–По самый пищевод и даже глубже, – маг подался вперед, учитель боя парировал выпад, чувствуя движение клинка перед собой. Мечи столкнулись беззвучно, Мастер отступил. – Это начинает меня пугать, она слишком далеко зашла.

–Моя тень, я хорошо их наставляю, правда? – удовлетворенно покивал Оружейник. –Теперь он никуда не денется.

Он атаковал, обмениваясь с магом легкими, непринужденными ударами. Для него все происходящее было очевидным, а темнота не смущала.

–У девчонки хватит терпения, Оружейник? – соперники вновь откатились друг от друга. – Хватит ума на них двоих? Мне кажется, все это может плохо кончится.

–Моралли умна и предусмотрительна, – учитель боя перекинул меч в правую руку. – Если она поддастся его чувствам, я буду разочарован. Нет, Мастер, она все сделает правильно.

Мастер вывел перед собой меч, но не шевелился.

–Если она скажет Демиану, что он должен сперва заслужить дракона, это будет провал.

–Никуда он не денется, – повторил Оружейник. – И она не скажет подобной глупости, я объяснил ей, как с ним быть. По мне, это была самая отличная мысль за последнее время. Как он, оправляется?

–Раны на его спине зарубцевались… я давно хотел спросить, зачем ты рассказал Северному?

Мастер напал, выделяя последние слова тяжелыми, смертоносно опасными ударами. Оружейник легко отражал их, а потом, поднырнув под руки Мастера, развернулся и с силой двинул мага локтем в солнечно сплетение. Мастер отступил, глухо выдохнув.

–Ты мертв, – сказал Оружейник. – Усмири свою ярость и обиду.

–Ты понимаешь, какой опасности подверг его?! – Мастер отшвырнул от себя меч и тот растворился в темноте. –Чего ты хотел, ты же все получил? Все, совершенно!

–Это было забавно, – Оружейник, как всегда делал, отошел и сел на ступени. Меч свой он положил поперек колен.

–Забавно? – возвысил голос Мастер.

– Я считал, что он не вернется. Демиан слишком хорош для человека, он вполне мог уйти, а дать новый стимул магу дня было очень полезно.

–Я же сказал тебя, что он вернется! – голос Мастера стал тише. – И я просил тебя держать язык за зубами.

–Никто не знал наверняка, – беспечно отмахнулся Оружейник.

Мастер повернулся и впечатал кулак в стену. Длинная доска расщепилась по всей длине, удар был настолько мощен, что выбил верхнюю крепежную планку.

–Я знал, Северный знал, – все тем же глухим голосом отозвался Мастер. – Дракон не даст ему уйти, сколько бы в нем не нашлось талантов. Ты мог остановить Северного, ты мог…

–Мне, так же как и Северному, не пришелся по вкусу его побег, да и посмотреть на представление было любопытно.

–Игра! Для тебя все это лишь игра, – маг говорил совсем глухо. –Ты знаешь, что произошло, когда ты ушел? Нет? Он пытал его. Северный призвал призраков Форта разорвать мальчишку на части.

–Дай угадаю с одного раза: Северный был удивлен.

–Он проверил мои слова, но сделал это так грубо.

–Злишься?

–Злюсь, – согласился Мастер.

–Хочешь, чтобы все всегда было по-твоему? Демиан – твоя игрушка, да?

Маг промолчал, вслушиваясь в темноту. Сегодня они не понимали друг друга. За большими окнами тренировочного зала шел нескончаемый дождь. Осталось совсем мало времени.

На следующий день мы говорили как ни в чем небывало, и я извинился перед Моралли за то, что разбил ее блюдо.

–Ничего, отец в день таких делает несколько десятков, у него это так непринужденно получается, – заверила меня девушка. –Ты смел осколки.

–Выкинул конечно, – согласился я. – Очень расстроился, когда оно разбилось и постарался поскорее замести следы. Ты скажи, когда мне уже можно будет выходить?

–Не скоро, – она состроила гримасу. – Недгар сказал, что влажный воздух по-прежнему очень плох для тебя, ты все так же кашляешь.

–Но зато жар спал, я скоро сойду с ума от этого затворничества. Недгар, я так ни разу и не видел его. Что это за врач, который не приходит к своему пациенту?

