–Чего не делаешь ты, – прервал я мага.

–Ты сам считаешь, как много я сделал тебе во благо и как много принес вреда. Я напоминаю об этом лишь тогда, когда ты теряешь рассудок. Но Северный пошел бы дальше. Ты бы стал его ферзем, благородным и благодарным, готовым встать между Северным и возможной опасностью.

–Я не готов отдать жизни ни за Северного, ни за тебя, – резко отозвался я, и сам удивился поспешности, с которой отказался от того, о чем уже неоднократно думал. И думал я совсем по-другому, а сказал…

–Я надеюсь, – весьма дипломатично отозвался Мастер, хоть я и почувствовал, что мои слова были важны для него, – тебе не придется вставать перед подобным выбором. Особенно теперь.

Мастер закончил с порезами и аккуратно накрыл меня одеялом.

–Значит, зеленый теперь знает о тебе все, – спросил он, вставая.

–Да, – я прикрыл глаза, устало соглашаясь с Мастером. – Мне пришлось говорить всю ночь…

–Да?! – повысив голос, уточнил Мастер, и я даже открыл глаза, пытаясь понять, что выражает его вопрос: гнев или удивление. Но маг бы удивлен, в его лице отразилось столь глупое детское выражение, что я на секунду засомневался в том, что ему так много лет, как мне кажется. И внезапно понял, что то, как ведет себя со мной маг – это спектакль лишь для меня. Маг ищет в себе забытые человеческие чувства, чтобы мне было привычнее понимать его, чтобы постоянное равнодушие тона, сменяющееся лишь притоками гнева или озабоченности, не заставляли меня идти на крайности. Он словно создавал для меня маленький мир реальности, которая была для него уже давно забытой и ненастоящей.

Горькая улыбка тронула мои губы, но я подумал, что это еще одно действие, которое идет мне во благо.

–Понимаешь, – сказал я, желая удовлетворить наигранное любопытство, – таково было условие моей жизни: посвятить его в мир людей. На самом деле мне есть что рассказать, Мастер. Но лишь в самом конце своего рассказа я понял, что вспомнить все и заново переосмыслить для меня гораздо важнее, чем для дракона. Это новое знание пошло мне на пользу.

–Чего ты мелешь?! – хмуро спросил маг, и мне показалось, что на этот раз он действительно мне не верит, не может поверить, потому что в его представлении зеленый дракон совсем другой.

–Дракон не хотел отпускать меня и, также как и вы, определил свою цену, – терпеливо объяснил я. –Ничего сверх того, что я не мог дать.

Мастер отвернулся и посмотрел в камин, где, зашелестев и отправив в трубу плотный сноп мерцающих искр, развалились два полена, превратившиеся в угли.

–Дракон заговорил с тобой, хотя мог вглядеться в самую суть. Он слушал тебя и не причинил вреда. Чужаку и никакого вреда.

Маг покачал головой, словно не веря в это.

–Ты расстроен? – серьезно спросил я.

Мастер отрицательно мотнул головой.

–Верно, кое-что все-таки произошло нехорошее, – сказал я тихо. –Я был напуган, никогда ведь не видел так близко дракона, настоящего, пусть и поменьше, чем остальные. Рядом с ним мир показался мне другим, гораздо менее реальным, чем он сам, хотя, раньше, я готов поклясться, я не считал драконов за живых существ. Они казались мне приведениями, чем-то бесплотным, с существованием чего я не могу смириться. А тут… пришлось.

–И что же было? – Мастер вперил в меня пронизывающий, требовательный взгляд, словно от того, что я расскажу, зависело его отношение ко мне. А вдруг, так и будет?

Я помедлил несколько секунд, подбирая слова, потом сказал все как есть:

–Он обвинил меня в том, что я вторгся в его владения…

–Так и есть, – согласился Мастер.

– …и я тоже с этим согласился. Я сказал ему… Сейчас вспомню… Так получилось красиво… Я сказал, что готов отдать жизнь во власть хозяина леса. Такая фраза странная, словно она чужая была. Как те слова, что Дон ранен, когда он вернулся. Их говорил за меня кто-то другой.

