Не знаю, чего Ёжка добивалась своими разговорами, но мне почему‒ то стало легче. Наверное, смирилась ‒ подумаешь, сотрут денек из жизни. И вообще, я себя на лицемерии словила ‒ значит ради блага Кассандры, решила, что ей можно что‒ то подкорректировать, а как себе, так вон как артачусь. Какое задание ‒ такая и оплата. Все законно и справедливо.

И вообще, о чем я только думала, когда решила к менталисту обратиться.

Если меня так легко прочесть, то, как вообще я смогу прятаться всю жизнь? Радует, хотя бы то, что «таких талантов» как Оксанка ‒ один на пару миллионов. Шансы с таким встретиться минимальны.

‒ Но ты же встретила, ‒ ехидненько мелькает мысль, ‒ У тебя в последнее время, вообще везение влипать в неприятности. Такими темпами, можно еще на кого‒ нибудь редкого напороться. Сегодня, например, всуе, драконов упоминала. Готовься, скоро прилетят.

Подумала, и усмехнулась. Хоть, в чем‒ то я могла быть уверена стопроцентно ‒ драконов нет точно. Уж кого‒ кого, а их фанатики‒ ученые, археологи искали не один десяток лет. В конце концов, пришли к выводу, что дракон это ‒ собирательный образ динозавра, на этом и сошлись.

Ну а что, вполне похож. Чем птеродактиль ‒ не дракон, только, что огнем не дышит.

Впереди показался домик Матрены, я неосознанно ускорила шаг. Вожделенное тепло манило, а желание переодеться в сухую одежду сводило с ума. Конечно, у меня была идея сотворить мыслеобраз шубки или грелки, но что‒ то меня останавливало. Может бесполезность усилий перед идущим непрекращающимся дождем. А может глупая наивность, которая все еще надеялась собраться с силами и выставить блок против телепатки‒ Оксанки.

В деревне было намного светлей, чем в кромешном лесу, поэтому я с удивлением заметила огромную серую тень в небе, которая парила над домом бабушки. Размеры силуэта поражали, такое днем увидишь, заикаться начнешь. Не каждый день, воочию удаётся полюбоваться полетом совы с размахом крыльев в четыре метра.

‒ Ну, что Василиса, с богом? ‒ почему‒ то спросила бабуся.

‒ Какая странная фраза для ободрения боевого духа.

‒ Не наешься, не налижешься. Нечего оттягивать. Пошли сдаваться совушке.

Ну а другого и не остается. Набрать полную грудь воздуха и идти навстречу приключениям.

Голова раскалывалась.

Кажется, еще мгновение и она разлетится на миллион мельчайших осколков. Не хуже любого зеркала.

Ощущения, будто в мозг впились сотни острых иголок и стекляшек. Примочки Матрены уже не помогали, может потому, что отвар, которым они были пропитаны, высох, а может организм уже привык к этому методу лечения, и решил, что ему требуется что‒ то позабористей.

Анальгин, цитрамон поглощаемые в лошадиных дозах уже не помогали.

Даша металась по кровати в попытках справиться с невероятной головной болью. Хотелось кричать, но сильная девушка не позволяла себе такой слабости. Беззвучно кусала подушку и комкала простынь.

Наверное, в этот момент где‒ то в столице генерал Разумов удивлялся, почему кукла сгорает так быстро, для него жизнь какой‒ то абстрактной Даши Зубовой ничего не означала. А вот сама девушка очень хотела жить.

‒ Рак у мамы тоже так начинался, ‒ плыли в полузабытьи мрачные мысли, ‒ головная боль и провалы в памяти, а потом стало невыносимо. Но она же терпела, никому не говорила, держалась…И мне надо держаться. Если я сейчас расклеюсь, то ей никто не поможет.

‒ А если ты помрешь, то ей никто точно не поможет, ‒ вдруг мелькнула в голове чья‒ то чужая мысль, заставив Дашу вздрогнуть.

‒ Кто ты?

‒ Твой здравый смысл. С которым ты почему‒ то отказываешься дружить.

‒ Интересно это нормально разговаривать самой с собой, или так начинаются галлюцинации?

‒ В точку, деточка. А помереть в двадцать лет от головной боли это отличная идея?

‒ Лучше средство подскажи от головы, я же орать сейчас от боли начну.

‒ Топор!

‒ Старая и несмешная шутка.

‒ К врачу идти надо или на плаху. Одно из двух, что‒ то точно поможет.

‒ Заткнись!!!

