Снова идут они лесом: девушка – впереди, а Ваня – за ней следом. Идут они, идут. Вдруг оглядывается цыганочка, а Вани нету. Совсем страшно стало Гале, но слово произнести или крикнуть она боится. Не помнит, как и домой пришла.

На третий день решила она на танцы не ходить. Вот уже вечер настал, а она дома сидит. И вдруг открывается дверь – и входит Ваня.

– Что же, – говорит, – ты на танцы не пришла?

– Нездоровится мне, – отвечает девушка.

– Ну что ж, тогда сегодня мы на танцы не пойдем, а пойдем к моей матери. Она травы знает, она тебя вылечит.

– Хорошо, – говорит Галя, – ты иди вперед, а я тебя догоню. Вышел Ваня, дверью хлопнул. А только что дождь прошел, и на песке следы его ясно отпечатались. Смотрит Галя на следы, а они не человеческие. Это были следы огромных копыт, следы дьявола. Похолодела девушка, но решила все до конца разузнать. Догнала она Ваню и пошла с ним к его матери.

Приходят они в соседнюю деревню, в крайний дом. Встречает их старуха – настоящая ведьма. Угощает она их разными кушаньями, да такими, каких Гале ни разу в жизни есть не приходилось. «Ну, – думает Галя, – диковинная еда. Надо будет цыганам показать». Она кусочек в рот кладет, а кусочек в платочек заворачивает. Погостевала, погостевала и домой вернулась.

– Собери, – говорит, – мама, цыган, я сейчас такую еду покажу, какую никто из вас не пробовал.

Собрались цыгане.

– Ну, что там у тебя, дочка, показывай.

Развернула Галя платочек и ахнула: вместо диковинной еды горстка пепла лежит.

– Нечисто все это, – говорят цыгане. – Ты уж не ходи туда больше, дочка.

Покачали они головами и разошлись. А Гале неспокойно, хочется ей все до конца разузнать. Решила она опять в ту деревню отправиться и найти Ваню с его матерью. На следующий день пошла она в ту деревню. Идет, идет, и конца дороги не видно, будто кто-то водит ее по лесу. Кружила, кружила, наконец вышла. Приходит в деревню, спрашивает:

– Где тут цыган Ваня с матерью живет?

Никто ничего не знает. Обошла все вокруг – нет Ваниного дома.

– Вот здесь, на этом месте, дом стоял на краю деревни, – говорит цыганка деревенским. А те отвечают:

– Не было на этом месте никакого дома.

Отправилась Галя домой, ничего не узнав. Лесом идет, торопится. Все темнее становится вокруг, небо над ней тревожное. Вдруг видит девушка, в темноте огонек светится, блуждает, за собой ведет, словно кто-то свечку впереди несет. Все ближе огонек и ближе. Подходит Галя и видит: склеп стоит, а в склепе – окошко. Прильнула она к стеклу и обомлела – такая страшная картина предстала перед ной. В этом склепе несколько дней назад была похоронена девочка. Увидела Галя, что над покойницей склонились Ваня и его мать-ведьма, лица у обоих синие, изо рта клыки растут, на руках когти, на ногах копыта. Наклонились они над покойницей и кровь ее сосут. Только захотела Галя отскочить от окна, повернулся Ваня и увидел ее. Закричал он страшным голосом:

– Ты узнала нашу тайну и должна умереть!

Выскочил он из склепа и схватил ее. Стал он тащить цыганочку в склеп. Поняла Галя, что настал ее смертный час, а кричать сил нет.

Говорит она Ване:

– Как же я в одежде в склеп войду?

– Тогда снимай одежду скорей!

И начала Галя медленно-медленно стаскивать с себя одежду. Одну юбку снимет, вторую не торопится. А время идет. Кричит Ваня:

– Скорей, скорей!

А уже рассвет надвигается. Всю одежду сняла с себя цыганочка, одни только бусы остались. Стала она их снимать и незаметно порвала нитку. Рассыпались бусы по земле.

– Ой, – кричит цыганочка, – подожди минуту, сейчас я бусы соберу, жалко будет, если пропадут!

Торопит ее Ваня.

Наклонилась цыганочка и стала бусинки собирать и на нитку их нанизывать. И тут она услыхала голоса мужиков, вышедших спозаранку на работу. Все ближе голоса. Закричал тут Ваня:

– Будь ты проклята! Стань цветком возле дома своего навсегда.

