Маг вроде был не удивлен, а раздосадован. Ударив ладонью по подлокотнику, он проворчал:

–Северный, каков глупец?! Он так и не поверил мне и перешагнул черту. Сам ты тоже хорош…

Я так и не понял, что хотел сказать Мастер. Он подошел к двери и только теперь заметил кровавый след на древесине.

–Рисуешь новые картины, Демиан? Ну что за ребячество! Сейчас вернусь, жди здесь.

Можно подумать, я был в состоянии куда-нибудь уйти. Мой путь до кровати отнял все силы и я даже не заметил, как уснул. Мне снился какой-то бред, чудилось, что по спине моей ползают муравьи, непрерывно кусая. Я не мог этого выносить и заставил себя проснуться.

–Спокойнее, – посоветовал Мастер, – не дергайся.

–А, это ты?.. – промычал я, вздрагивая от его прикосновения.

Горела свеча. Ее слабый свет не мог выгнать темные сгустки ночи из углов комнаты. В неровном свете свечи и камина, где дрова почти прогорели, превратившись в угли, гобелен на стене казался серым. От него остались лишь глаза Лореса, грусть изнутри освещала их.

В комнате резко пахло какой-то гадостью, которой Мастер сейчас тщательно промывал рваные порезы у меня на спине.

–Ну и ну, – пробормотал маг. – Как же тебя приложило. Бок болит? – спросил он, надавливая на ребро.

–Демоны, – прошипел я в ответ.

–Ладно, – Мастер убрал руку. – И то хорошо. Я уж испугался, что у тебя ребро сломано, но, похоже, все обошлось. Зачем ты купался в Вердли? Это озеро выпивает из тело силы!

–В точку, но не по своей воле.

–Вот только воспаления легких тебе и не хватало. Мне все время приходиться восстанавливать твое тело, но все безрезультатно! Хватит, уж прости. Полежишь в постели, пока не оправишься самостоятельно!

–Ну да, – вяло протянул я.

–Чувствую, что ты предпочтешь молчать, но не могу не спросить: что там произошло?

–Где? – не понял я.

–У тебя на руках не осталось следов ремней, я ведь знаю, как выглядит человек после наказания. Не раз…

–Ах, значит не раз…?

–Тебя ведь не привязывали, как это могло произойти? – проигнорировав мое замечание, уточнил маг.

–Зачем привязывать того, кто не сопротивляется? – вопросом на вопрос отозвался я.

–И что? – с нажимом спросил Мастер.

–Это только между нами, Мастер, я получил сполна за глупую гордость.

Маг молчал, даже движения его рук замедлились. Наконец он выдавил как-то через силу:

–Ни за что бы не поверил, что Северный смог себе это позволить. Ты просто невозможен! Проболтался, да?

–Он меня разозлил…

НУ не говорить же магу, что Северный уже все знал, а я просто подкрепил его уверенность.

–Ах он тебя разозлил, – сухо передразнил маг. – Ладно, у Северного давно уже плохое настроение. Встречаться с магом в плохом настроении… не стоит. Маг, знаешь ли, редко считается с интересами других, если он находится в маловменяемом состоянии. Как, впрочем, большинство людей. Я слышал одну легенду о маге, который ударил ребенка. Мальчик попался тому на пути и пристал, надеясь, что маг покажет ему какое-нибудь чудо, но маг явил чудовищную жестокость, выплеснув на него все свое раздражение и сведя того с ума.

–Даже не знаю, зачем ты все это мне рассказываешь, – выдохнул я.

–Теперь эту историю рассказывают по-всякому, – продолжал Мастер настойчиво. – Бывает, говорят о девушке, которая затаила ненависть. Ее месть заставила мага поверить в свою слабость. Знаешь, женщины умеют унижать. Порой, моя собственная прошлая жизнь, жизнь до того, как я попал в Форт, кажется мне диковинной байкой о ком-то другом.

Я потрясенно молчал, на подобные темы он никогда раньше не поддерживал разговор.

–Ведь я не был хорошим человеком, Демиан, – продолжал он, – и никогда этого не стыдился. Я был чаще, чем следовало несправедлив, жесток и смертельно опасен. Я убил гораздо больше людей, чем ты думаешь и уже тогда смерть для меня было ничем.

И никто не скажет, шел ли я по пути добра или зла. Мне казалось, я помогаю другим и это являлось самым главным моим оправданием перед самим собой, но я был искусным оружием в руках других, в руках тех, кто задумывался лишь о личных целях.

