У меня сразу душа ушла в пятки и выросло уважение к тете Шарлотте, которая способна была сидеть, не роняя достоинства, перед такой грозной дамой.

— Моя племянница, леди Кредитон.

Я присела, и леди Кредитон несколько секунд сверлила меня мартышачьими глазами.

— Она учится разбираться в антиквариате, — продолжала тетя Шарлотта, — и иногда сопровождает меня.

«Разве?» — про себя усомнилась я. Впервые об этом было заявлено вслух, хоть я уже догадывалась, что было у нее на уме. Этим ограничилось объяснение моего присутствия. Они вернулись к секретеру, о котором, очевидно, шла речь до моего появления. Я внимательно слушала.

— Должна обратить ваше внимание, леди Кредитон, — не без ехидства сказала тетя Шарлотта, — что его только приписывают Буллю. Правильно, углы богато декорированы. Но лично я склонна относить его к более позднему периоду.

Я сразу заметила, что предмет красивый, только тетя Шарлотта ни за что этого не признавала.

— К тому ж имеются повреждения, — прибавила она.

Леди Кредитон не представляла, каких трудов стоило сбыть мебель, если она не была в первоклассной сохранности. Она полагала, что дефекты способен был устранить всякий, кто мало-мальски знал свое дело. Тетя Шарлотта только фыркнула на такие слова:

— Тот, кто знал это дело, уже больше ста лет мертв.

Она имела в виду Андре-Шарля Булля, в авторстве которого только что сама же усомнилась.

Между ними шел вязкий торг: леди Кредитон перечисляла достоинства, тетя Шарлотта упирала на недостатки.

— Не думаю, чтобы в Англии была другая такая вещь, — заявила леди Кредитон.

— Хотите, чтобы я для вас нашла? — победно возразила тетя Шарлотта.

— Мисс Брет, я продаю свою вещь, так как не имею для нее применения.

— А я сомневаюсь, что смогу найти подходящего покупателя.

— С вами может не согласиться другой посредник.

Слушая их препирательства, я думала о мужчине, которого встретила внизу, гадала о степени его родства с этой женщиной и человеком, изображенным на портрете.

Наконец они сговорились. Тетя Шарлотта твердо стояла на цене, которую сама же считала безрассудной, а леди Кредитон недоумевала, чего ради она идет на такую жертву. Одного поля ягоды, решила я. Обе были одинаково жестки. Так или иначе дело было решено, и в ближайшие дни секретеру предстояло переехать в Дом Королевы.

— Боже, как торгуется! — восхитилась тетя Шарлотта, когда мы отъехали.

— Тетя, ты переплатила?

Тетя Шарлотта строго улыбнулась в ответ.

— Я рассчитываю получить настоящую цену, когда объявится достойный покупатель.

Судя по ее улыбке, она считала, что переиграла леди Кредитон. Жаль, что я не могла прокрасться в Замок Кредитон и услышать, что думала леди Кредитон.

Мужчина, которого я встретила в холле Замка, никак не шел из головы. Я решила осторожно разведать, что знала о нем Элен. Когда мы в очередной раз отправились гулять, я привела ее на холм, с которого открывался вид на Замок. Мы сели на одну из скамей, поставленных фондом, специально созданным Кредитонами для украшения города.

Мне давно приглянулась эта скамья: с нее можно было любоваться рекой и Замком.

— А я ходила к ним с тетей Шарлоттой, — похвасталась я. — Мы купили буллевский секретер. — Чтобы Элен не фыркала, что я «задаюсь», я быстро перешла к делу, состоявшему на этот раз не в демонстрации моих познаний. — Я видела леди Кредитон и одного… мужчину.

Элен была заинтригована.

— Мужчину? Молодого?

— Не особенно, — ответила я — На семь лет старше меня.

— Это она называет не молодым! — засмеялась Элен. — Интересно, откуда ты узнала?

— Он сказал.

Она недоверчиво посмотрела на меня, и, чтобы не быть обвиненной в том, что я, как она выражалась, «фантазирую», я сказала:

— Мужчина был в холле. Увидев, что я рассматриваю гобелен, он подошел и сказал, что его зовут Редверс Стреттон.

— Ах, он, — вздохнула Элен.

— Почему ты так говоришь?