‒ Тогда к Матрене иди, она как раз дома. Даже странно, что не спит. Слышишь, как шуршит по дому, разговаривает с кем‒ то.

Отвлёкшись от мысленного диалога, Даша прислушалась к окружающим звукам. В доме действительно кто‒ то довольно громко разговаривал. Причем, что их было трое. Бабусю и Лиссу девушка узнала, а вот третий был ей незнаком.

‒ Да иди ты уже. Че лежишь как труп в морге? ‒ подгонял внутренний чужой голос, ‒ Таблетку попросишь или примочку новую.

Издав тяжелый вздох, Даша медленно поднялась с кровати. Ноги еле держали, голова закружилась, в глазах потемнело. В ушах стоял противный шум, будто кто‒ то колотил камнем по металлическим литаврам. Ища дополнительную опору, девушка оперлась плечом о ближайшую стену, и таким нехитрым образом медленно продвигалась к выходу.

В комнате было темно, поэтому открыв дверь в коридор, Даша не выдержала и вскрикнула от яркой рези в глазах, которую вызвала тусклая еле теплящаяся лампочка.

‒ Интересно, а умирать это больно? ‒ мелькнуло в голове.

‒ Если не будешь сопротивляться, то вполне приятно, ‒ почему‒ то ответил голос, и словно осекшись, решил перевести тему. ‒ И вообще тебе еще триста лет жить, шуруй к Матрене. Она поможет.

Доверившись голосу, девушка послушно шла на голоса, звучавшие на кухне. Бабуся, мудрая, она поможет и снимет эту адскую боль, разрывающую сознание.

Однако дойти до голосов девушка не смогла ‒ ноги подвели, подогнулись, обессилив, заставили рухнуть на пол. И в очередной раз, неудачно упав, Даша приложилась носом об пол. Раздался грохот.

На звук дверь, ведущая на кухню, распахнулась, оттуда выбежала обеспокоенная Василиса. Увидев представшую картину она, мгновенно оценив обстановку, подлетела к подруге:

‒ Дашка, что с тобой? ‒ тряся за плечо, почти кричала Лисса.

‒ Больно, очень, ‒ полушепотом фактически шипя от противных ощущений, произнесла бедняга.

Матрена обеспокоенно склонилась и рассматривала вновь полученные Дашей травмы.

И только третья гостья замерла на пороге и, не шевелясь, глядела на распластанную по полу несчастную.

‒ Кто ты, тварь? ‒ вдруг четко и отчетливо произнесла она.

Василиса обеспокоенно обернулась на неожиданный возглас незнакомки.

‒ Это ‒ Даша, вы там совсем ополоумели в своем лесу, не видите, что ли как ей плохо?

Новая вспышка боли пронзила сознание девушки на полу, заставив схватиться двумя руками за голову и сильно впиться пальцами в виски.

‒ Так Дашуля, валим в другую комнату, нам тут не рады, ‒ прозвучал голос в голове.

‒ Аааа, тебе надо ты и вали, ‒ почему‒ то мысленно огрызаться силы нашлись, а вот подняться на ноги или хотя бы ползти, нет.

‒ Ты что не видишь, бабка, у них в гостях какая‒ то дикая, еще накинется и прибьёт ненароком. Вставай, дура, я тебе говорю.

‒ Да, мне пофигу, еще минут пять назад ты советовал, на плаху идти. Пускай прибивает, хоть голова болеть перестанет.

Пока в голове Даши происходил внутренний диалог, на кухне развернулись боевые действия. Незнакомка прорывалась к лежащей и корчившейся на полу девушке, а Василиса с Матреной стоически держали оборону.

Старая, сухонькая старушка лет восьмидесяти вела себя на удивление энергично, и продолжала орать:

‒ Пустите меня к ней, курицы. Вы же не понимаете ничего. Это не Даша, или кем оно вам представилось.

‒ Оксана, не дури, ‒ Матрена была в гневе, ‒ ты пришла сюда гостем. За Кассандру спасибо конечно, но эту девку я калечить не дам. Если она тебя случайно увидела, это не повод срываться с катушек.

‒ Вы что не видите как ей плохо. Ей помочь надо, почему вы мешаете? ‒ кричала в лицо незнакомке Василиса, сама не замечая, как вокруг неосознанно формируется защитный кокон. Адреналин все‒ таки подскочил в крови, и теперь архимагические способности решили защитить не только хозяйку, но и ту, кого Василиса приняла в зону своей ответственности, а именно Дашу.