–Ожидал вестей о моем чудесном восстановлении?

Мне нечего было ему сказать. Теперь я особенно глубоко запутался в происходящем. Я видел, как Мастер одним прикосновением стягивает раны или скрепляет порванные мышцы и также видел, как сам умирает от полученных ран. Некоторые очевидные законы, явные магам, мне были недоступны. Да, Мастер как-то говорил, что закрытые чарами раны можно открыть снова, но неужели оно того стоит?

–Расскажи, что случилось с тобой с момента, как ты узнал, что я…

Мастер запнулся.

–Умираешь? – уточнил я. – Зачем, ведь теперь ты жив. Заметь, я никуда не сбежал и коня твоего в целости вернул.

–Ты думаешь, я могу злиться из-за коня? – с легким разочарованием спросил маг.

–Северный бы точно злился…

–Он тебе разве что-нибудь сказал?

Я посмотрел на Мастера, мне стало смешно. Все это было смешно!

–Он сказал, – нарочито обречено сообщил я, – чтобы Дон отвез меня в город и…

–…не забыли подлечить твои раны, – официально закончил Мастер, и не сдержавшись, хохотнул, схватившись рукой за грудь. – Пошли, – сказал он сипло, – ты так похудел, что смахиваешь на скелет. Северный нам с Доном этого не простит и непременно высечет.

Вот не надо так иронизировать, – подумал я раздраженно.

–Вставай, я покормлю тебя с ложечки.

–Я ранен, не видишь что ли? – уперся я.

–Я тоже, ну и что? – удивление Мастера было искренним. Казалось, я всерьез озадачил его. – Это не мешает мне хотеть кушать. Постыдись, Демиан, твои раны смешны. Ночной придавил тебя челюстями, от такого еще никто не умирал. Да, понимаю, неприятно, но это не повод валяться в кровати.

Я пристально смотрел на мага и вовсе не разделял его оптимистичного настроя.

–Чувствуешь смертельную усталость? – спросил маг, посерьезнев. – Не тела, но разума?

–Даже говорить не хочется, – признался я.

–И так было ясно, что ты раздавлен. Уйти с тропы мертвых удел сильных духом, решение и понимание отнимает много сил. Прости, что затащил тебя туда. А уж то, что произошло дальше и вовсе не поддается объяснению. Но есть одно верное средство, которое поможет тебе …

–Побороть себя?

–Встать и поесть. Кстати, ты забыл у меня позавчера кое-что.

Мастер взял с подлокотника кресла чехол с красной оторочкой, из которого торчала рукоять ножа. Я даже сразу не узнал его. Лишь когда Мастер вытянул клинок из ножен, и его покрытая несмывающимися разводами грань блеснула острейшей заточкой, я понял, что это то, во что превратилась моя горная находка.

–Я попросил Оружейника перебить рукоятку и сделать новые ножны.

–Да, – я заставил себя приподняться. – Этот нож я нашел в горах … или Ночной нашел его для меня, не знаю.

–Что там произошло?

–Сумасшествие, – сдержано ответил я. –То, чего случиться не могло и не должно было. Твой конь принес меня туда, куда было необходимо, к роднику, созданному твоей магией. И вел его не я. Но у меня не было емкости, чтобы собрать воду. Тогда скалы раскололись…

Поняв, что я остановил рассказ, Мастер кивнул:

–Мои раны все же закрылись, хотя нанесенные фантомами увечья практически не поддаются лечению. Но и то, что ты прошел со мной по тропе мертвых, было не менее необходимо. И ты нашел там это…

Мастер встал и подал мне клинок. Его движения были немного неуклюжи, видно, они причиняли ему нешуточную боль. Зная, насколько сдержан в эмоциях и проявлениях маг, я позавидовал его терпению и силе духа. Удивление вызывал сам факт, что он мог вставать, ходить… что на все это у него хватало сил.

Я взял нож. Оружейник отполировал поверхность, немного осветлив сталь, вбил лезвие в новую, деревянную рукоять с бронзовым кольцом по краю. Я улыбнулся, посмотрел на Мастера удивленно.

–Мне можно оставить его себе?

–Без сомнения. Никто не посмеет отобрать его у тебя, он твой по праву.

–Ты знаешь это оружие? – с надеждой спросил я. Загадки, подобные той, что открылись мне в расколотых камнях, всегда не дают покоя.

–Жаль тебя разочаровывать, но… нет. Как он выглядел?

