Ответом ему был новый взрыв хохота. На этот раз заставивший содрогнуться стекла в ближайших домах.

– Ну-к, ребяты, хватай его! – Распорядился весельчак.

Откуда-то тут же появились двое крепких детин и подхватили его под немеющие руки.

– Именем Королевы, – торжественно изрек первый стражник, – ты лишаешься права находиться в нашем славном городе! Сити принял тебя, был гостеприимным и терпеливым, но ты показал, что не достоин этой добродетели! Посему, ты будешь выдворен вон! Прямо сейчас!

Его тут же резво поволокли прочь. Ему даже не приходилось переставлять ноги, стражники были довольно сильными и успешно тащили ли бы его вперед, даже вздумай он сопротивляться. Через мгновенье до его мутного сознания дошла мысль, что его намерены выбросить за городские ворота. А ведь там совсем негде укрыться, негде раздобыть еды или обогреться. Выжить там у него не было никакого шанса. Он встрепенулся, попытался упереться слабыми ногами, но они заскользили в грязи. Попытки пошевелить руками ничем не закончились, от холода они окончательно перестали ему повиноваться. Он решил расслабиться, что бы выскользнуть на землю, но держали его крепко, и этот план с треском провалился.

– Ты смотри, очухался, – процедил один из стражников.

– А ну не трепыхаться! – Прикрикнул другой.

– Ничего, мы почти на месте, – проворчал первый. – Эй, там! Открывай ворота! Очередной бродяга покидает наш гостеприимный Сити!

Впереди залязгал металл о металл, а стражник загоготал, радуясь своему остроумию. Две пары сильных рук подняли его в воздух и швырнули, словно мешок с углем, в темноту.

***

Льюис с размаху сел на песке. Он бы закричал, но не смог. Легкие сдавило, воздуха не было, он задыхался, словно тонул. Уловив округленными от страха глазами свет костра, он понемногу начал приходить в себя, вспомнил, где находится, перестал молотить руками о воздух и огляделся. Позади – темная полоса леса, впереди – тихо шепчущее море. Тишина и, ни кем не нарушаемый, покой.

"Приснится же такое, – фыркнул Льюис, тряхнув головой, словно прогоняя отголоски ночного видения. – Хотя, если не отыщем сокровища, это мое ближайшее будущее, – теперь он зябко поежился. – И как все было реально!"

Он потер, занемевшие во сне, пальцы и завернулся плотнее в одеяло. Завтра предстоял трудный день, нужно было хорошенько отдохнуть. А кошмары – это лишь морок, видение, которому не суждено сделать ему ничего плохого.

***

Он шел среди галдящей толпы, улыбаясь. Рядом красавица-жена, на плечах, что бы непременно все-все рассмотреть, сынишка. Малыш восторженно указывал розовым пальчиком то в одну, то в другую сторону, иногда смеялся и даже визжал от восторга. От этой радостной возни у него на душе становилось еще теплее.

Сынишка, впрочем, был не таким уж крохотным и легким. Шея от груза более чем в десять килограмм уже ныла, но расстраивать ребенка не хотелось, и он продолжал стойко идти вперед.

Людской поток уверенно нес их в нужном направлении, и они подчинялись этому, не имея ни малейшей возможности сопротивляться. Был один из тех не многих праздничных дней, когда все жители высыпали на улицы, пели, размахивали яркими платками и всячески веселились. В такие дни каждому хотелось радости, ярких красок и звуков музыки. В такие моменты все жители обычно серого Сити забывали об унылости своего существования, сливаясь воедино в безудержном порыве веселья.

Впереди, в конце улицы замаячил пестрый шатер. На площади стоял купол балагана. Сегодня в честь праздника Королева расщедрилась, оплатив представление, и все жители могли бесплатно насладиться зрелищем.