— Как?

— Пренебрежительно. Я думала, все, кто живет в этом месте, для тебя все равно что боги. Кто такой Редверс Стреттон и что он там делает?

Элен искоса посмотрела на меня.

— Я не должна тебе говорить про это, — ответила она.

— Почему?

— Этого бы не хотела мисс Брет.

— Согласна, это не имеет отношения к буллевским шкафам и Комодам Людовика Пятнадцатого — единственным, чем, по мысли тети Шарлотты, должна интересоваться я. Так о чем таком нельзя мне говорить?

Элен пугливо оглянулась через плечо, как всегда делала, когда заходила речь о Кредитонах, словно боялась, что сейчас разверзнутся небеса и на землю сойдут мертвые Кредитоны мстить нам за недостаток почтения.

— Ладно, не глупи, Элен. Ну, расскажи, — просила я.

Но Элен плотно сжала губы. Я знала это ее настроение и всегда ухитрялась угрозами и лестью выманить, что хотела. И на этот раз я грозилась выдать все, что знала про ее интерес к мужчине, которого одна фирма присылала сгружать и погружать мебель, обещала рассказать сестре, что она выболтала мне кое-какие секреты Кредитонов. Но она была непреклонна. С выражением мученицы, готовой взойти на костер за веру, ни в какую не соглашалась говорить о Редверсе Стреттоне.

Если бы она удовлетворила мое любопытство, мне было бы, наверное, легче забыть о нем. Но мне нужно было чем-то перебить навязчивые мысли о смерти мамы. Таким отвлечением стал Редверс Стреттон. Его загадочное присутствие в Замке Кредитон немного скрасило в эти месяцы мою меланхолию, вызванную смертью мамы.

Секретер поставили в большой комнате (на самом верху), которая была загромождена еще больше остальных. Она всегда притягивала меня, потому что лестница, которая к ней вела, выходила на ее середину, а по сторонам шли скаты крыши, так что в углах потолок отстоял всего на несколько дюймов от пола. Я считала эту комнату самой интересной в доме и старалась угадать, как она выглядела до того, как тетя Шарлотта превратила ее в склад. Миссис Баккл вечно жаловалась на это, спрашивала, как можно бороться с пылью при такой скученности. Когда я приезжала на прошлые каникулы, тетя Шарлотта сообщила, что мне придется ночевать в комнате по соседству с этой, так как она купила еще один высокий комод и пару больших кресел, которые вынуждена была поставить в мою прежнюю комнату, и теперь мне было не подобраться к кровати. Поначалу мне показалось наверху жутковато, но со временем понравилось.

Секретер втиснули между горкой с веджвудским фарфором и напольными часами. Когда в доме появлялся новый предмет, его первым делом тщательно чистили. Я попросила у тети Шарлотты разрешения сделать это самой.

— Пожалуйста, — деланно проворчала она, и, хоть выказывание чувств было противно ее принципам, она не смогла скрыть, что рада моему интересу.

Миссис Баккл показала мне, как готовить смесь воска и скипидара, которой мы всегда пользовались, и я приступила к делу. Я старательно полировала дерево, думая о Замке Кредитон и еще больше о Редверсе Стреттоне, лишний раз убеждая себя, что должна выведать у Элен, кто он такой, как вдруг заметила, что один ящик у секретера был необычный. Я не могла понять, отчего он меньше других.

Взволнованная своим открытием, я кинулась в комнату тети Шарлотты, сидевшей над счетами. Я сказала, что обнаружила странность у нового секретера, и потащила ее наверх. Она постучала по ящику и улыбнулась.

— Ах, ты об этом? Старый трюк. Здесь имеется потайной отдел.

— Потайной отдел?!

Она снисходительно усмехнулась.

— Ничего особенного. Их специально делали, чтобы прятать от неопытных воров драгоценности или хранить секретные бумаги.

Я распалилась и не смогла сдержать чувств. Тете Шарлотте это понравилось.

— Глянь-ка. Сейчас покажу. Ничего особенного. Они будут тебе часто попадаться. Здесь должна быть пружина. Вот она. — Задняя стенка ящика раскрылась, обнажив полость.

— Тетя, там что-то есть.

Она просунула руку и достала. Это была статуэтка дюймов шести в длину.