–Это была могила, – сказал я, подумав. – Останки лошади и всадника.

–Но ведь в горы тебя направил лесной дракон, так? Как он убедил тебя?

–Это не важно, – отказался я, видя, как темнеют глаза Мастера. Он все понимал, он тянулся узнать, какие слова ящера заставили меня стронуться с места, хотел наверняка знать, пригрозил ли мне зеленый, или этот выбор сделал я сам. Мастеру не нужно было знать о моей слабости в ту ночь или о моих сомнениях, и я поднял стены сознания, на которые мне указал Ночной дракон.

–И о чем таком вы говорили с зеленым, что ты старательно это скрываешь от меня? – глаза мага сгустились тьмой, мне казалось, я слышу его дыхание над самым своим ухом. –О, – сказал он удивленно, – что это за новые фокусы?

–А я непрост, правда? – самодовольно осведомился я.

–Никогда не говорил, что ты прост. К тому же ты быстро учишься. Как вышло, что Ночной помог тебе?

–Он говорил со мной, – серьезно сообщил я, понимая, что не имею права скрывать от Мастера этого факта. –Он вел нас к перевалу Илень… как говорил Дон, самыми короткими тропами, иначе я бы никогда не смог проделать этот путь за такое время. И это он донес меня до леса. Я думал, ты просил его…

–Не просил, никакая моя просьба не смогла бы повлиять на решение дракона, – маг отвернулся. Я не понимал, что его гложет. Обида, ревность? Я не знал, не мог знать, что на самом деле ощущает смотрящий к своему дракону. Быть может, чтобы спасти мага и зеленого, я тронул неприкасаемое.

–Мастер, то что я сделал… достойно наказания? – осторожно спросил я, привычный, что здесь, в Форте, за все приходится расплачиваться собственной шкурой.

–Нет, Демиан, – тихо сказал маг. –То, что у тебя вышло, достойно восхищения и благодарности.

Взгляд мага просветлел и я, понимая, что необходимо резко менять настроение, создавшееся в этой комнате, покорно согласился:

–Ладно, пойдем чего-нибудь перекусим.

Около недели потребовалось мне, чтобы оправиться от последствий тягостного путешествия, сам маг выздоравливать не спешил. Его раны заживали неохотно, несмотря на чудодейственную воду из нашего источника и старания врачей Форта.

–Он поправиться не скоро, – сказал мне как-то в трапезной Дон и опасливо обернулся. – Но не надо, чтобы об этом все знали.

–В каком состоянии сейчас Мастер? – спросил я шепотом. –Я не могу судить об этом по его настроению или поведению.

–Недгар говорит, что остались лишь внешние проявления, они не опасны, но делают его слабее. Да ты не бойся, он поправиться, дай только время.

Дон говорил об этом беспечно, но я не мог не заметить, что Мастер страдает от головокружений, его движения стеснены и ограничены болью.

Я смотрел на него и думал, что магия имеет такое множество лиц, что в конечном итоге не существует безупречной неприкосновенности или абсолютной силы.

Зима окружила Форт, заперла нас в стенах города, щедро посыпая пригоршнями снега. Его белые мягкие хлопья витали в воздухе постоянно, и мостовые обязательно превратились бы в непролазные сугробы, если бы не рабы, которые два раза в день выходили с лопатами на улицы. Телеги, полные снега, одна за одной выезжали из города, а на очищенных утром переулках к вечеру снова можно было утонуть по колено.

Мы много дней не видели солнца. Небо было постоянно серым, темнело рано, и серость быстро превращалась в непроглядный мрак, наполненный шорохом падающих снежинок. Единственной радостью было то, что настоящие морозы все не приходили, и я частенько позволял себе вечерами прогуливаться под густым седым снегопадом. И не один. Моралли охотно составляла мне компанию. Мы встретились с ней тем же, первым вечером, два дня спустя нашей запланированной, но не состоявшейся встречи. Меня потрясло, что она не упрекнула меня и даже не стала расспрашивать, что в самом деле случилось. Может, знала – ведь Калороне был не последним человеком в городе. А, может, не хотела терзать меня своими расспросами, ожидая, что если я захочу, отвечу сам. Я и рассказал, что был вынужден послужить магу ночи и этой формулировки было достаточно, чтобы ее интерес угас. Она лишь спросила, все ли со мной в порядке, и я, немного покривив душой, кивнул. Ее присутствие возвращало меня к жизни, наполняя сердце радостью, и мне не хотелось огорчать девушку.