Подъехали мужики к склепу и видят – что такое? – две горстки пепла лежат, а рядом цыганский платок. Две горстки пепла – это Ваня и его мать. Узнали они платок Гали, стали ее искать, а ее нет нигде. Заходят они в раскрытый склеп и видят: лежит покойница вся в крови. В страхе вернулись мужики домой и обо всем рассказали Галиной матери. Та погоревала, погоревала, а делать нечего – пропала Галя, словно сгинула. Выходит мать на крыльцо, глядит: перед домом растет цветок невиданной красоты.

А в это время мимо дома цыган молодой шел. Увидел он цветок и удивился.

– Что такое? – говорит. – Сколько раз мимо этого места ходил и ни разу цветка не видел. Возьму-ка я его к себе домой.

Вырыл он цветок вместо с землей и домой принес. Дома посадил он его в горшок.

А цыган этот один жил. Каждое утро выходил он на работу, а к вечеру домой возвращался. Вот вернулся он вечером домой и видит: в доме все чисто, прибрано, как будто женская рука постаралась. На следующий вечер опять то же самое повторилось. На третий день решил цыган подсмотреть, что у него в избе происходит. Вышел он утром из дома и спрятался неподалеку. Через некоторое время он прокрался в избу и затаился в уголке. Видит цыган: цветок опадает, опадает, и из него выходит цыганка неописуемой красоты. Похожа та цыганка на пропавшую Галю, но только с той поры она еще краше стала. Начала Галя прибираться, порядок в избе наводить. Выскочил цыган и схватил ее за руку:

– Куда ты, Галя, исчезла? Тебя столько искали! Мать все глаза выплакала.

– Не могу я принять человеческий вид, на мне дьявольское заклятие лежит. Пока нечистая сила не погибнет, я назад не вернусь.

И рассказала она цыгану все, что с ней произошло.

– Знаю я, как с нечистой силой справиться, – ответил ей цыган. – Тут недавно одна женщина умерла, значит, надо дьявола и ведьму возле нее искать. Как я с нечистой силой справлюсь, к тебе вернусь.

Отправился цыган на кладбище, затаился возле могилы и стал ждать. Ровно в полночь явились Ваня с матерью и на покойницу накинулись. Кровь пьют, зубами скрежещут. А как напились крови, отвалились и заснули. Тут вышел цыган из потайного места, связал их сонных веревками да колом осиновым обоих насквозь и проткнул. В тот же миг спало колдовское заклятие с Гали, снова приняла она человеческий облик. А дьявол и его мать пропали навеки.

Вернулся цыган домой, а Галя уже ждет его. Справили они свадьбу и зажили в согласии.

6. Сварливая цыганка{13}

В Сибири жила одна оседлая цыганская семья – отец, мать сын и сноха. Отец, сын и сноха были добрыми людьми, всегда готовы последним куском хлеба поделиться, а вот мать была очень вредной женщиной. Дня не могла она прожить, чтобы с кем-нибудь не поругаться, с кем-то не поссориться. Все ей было не по нраву, все она швыряла, что попадало ей под руку. Все у нее было не так: и внучата плохие, и муж плохой, и сын плохой, и сноха ни на что не годна.

Вот сидят как-то раз цыгане дома и смотрят: подходит какой-то старичок. А на дворе зима, холод. Старичок в плохой одежонке, совсем замерзает. Говорит старичок:

– Пустите меня в дом.

Только и смог сказать эти слова. Как сказал, так и упал без сил. Мать поднялась и стала ворчать:

– Еще чего! Ходят тут разные старики! Еще обворует нас, убьет чего доброго!

А отцу жалко стало, говорит он:

– Иди, сыночек, занеси старика в дом. Разве можно его оставить на пороге? Он же замерзнет!

Ну, остался отец дома, а сын со снохой вышли во двор. Смотрит сын: а у старика голова вся в болячках, в нарывах, в струпьях. Неприятно ему стало. Говорит он жене:

– Ты возьми его за голову, а я его за ноги возьму.

Ну, взяли они старика, в дом принесли. Нагрели они воды. Жена помыла старика. Потом посадили его за стол, накормили досыта. А мать все ходит вокруг них и ругается:

– Вот, всякую заразу в дом несете! Зачем он нужен нам, этот старик?

А те слушают, но делают по-своему. Накормили они старика и постель ему стелют. А мать снова ругается: