– Совсем забыл! – кричит. – А как же цыганам быть? Что им делать, где жить?

– Цыганам? – нахмурился бог. – Их у меня в списках не было. Что же с ними делать? Ведь всю землю я поделил, ничего не осталось. Ладно. Скажи им, что остались для них только тернии да бесплодные поля. Пускай там и живут. Не оставил я им никаких даров земли, зато разрешаю брать все, что другим нациям досталось. А как возьмут – по спросу или без спроса – это их дело. Если обманут кого, разрешаю моим именем божиться. Не буду я цыган за это карать, потому что у меня ошибка вышла. Украдут – прощу, обманут – прощу. Так я порешил.

Поехал святой Георгий обратно. Приезжает к цыгану.

– Ну, как, узнал у бога, как нам жить?

– Узнал, – говорит святой Георгий, – вы в списки не попали. Вот разве что когда-нибудь другое собрание соберется…

– А что же нам делать?

– А вам остались только тернии да бесплодные поля. А чтобы с голоду не умереть, разрешил вам бог и украсть и обмануть.

А если что, то можете его именем прикрываться, не покарает он за это.

– Вот спасибо, святой Георгий! – обрадовался цыган.

– Пожалуйста! А теперь отдавай мое седло!

– Какое седло? Разве я его брал? Ей-богу, я его и в глаза не видал. Богом клянусь!

Понял святой Георгий, что нет ему смысла теперь с цыганом спорить, и пошел своей дорогой.

Так и осталось седло святого Георгия у цыган.

74. Глупый судья{106}

Жил на свете один бедный мужик. Каждую неделю зарабатывал он себе на хлеб, как мог: то рогожки продает, то мешочки. Короче говоря, зарабатывает. У этого мужика была хорошая дочка, лет семнадцати. А неподалеку жил один помещик богатый. И вот этот помещик никак не мог жениться. Ходит он по богатым людям, ищет себе невесту и никак найти не может. Не идет никто за него – такой он был дурак. И вот пришлось помещику идти к бедняку свататься. Посватал он, сыграли свадьбу, живут молодые спокойно.

А в том месте по воскресеньям был большой базар. Собирались на нем и богатые и бедные: кто корову продает, кто теленка, кто барана, кто поросенка. Еще накануне со всей округи люди начинали собираться, чтобы пораньше начать торговать. И вот один старик ведет корову продавать, а корова вот-вот отелится. На ночь привязал старик корову к чьей-то телеге и лег спать рядом. К утру корова возьми да отелись. А теленок отодвинулся немного в сторонку и под колесо телеги забрался. Утром встает хозяин телеги, видит такое дело и будит того старика:

– Слушай, старик!

– Что?

– Гляди-ка, за ночь моя телега отелилась.

– Ты что, сдурел? – говорит старик. – Этот теленок мой, от моей коровы.

– Нет, мой, он под моим колесом лежал.

Спорили они, кричали, а делать что-то надо. Решили судиться. А этот помещик как раз был в том месте судьей. Пришли они к нему и стали рассказывать: так, мол, и так. Слушал их помещик, слушал и говорит:

– Я все понял. Прав хозяин телеги. Раз теленок был найден под колесом, значит, его мать – телега.

Ну, раз так решил судья, значит, все. А жена смотрит на помещика и головой качает.

– Неправильно, – говорит, – ты судишь.

– Как это неправильно?

– Да разве может телега теленка родить?

Помещик рассердился и только рукой махнул:

– Молчи, не твое дело!

Прошел день, прошел другой. Жена помещика думает: «Как ему доказать, что он дурак?» Думала, думала и придумала. Нашла она двоих пьянчуг и сказала им:

– Идите вон на то поле и делайте вид, что ловите рыбу. И кричите погромче: мол, вот какая рыба большая ловится.

А тем пьяницам что надо? За пол-литра они что угодно сделают. Взяли они с собой сети, удочки, пошли на поле, раскинули сети, забросили удочки и делают вид, будто рыбу в мешки кладут, а сами кричат при этом:

– Смотри, какая большая щука попалась!

А жена подговорила помещика поехать с ним погулять. Вот едут они мимо поля. Видит помещик эту картину и говорит:

– Жена, неужели эти люди на поле рыбу ловят? Ничего не понимаю! Что они – дураки?

