлечена из головы вашего дяди.

– И что же?..

– Она соответствует марке того револьвера, который находился у вашего дяди.

После этого замечания допрашиваемая поникла головой и ничего не ответила. Казалось, теперь она совсем упала духом. Когда коронер заметил это, он стал еще строже и холоднее.

– Мисс Левенворт, — сказал он, — я вынужден задать вам еще несколько вопросов относительно вчерашнего вечера: где и с кем вы его провели?

– Одна, в своей комнате.

– Видели ли вы вашу кузину или дядю после ужина?

– Нет, после ужина я никого уже не видела… за исключением Томаса, — прибавила она после короткой паузы.

– При каких обстоятельствах вы его видели?

– Он принес мне визитную карточку одного господина.

– Могу я узнать его имя?

– На карточке значилось имя Рой Роббинс.

Казалось, в этом не было ничего подозрительного, но сидевшая рядом со мной мисс Мэри вздрогнула так сильно, что я невольно обратил на это внимание.

– Когда вы бываете в своей комнате, дверь в нее всегда бывает открыта?

Мисс Элеонора заметно смутилась, но поспешила ответить:

– Нет, обыкновенно я закрываю ее.

– Почему же она была открыта вчера вечером?

– В комнате было слишком жарко.

– Только по этой причине?

– Другой я не могу назвать.

– Когда вы закрыли ее?

– Когда готовилась ко сну.

– Это произошло до того, как прислуга ушла наверх, или после?

– После.

– Вы слышали, как мистер Харвелл вышел из библиотеки и направился к себе в комнату?

– Да, слышала.

– Долго ли еще после этого дверь в вашу комнату оставалась открытой?

– Не помню, кажется, несколько минут, — произнесла она, замявшись.

– Больше десяти минут?

– Да.

– Больше двадцати?

– Может быть. — Элеонора была бледна как смерть и дрожала всем телом.

– Мисс Левенворт! Как мы уже выяснили, смерть вашего дяди наступила в скором времени после того, как от него ушел мистер Харвелл. Раз дверь в вашу комнату была открыта, вы не могли не услышать шагов того, кто прошел к нему, и выстрела. Слышали ли вы что-нибудь?

– Я не слышала никакого шума.

– Положительно ничего?

– Я не слышала звука выстрела.

– Мисс Левенворт, извините меня за настойчивость, но слышали ли вы что-нибудь?

– Я слышала, как затворилась дверь.

– Какая дверь?

– Дверь в библиотеку.

– Когда?

– Я не знаю, — она в волнении сложила руки на груди, — не могу сказать. Зачем вы задаете мне столько вопросов?

Я вскочил: бедняжка зашаталась, едва не лишившись чувств. Но, прежде чем я успел до нее дойти, она опять выпрямилась и приняла свой прежний решительный вид.

– Извините меня, — сказала она, — я сама не своя сегодня. Прошу у вас прощения. — И она вновь обернулась к коронеру: — О чем вы спрашивали?

– Я спрашивал, — и его голос стал пронзителен, — когда вы услышали, что затворилась дверь библиотеки?

– Я не могу указать определенного времени, но это было после того, как мистер Харвелл прошел наверх, и прежде, чем я заперла свою дверь.

– И вы не слышали выстрела?

– Нет.

Коронер бросил быстрый взгляд на присяжных, которые все до единого потупили глаза.

– Мисс Левенворт, нам сказали, что Джен, одна из служанок, поздно вечером отправилась в вашу комнату за лекарством от зубной боли. Приходила ли она к вам?

– Нет.

– Когда вы узнали о ее исчезновении?

– Сегодня утром перед завтраком. Молли встретила меня в передней и спросила, как себя чувствует Джен. Этот вопрос показался мне странным, и я осведомилась, что Молли имеет в виду. После минутного разговора мне стало ясно, что Джен покинула дом.

– Что вы подумали, когда убедились в этом?

– Я не знала, что думать.

– Вы ничего не заподозрили?

– Нет.

– Вы не попытались установить связь этого обстоятельства с убийством вашего дяди?

– Я не знала тогда об убийстве.

– А потом?

– Возможно, мне пришло на ум, что Джен что-то известно, сказать наверняка не смогу.

– Можете ли вы сообщить нам что-нибудь о прошлой жизни этой девушки?

– Я не могу ничего добавить к тому, что уже сказала моя кузина.

– Вы не знаете, о чем она размышляла вечерами у окна?

Щеки Элеоноры вспыхнули от гнева — из-за тона ли, каким был задан этот вопрос, или, возможно, из-за самого вопроса.