Мастер потер за ухом и замолчал.

–Ты бы убийцей? – равнодушно спросил я, потому что думал не о жизни мага, а о своей. Слушая его рассказ, я внезапно вспомнил о собственном прошлом, и уверился, что не нужны десятки или сотни лет, чтобы минувшие дни показались мифом, сказкой, которую рассказал тебе кто-то другой о совершенно чужом, незнакомом человеке.

–Да, – сказал маг, – я был убийцей. На самом деле я не знал бед, пока не встретил женщину, перевернувшую мою жизнь…

–Рене, – вдруг тихо проговорил я, и Мастер вздрогнул, словно я нанес ему страшный удар в спину.

–Почему? – спросил он тихо.

–Потому что сейчас ты смотрел на нее, – вяло ответил я. –Потому что ты сам это знаешь.

Я уже понял, что она старше многих живущих Форте, но не понимал причины. Ее власть и верховодство над мужчинами были бескомпромиссны. Даже Мастер, один из самых сильных магов города, не любил спускаться в библиотеку, потому что и ему был не чужд страх. Библиотека не знала его так, как знала Рене. Только она одна не боялась остаться в подземельях Форта и читать там, вслушиваясь в разговоры призраков, тех, кто когда-то давно умер в городе и оказался пойманным его стенами. И почему-то, когда Мастер заговорил о женщине, я подумал о Рене.

–Она пришла в мою жизнь, чтобы разрушить ее, – помолчав, продолжал Мастер, но я слушал его в пол-уха.

Женщины, я знал о них много и понимал, о чем говорит мне маг. Женщины умеют унижать. Они способны сделать так, что ты поверишь в собственное величие. Они способны одним мановением руки разбить твои беспочвенные грезы, заставив рухнуть с небес на землю и даже ниже. Они могут похвалить, и тогда ты будешь гордиться собой, или упрекнуть, и ты не будешь знать, куда деться от стыда. Они коварны, потому что преследуют свои цели, играя мужчинами. И в этой войне они имеют немало шансов на победу, а доказательством тому – то, что человечество еще не вымерло. Ведь их главная цель – благополучие мира.

Каждая женщина имеет власть. Каждая женщина обладает магией. В нее вложила магию сама природа. Ей дано повелевать, даже если мужчина ее ни во что не ставит. Ее хитрость всегда определит победителя, ее тайна никогда не будет раскрыта.

–Она заставила меня поверить в то, – продолжал Мастер тихо, – что мои поступки недостойны мужчины, а умения недостаточны. Я пошел за ней по доброй воле, мечтал коснуться пальцами ее прекрасных волос, мечтал поцеловать ее и овладеть ею. Тогда она казалась мне совсем молодой и глупой, веселой и непринужденной, но я ошибался. Она обвела меня вокруг пальца, превратив в своего слугу. Я делал то, что она приказывала ради одной ее снисходительной улыбки. Все было напрасно.

Она отдала меня во всласть силы ночи без сожалений, без чувств, которые никогда не испытывала ко мне, а я слишком поздно понял это. Я понял, что постыдно пал жертвой женских чар…

Именно так, маги не всегда пользовались силой, чтобы взять то, что им необходимо. Иногда они были столь заняты, что просили Рене. Она, не смотрящая дракона, и это все, что тебе необходимо знать.

Мастер замолчал, глядя мимо меня в огонь. Пламя неожиданно взметнулось верх с новой силой, унося по трубе миллионы колких ярких искр, чей удел потухнуть, так и не увидев неба.

–Она – не маг…

–Она? – Мастер посмотрел на меня пристально. – Нет. Как и Оружейник, но это не делает их последними людьми среди нас. У каждого из них есть история, которую они не рассказывают другим.

–Так что же нужно сделать, чтобы маги приобщили к себе обычного человека? – уточнил я.

–Будь достаточно хорош для этого, – Мастер пожал плечами и, внезапно охрипшим голосом, сказал: – Без сомнения, причина поступка Северного лишь в досаде. Других поводов быть не может. Ты подошел вплотную, чтобы стать равным Оружейнику в мастерстве боя. Маг дня будет ломать тебя, учти это. Ему нужен для нового дракона человек не отстраненный, а боящийся его, уважающий. Попроси ты пощады, разъясни, что не готов принять наказание за то, чего ты не совершал, Северный бы улыбнулся тебе и опустил бич. Смысл был в том, чтобы ты испытал благодарность и без сомнения вскоре утонул в его одолжениях, о которых он бы не уставал напоминать тебе…