–Чужая, – утвердительно повторил маг, но когда я взглянул на него, он уже снова смотрел в огонь, и я не смог увериться в своем предположении. И все-таки, неужели я научился заимствовать часть его мыслей?

–Тогда дракон взглянул на меня, и мне показалось, он скручивает меня в бараний рог, словно веревку из меня вьет. Я подумал, что вот-вот услышу хруст начавших ломаться костей. Наверное, я слишком далеко зашел, надо было не бороться с ним взглядами. Поняв это, я отвел глаза.

–Ты?!

–Что? – я даже испугался, потому что Мастер повысил голос.

–Ты отвел?! Ты зашел?!

–Да, я отвернулся, потому что не мог больше терпеть.

–Кто же ты все-таки такой, выкормыш Шивы? – глядя на меня в упор, вопросил Мастер.

В риторических вопросах мы, кажется, вновь вернулись к началу.

–Не знаю, даже узнав о себе все, не знаю. Может, ты знаешь?

–Если даже ты не знаешь, то у меня нет абсолютно никаких шансов, – качая головой, вздохнул Мастер. Признаться, эта последняя фраза меня сильно расстроила.

Болезнь не оставляла меня долгие дни.

В тот первый, после моего возвращения день, Мастер пришел к полудню и, глядя с сочувствием, спросил:

–Плохо, да?

–Прямо скажем, не важно, – хрипло согласился я.

Маг разжег камин и подвесил чайник на огонь.

–Мастер…

Приступ кашля заставил меня замолчать. Кашель отдавался болью и в спине, и в ребрах, я внезапно почувствовал легкое отвращение к своему ослабевшему телу. Одним дано здоровье, другим – везение, позволяющее сохранять это здоровье, но у меня дела обстояли по-другому. И теперь тело казалось помехой. Когда все внешне наладилось, мой организм дал окончательный и весьма чувствительный сбой. Прокашлявшись, я продолжил:

–Спасибо за коня, я успел переговорить с Рондом.

–Да о чем ты? Это был обученный, хороший жеребец. Когда он достаточно окреп, а сомневаться в твоей смерти не приходилось, мы пустили жеребца обратно в табун. Сейчас он ушел к северо-восточной оконечности Клыкастых скал. Таково сезонное движение лошадей. Потом, когда пастбища предгорий оскудеют с приходом зимы, они вдоль гор вернутся к Вердли. Там, у леса слабее ветра, а под снегом больше еды.

–И как же мне теперь?

–Ты думаешь не о том, Демиан, – мягко упрекнул меня маг. –Боюсь, тебе не придется подняться в седло до холодов. Ты привык, что я излечиваю твое тело одним касанием, но в этот раз будет не так.

–Это выгодно тебе, да? – спросил я равнодушно.

–Да, – согласился Мастер. –Мне выгодно находить тебя в постели, а не в лапах очередной опасности. Остались считанные дни солнца и придут дожди. Немощенные дороги превратятся в жидкие лужи, в которых кони будут вязнуть по брюхо. От ледяного дыхания с гор равнина поблекнет, сделается сначала рыжей, потом серой. Потом все вокруг укроет снег. Таковы вдохи природы и тебе придется их принять.

–Не говори мне ничего про зиму, – взмолился я, вспоминая суровый переход через горы. – Ненавижу холод. Ты конечно прав, нечего и думать покинуть город, ведь Северный запретил. Но я больше не хочу иметь с ним никаких дел!

Мастер хмуро молчал, сидя в кресле и глядя в огонь.

–Скажи мне, Мастер, как мне поступать? – внезапно решившись, спросил я. – После того, что Северный сделал со мной… он хотел покорности, но я не буду перед ним пресмыкаться!

–Как вести? – нахмурился маг. – Никак. Его гнев со временем пройдет, но я уверен, ты ему этого никогда не простишь.

–Верно. Я не пес, чтобы уважать право сильного! Я не стану показывать брюхо всякий раз, когда он оскалит клыки.