–Думаю, ему нет нужды смотреть, – отозвалась девушка. – Обещай, что долечишься! Мастер сказал, вам скоро уезжать, ты должен окончательно оправиться.

Я похолодел – маг говорил с девушкой. Что еще он сказал ей?

–Это будет не скоро, – попытался отмахнуться я.

–Дори сказал, это вопрос пары недель. Ты знал, что тебя предназначили дракону?

Вот так, маг рассказал ей все как есть.

–Знал, – кисло улыбнулся я.

–Потрясающе, – она отвернулась.

–Я не стану таким как они, – зачем-то сказал я.

–А какие они? – казалось, Моралли вовсе не интересует мое мнение. – Маги всегда очень внимательны и вежливы, обходительны и умны.

–Думаешь, это драконы их такими делают? – разозлился я.

–Ну да, ты не станешь такими как они, – она прыснула в кулачок. – Ты так и останешься неотесанным болваном, – девушка остановилась перед гобеленом. – Не понимаю, что он делает в этой комнате, неужели для него не нашлось более достойного места?

Сегодня ее густые волосы были распущены и рассыпались при малейшем движении. Она была не такой веселой, как раньше, улыбка реже касалась ее глаз. Девушка казалась задумчивой и, против обыкновения, сегодня пришла одна без детей.

–…в его глазах столько скорби, – продолжала она. – Лорес, привратник царства мертвых. Он стоит у ворот, ведущих из нашего мира, в мир смерти. Знаешь, когда люди не могли понять природы явления, они обращались к ее божественной сущности. Время текло и посмотри, что стало с нами? Мы больше не верим в божественное начало всего живого, мы знаем, что все вокруг обладает энергией и силой. Мы вновь обращаемся к стихии ветра и воды, земли и неба, мы смотрим на запад и восток, следуя по пути солнца. У нас своя философия, но чем отличается она от всего того, что было раньше? Лишь уровнем понимания.

Я слушал ее с удивлением.

–Раньше люди страшились этого стража, ему строили храмы и молили о спасении души, а теперь единственное упоминание о слуге мира мертвых висит обычной тряпкой в какой-то всеми Высшими забытой комнате.

–Лорес – не слуга мертвых, – возразил я. – Он тот, кто скорбит и заботится об умерших, оплакивает их. Лорес – спаситель человеческих душ. Как думаешь, почему нужно оплакивать умерших?

Она улыбнулась немного испуганно, словно я затронул запретную тему, потом сказала:

–Дурень ты, это же так просто. Если не будет плача по душе, она не найдет пути отсюда. Ее обязательно должен кто-то звать, душа идет на плач и находит дорогу к вратам, через которые обязана пройти, чтобы завершить свой путь и вновь стать ничем.

–Там, за воротами, в мире мертвых ничего нет?

–Там то, к чему присоединяется душа. Бесконечность или то, что когда-то звалось богом. Сила, о которых мы говорим как о Владыках. Умерший перестает быть частью и становится ничем, сливаясь с великим круговоротом энергии.

–Моралли?…

Она будто почувствовала изменения в моем голосе, повернулась и сказала твердо:

–Мы не будем больше говорить ни о чем таком, я не хочу приобретать то, что легко потерять.

Я не нашелся что ответить. Так шли дни моего выздоровления, и она всякий раз приходила ко мне через дождь и снег, но работу в комнату больше не приносила.

Кашель медленно отступал и вот я снова вышел на улицу Форта, провожая Моралли до дому. Она жила в маленькой комнате на втором этаже лавки гончара и здесь все было так, как и в ее жизни: множество самых разных поделок и вещей, незаконченное плетение из прутьев лозы, какие-то кусочки древесины, краски и кисти, начатые, но так и незаконченные картины. Мы ужинали втроем в неловком молчании, и Моралли поглядывала на меня с лукавой насмешкой. И только когда трапеза подходила к концу, Калороне вдруг ожил, словно решив для себя что-то, и принялся живо расспрашивать меня о городе. Вскоре неловкость ушла, гончар показал мне свою мастерскую и печи, расположенные под навесами на заднем дворе дома, поразил меня рассказом о том, что глину нужно готовить несколько месяцев: промывать от мусора, отстаивать в кадушках, очищать от содержащегося в ней песка и снова отстаивать, а потом сушить, выгоняя лишнюю влагу.