– Как это рыбу ловят? Давай подойдем, – говорит жена помещика. – Эй, люди, вы что тут делаете?

– А вы разве не видите? Рыбу ловим – щук, сазанов. Вот, вот, уже полный мешок!

Едут помещик с женой обратно. Он ей и говорит:

– Как ты думаешь, жена, они – дураки?

– А ты как считаешь?

– Ну, конечно же, дураки! Разве на поле можно рыбу ловить? Там же воды нет.

– А, понял, наконец, – обрадовалась жена. – Так вот: раз они дураки, значит, и ты – дурак. Разве телега может теленка родить?

Рассердился помещик:

– Так, значит, я – дурак, как и эти двое? Все, развожусь с тобой!

– Хорошо, – говорит жена, – развод так развод. Только у меня будет одно условие: я возьму из дома то, что мне больше всего нравится.

– Ладно, бери, что хочешь.

– Нет, ты подпишись под этим.

Составили они договор. Жена говорит помещику:

– Ну, давай в последний раз устроим себе пир.

– Давай.

Сели они за стол, выпивать стали – стопку за стопкой, стопку за стопкой. Она ему песни петь стала. Короче говоря, до тех пор поила его, пока помещик не упал на кровать и не заснул. Приказала она слугам – те запрягли подводу, положили на подводу помещика. Села она и поехала к отцу домой, в землянку, где она в бедности жила раньше.

Когда наутро помещик проснулся, то никак не мог понять, где он находится.

– Ой, боже мой, – кричит, – куда я попал?

– Все правильно, – говорит ему жена, – вот твой договор. Ты же сам подписал: что мне нравится, то я и беру. Ты мне нравишься, вот я тебя и взяла.

Засмеялся помещик:

– Ну, раз ты меня снова перехитрила, так пусть у нас будет считаться так, что ты умнее меня, а я – дурак.

75. Как цыган попа одурачил{107}

У одного цыгана было много детей. Не мог он свою семью прокормить. Что ему делать, бедному? Ну, и ходит по деревням, милостыню просит. Услыхал цыган, что в одной деревне есть глупый поп. Стал он за ним наблюдать. Видит: поп в харчевню идет. Цыган за ним со своими детьми. А их у цыгана – пятнадцать душ. Посадил цыган детей за стол, а сам пошел к хозяину. Говорит ему:

– Делай все, что бы я ни попросил, а я за это тебя не обижу, хорошие деньги дам.

– Смотри, цыган, – говорит хозяин харчевни, – я тебя ловлю на слове.

Пришел цыган к своим детям, сам сел, на стол шапку положил и ждет. А поп знает, что цыган беден, и говорит:

– Эй, цыган, уходи, тебе же расплачиваться нечем.

А цыган, не говоря ни слова, – раз! – как ударит кнутом по шапке и кричит:

– Хозяин, подавай на стол, мы есть хотим!

Хозяин бежит, всякую еду цыгану подает, детям его прислуживает. Поели они, попили, а потом цыган опять – раз! – ударил кнутом по шапке и кричит:

– Рассчитался! – и прочь из харчевни.

На следующий день все повторилось, на третий день – все то же самое. Поп все видит и думает: «Вот проказник цыган, надо у него эту шапку выторговать». Подходит и говорит:

– Слушай, цыган, продай мне свою шапку, я тебе много денег дам.

Цыган только руками замахал.

– Да нет, – говорит, – ты что, если я тебе шапку уступлю, мои дети от голода умрут.

– Да ты постой, цыган, – не отстает поп, – я тебе к деньгам еще пару коней дам и бричку. А шайка смотри какая грязная!

Короче говоря, поломался цыган, поломался и махнул рукой:

– Ладно, бери!

Взял цыган деньги, рассчитался с хозяином харчевни, посадил в бричку детей, хлестнул коней – и скорей из этой деревни.

На следующий день приходит поп в харчевню, положил драную шапку этого цыгана на стол и кричит:

– Хозяин, есть хочу!

Тот смотрит на него:

– Хорошо, батюшка.

Принес он ему всякой еды. Тот поел – еще просит. Думает – все равно даром. Так наелся и напился поп, что еле из-за стола встал. Взмахнул поп кнутом и – раз! – как ударит по шапке.