Исследователь вошел внутрь и наступил на желез­ный лист, который прогремел под его ногой, как взрыв мины. О, черт! Должно быть, этим противнем прикры­вали траншейку, по которой от ветряка шла трансмис­сия к валу электрогенератора. Не могли перекрыть более стойким и менее шумным материалом!

— Кто там? — раздался низкий и довольно прият­ный женский голос из-за оштукатуренной перегородки, которая отделяла пульт управления от собственно ме­ханического зала. Орленов назвался.

— Вы грамотны? — с сомнением вопросил тот же голос. И, получив подтверждение, посоветовал: — То­гда прочитайте плакат!

Вслед за этим вежливым предупреждением на по­роге первой комнаты показалась девушка в синем ха­лате с закатанными рукавами. Лицо ее поразило Ор­ленова необычайной бледностью, словно оно было сделано из камня. Лишь выражение решительности и неприязни несколько оживляло его.

Орленов обратил внимание на плакат. Длинный картон висел на веревочке, строго предупреждая:

«ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН»

— Я в некотором роде не посторонний, — сказал Орленов.

— На вас не написано! — возразила хозяйка вет­ростанции.

— Я — Орленов, новый работник филиала. Буду работать в лаборатории токов высокой частоты.

— Так идите туда и работайте! — пожала она пле­чами. — Я вас не задерживаю.

Против этого трудно было возразить. Действи­тельно, хозяйка его не задерживала. Орленов чуть было не сдался, но тут он заметил, что девушка ды­шит тяжело и прерывисто, и решил, что ее подчеркну­тая нелюбезность — прямое следствие болезни. Он, конечно не врач, помочь ей не в его силах. Но ведь он обязан выполнить данное ему поручение.

Вы Чередниченко? — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он.—А что, если мы повернем этот плакат другой стороной и немного поболтаем? Я, видите ли, хочу познакомиться с вашей работой.

Прежде чем хозяйка смогла что-нибудь сказать, Орленов шагнул к плакату, снял его и, перевернув, снова повесил на веревочку. И с удивлением прочитал:

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!»

Замена строгого запрета была так неожиданна, что он только повел глазами с плаката на Чередни­ченко. Девушка покраснела.

— Ряд волшебных изменений милого лица! — воскликнул Орленов.

— Сюда часто заходят колхозные экскурсии,— пояснила Чередниченко, избегая взгляда посетителя.

— И вы решили проявить заботу о них? — на­смешливо продолжал Орленов. — Довольно странный способ политического воспитания — написать привет­ствие на обратной стороне медали: «Выйди вон!»

— Не все же в этом мире нахалы! — парировала Чередниченко. — Иные настолько деликатны, что не надоедают своим ближним.

— Пожалуй, я тоже поостерегусь надоедать вам, — сказал Орленов. — Но скажите мне ради любимой нами науки, почему ваша крутилка так верещит?

Действительно, визг, издаваемый передаточной си­стемой, был похож на визг разъяренной кошки, только ростом эта кошка должна была превзойти льва.

— Механика подводит, — более дружелюбно отве­тила Чередниченко.

Гость посмотрел на приборный щит, счетчик пока­зывал, что генератор развивает шестнадцать кило­ватт. Между тем ветер был довольно слабый.

— Ого, ваша мельница работает не хуже Днепро­гэса!— одобрительно заметил Орленов.— Какую же наибольшую мощность она выдает на-гора?

— Тридцать киловатт, — с удовлетворением отве­тила Чередниченко.

— Да, есть чем похвалиться! — воскликнул Орле­нов. — Насколько я помню, до революции город Пол­тава имел тепловую станцию мощностью всего в два­дцать пять киловатт.

Чередниченко взглянула на гостя подозрительно. Ей почудилась усмешка в голосе Орленова. Но так как гость рассматривал приборы на щите с неподдель­ным вниманием, она смилостивилась наконец и добро­душно сказала:

— Подождите минуту, я отключу этот громкогово­ритель. — Так как гость посмотрел вопросительно, она добавила: — Пытаюсь упорядочить немного эту непо­стоянную энергию.

Чередниченко постепенно загорелась, как и всякий исследователь, к работе которого проявлено внимание. Как бы ни хотел он одиночества, как бы ни скры­вался от посторонних глаз в замкнутой тишине своей лаборатории или вслушиваясь в трагический визг своих аппаратов, он никогда не будет равнодушен к интересу наблюдателя! Девушка уже с удовольствием продолжила свои объяснения:

Понимаете! Ветер не может считаться надеж­ным источником энергии, в нем нет равномерности. Надежно и дешево аккумулировать его силу, чтобы в нужный момент добавить недостающую мощность, мы тоже пока не можем. В результате приходится пользоваться ветростанциями только в сочетании с другими источниками энергии. Вот мне и пришло в голову… — Тут Чередниченко замолчала так вне­запно, словно прикусила язык.

Видя, что она не намерена продолжать, гость смирно спросил:

— Разрешите посмотреть?

— Пожалуйста.

Приглашение было произнесено равнодушно, но без враждебности. Орленов воспользовался пригла­шением и прошел в механическое отделение.

Он представлял, как оборудована ветростанция. Электрогенератор, передаточный вал, трансмиссия, шкивы. К ветростанции были присоединены маслобой­ный завод и насосная станция. Как понял Орленов, испытательница пыталась использовать некоторую часть мощности своей станции для подъема воды в хранилище на холме, чтобы затем, в период безвет­рия, возместить отсутствие энергии через маленькую гидротурбинку. Орленов с неудовольствием, которого не хотел скрывать, сказал:

— Вечные двигатели отменены наукой. Энергию, потерянную на перекачку воды, ничем не возместишь.

— Тогда вот вам точка опоры, — Чередниченко топнула ногой по каменному полу, — а вот вам ры­чаг,— и она кивнула на ломик стоявший в углу,— попробуйте сами перевернуть мир. Я посмотрю! — и скрестила руки на груди, насмешливо улыбаясь круп­ными припухшими губами.

Раздражение испытательницы было понятно Орленову. Пришел посторонний человек и с первого слова осуждает работу, на которую Чередниченко, наверное, затратила немало времени и сил. С рассерженными учеными иногда надо разговаривать как с детьми, не ломая их игрушек.

— Я говорю только о потерях, — примирительно сказал он. — В общем мне ваша система нравится, вот только техника несколько примитивна. Что вы сделаете, если сейчас налетит шквал?

— Выключу установку, — сухо сказала Чередни­ченко.— А что сделали бы вы?

— Я читал недавно в журнале «Энергетика», что некий конструктор Гречанинов предложил применить электромагнитное сцепление при переходе с ведущего вала на рабочий. Муфта выглядит… как бы это вам объяснить? — Он огляделся, и Чередниченко жестом пригласила его к столу, на котором лежали чертеж­ные принадлежности и незаконченные наброски ка­кого-то прибора. Орленов с удовольствием присел и взял карандаш. Он понимал, что еще не совсем завое­вал доверие девушки, однако находится на правиль­ном пути. — Смотрите! — сказал он, вычерчивая запо­мнившуюся схему. — Гречанинов предложил соеди­нять валы электромагнитной муфтой. Тогда вал от мотора сначала приводит в движение муфту, которая постепенно передает вращение на вал станка. При мгновенном выключении мотора масса муфты продол­жает некоторое время вращение по инерции, и станок постепенно затормаживается. Рывка, толчка из-за инерции вращения тогда не будет.

— А где его отыскать, этого Гречанинова? — живо спросила Чередниченко.

— Право, не знаю, — смутился Орленов. — Вопрос прозвучал так, словно она готова была сейчас же бе­жать на край света к этому конструктору.

— Номер журнала?

— Он вышел в конце года, кажется…

Эх вы, какие важные детали не запомнили!

— Ну, для меня-то они не так уж важны, — заме­тил Орленов. — Скорее я мог бы сказать, — такие важные детали, а вы их не знаете!

— Правильно! — усмехнулась Чередниченко, и это была первая добродушная улыбка за время их зна­комства.— Руку! Благодарю!

Знакомство состоялось. Чтобы окончательно побе­дить предубеждение, Орленов спросил:

— А не трудно вам работать тут одной?