Он все ближе подходил к площади, отсюда уже можно было заметить пылающие факелы в руках жонглеров. Ребенок от восторга все яростнее размахивал ручками, и ему было все сложнее удерживать свою ношу от падения. Наконец кирпичные стены домов разошлись, выплескивая часть толпы на большую округлую площадь. Здесь было полно разодетых в яркие наряды людей, но все равно оставалось свободнее, чем в переулке, и он решил на несколько минут поставить ребенка на его собственные ножки в крохотных ботиночках.

Вокруг расстилался аромат свежих сдобных булочек, печеных яблок, смешиваясь с запахами тысяч людей и цирковых животных. Чуть в стороне громоздились огромные клетки. Их обитателей доставили сюда из далеких стран на потеху публике. Обычно, что бы одним глазком взглянуть на этих дивных существ, приходилось выложить не мало монет. Но сегодня все было оплачено Королевой, и клетки стояли прямо под открытым небом, предоставляя возможность любому поглазеть на чудных животных. Толпа по-разному реагировала на не обычный внешний вид созданий. Одним корчили рожи, над другими смеялись, третьих опасливо обходили стороной.

Справа, чуть в отдалении, арлекин, разодетый во все разноцветное и блестящее, продавал воздушные шарики. Карапуз ловко высвободил свою ручонку из его пальцев и вприпрыжку помчался к желанной игрушке. Он бежал изо всех сил, что бы успеть первым, что бы его не перехватили на полпути. Малыш даже не обратил внимания, когда сзади, перекрывая громкую музыку, раздался грохот и последовали крики напуганных людей и вопли разъяренных животных.

Подлетев к арлекину, мальчик схватил одну нитку из общей охапки и, что есть сил, дернул на себя. Та поддалась, и в руке у ребенка оказался ярко-алый шарик. Он с торжествующей улыбкой развернулся, ища в толпе знакомые лица. Но куда бы он не смотрел, родителей ни где не было видно.

Мальчик на минутку растерялся, но решив, что это такая игра, бросился в толпу, проскальзывая сквозь пыльные юбки и множество чужих ног. Людской поток становился все плотнее. Будто все вдруг решили поиграть в ту же игру, что и он, и сейчас шли в том же направлении. Но ребенок был юрким и ловким, огибая человеческие фигуры, он быстро продвигался вперед.

Выскочив внезапно на открытое пространство, малыш замер. Толпа осталась позади, не подходя ближе, словно сдерживаемая чем-то невидимым, она оставалась там, где еще секунду назад был он сам. А впереди, на том месте, где совсем недавно стояли его мама и папа, громоздились поваленные клетки. Что бы расчистить место для все увеличивающейся толпы, организаторы представления поставили мелкие клетки с животными на более крупные контейнеры. Но животные верхних ярусов, обеспокоенные огромной толпой, принялись метаться от стенки к стенке. Клетки от этого раскачивались все сильнее и, не устояв, рухнули вниз. Все, кто стояли поблизости, были придавлены тяжелыми обломками, а вокруг, пугая окружающих, носилась стайка обезьянок.

Мальчик стоял не шевелясь. Он еще не понял, что произошло, он все еще искал взглядом отцовский зеленый камзол. Он крепко сжимал в ручонке алый шарик на тонкой нитке, который, оказалось, спас ему жизнь.

А вокруг жужжала толпа, обсуждая случившееся, охая, ахая, смакуя новость на все лады и разнося ее по всему Сити. Люди громко возмущались чужой безалаберностью, качали головами, обвиняя в случившемся то простых рабочих, то самого хозяина балагана. И лишь до одного одиноко стоящего мальчика с алым воздушным шариком ни кому не было дела. Всех интересовали подробности трагедии, а не чей-то потерявшийся ребенок. А его родители сами виноваты в том, что он потерялся, разве можно оставлят детей без присмотра?!

***

Арчи резко открыл глаза и понял, что лежит укутанный в теплое одеяло, и что это был всего лишь сон. Иногда ему снилось нечто подобное. Разными были история, место событий, но финал всегда оставался одинаковым.