Каждое утро Чабрецов выходил из дома, покупал газеты, иногда необходимые продукты питания, гулял и возвращался через 15 минут. Времени должно было хватить, и Пустовалов приказал установить аппаратуру утром следующего дня.

Не провалились они по чистой случайности. Специалист по замкам, медвежатник, как называют таких людей на сленге, поехал посмотреть заранее систему установленных замков на двери, чтобы утром следующего дня быстрее вскрыть его. Изучив и определившись с замком, он стал прикуривать сигарету и случайно взгляд его упал на дверь со стороны петлей. Он заметил тоненькую ниточку под цвет двери, выходящую из миллиметрового отверстия и свободно свисающую вниз. На конце ниточки имелась петелька и рядом с ней очень маленький гвоздик. Чабрецов был дома, и ниточка свободно висела, не зацепленная за гвоздик, нетрудно догадаться, что уходя, он надевал ее на гвоздик и таким образом мог знать — открывали его дверь или нет. Весь расчет строился на простоте — вряд ли профессионал стал бы пользоваться таким устаревшим методом.

Утром, когда Чабрецов ушел, оперативники сняли с гвоздика ниточку. При открывании двери она поползла внутрь, а не оборвалась, если бы была закреплена. Они не выявили никаких электронных устройств обнаружения в квартире и, сделав свою работу, удалились.

Михайлов позвонил Степанову.

— Борис Алексеевич, добрый день, как у тебя после 18-ти со временем?

— А-а-а, день добрый, Николай Петрович, ты же знаешь — со временем всегда туго, но для тебя найдем.

— Ладно, не набивай цену, — усмехнулся Михайлов, — хочу предложить тебе съездить на объект поближе, установить то, что обещал.

Степанов сразу понял, что речь идет о биолаборатории, расположенной неподалеку и установке на ней системы защиты.

— Если у тебя все готово, — ответил он, — буду ждать тебя у отворота на объект или заехать за тобой?

— Нет, не надо, встретимся в 18 у отворота.

Михайлов положил трубку. Он решил установить компьютер на этом объекте до выходных, времени это не должно занять много, зато появится свободный воскресный день. А в субботу можно слетать на дальний объект — ракетную базу.

Он отдал необходимые распоряжения, охранники загрузили аппаратуру в «Круизер», Михайлов сел в свой любимый «Вольво», за рулем которого всегда был его начальник охраны, прозвище которого постепенно забывалось и его уже никто не называл Танцором.

К отвороту они подъехали одновременно, Степанов и Михайлов вышли из машин, глянули на часы и улыбнулись.

— Ну, что, Николай Петрович, на объекте не знают о нашем визите, поедем, посмотрим какой у них пропускной режим.

Степанов поднял шлагбаум со знаком «въезд запрещен», махнул рукой, чтобы его машина прошла первой, и они тронулись. Накатанная дорога шла через лес, сразу же за поворотом их остановили двое солдат с автоматами, вежливо, но властно попросили выйти из машин.

— Я Степанов, в чем дело, рядовой, почему остановили?

На солдат, видимо, не произвела должного впечатления его генеральская форма, надетая специально для этого случая. Один из них спросил:

— Кто вы, цель визита и что с вами за люди?

Степанов понимал, что служба есть служба и солдаты действуют по уставу, так и должно было быть.

— Доложите — приехал генерал Степанов, это все, рядовой.

— Стойте здесь, — ответил солдат и углубился в лес.

Михайлов со Степановым закурили, оставшийся солдат стоял чуть в стороне, и генерал решил подойти к нему. Тот вскинул автомат.

— Извините, товарищ генерал, прошу вас оставаться около машины.

Степанов хмыкнул и сделал несколько шагов назад, подошел к Михайлову.

— Как вам встреча, Борис Алексеевич?

— Не очень. Солдат можно шлепнуть в два счета и ехать дальше.

— Не скажите. Видите: в 20 метрах дальше поперек дороги растянулся стальной «еж», а в кустах сбоку укрепленную огневую точку? И еще кое-что есть, — Михайлов указал на сосну неподалеку, — видеокамера установлена.

— Значит, они нас уже давно «срисовали», скоро и командир пожалует с начкаром.

Степанов огорчился, что не заметил сам ни «ежа», ни огневой точки, ни кинокамеры. На должном уровне поставлена охрана. На дороге показался БТР, остановился, не доезжая «ежа», спрыгнувший с него прапорщик подошел к ним.

— Здравия желаю, товарищ генерал. Начальник караула, прапорщик Иванов, прошу пройти со мной к БТРу, остальных прошу оставаться на месте.

Михайлов понял, почему их оставили здесь — вдруг генерал находится в заложниках, необходимо предвидеть все, на объект не должны попасть посторонние, даже ценой жизни генерала. Через несколько минут Степанов вернулся с подполковником, командиром отдельной роты охраны, подчиняющейся ФСБ, конкретно Степанову.

— Все в порядке, поехали.

«Ежа» убрали, и они тронулись за БТРом. Подъехав к казармам, Михайлов решил вначале осмотреть их и прилегающую территорию. Не обнаружив ничего необычного для роты связи, именно такие петлицы носили военнослужащие, он с командиром и Степановым спустился в бункер, в подземный командный пункт. В просторной бетонной комнате находились три оператора-прапорщика и дежурный офицер. Сидя в удобных креслах, они следили за мониторами, два из которых показывали объект изнутри — лабораторию и работающих в ней людей. Два других отображали обстановку снаружи, в том числе и место, где были остановлены караулом прибывшие с генералом люди.

Михайлов попросил карту территории, командир отдельной роты посмотрел на генерала, тот кивнул и он расстелил ее на столе, объясняя границы охраняемой зоны. Николай Петрович внимательно изучил ее и попросил принести аппаратуру из машины. Командир роты возразил:

— Извините, но на командный пункт нет доступа даже начальнику караула.

— Тогда сами несите, — усмехнулся Михайлов.

Степанов решил вмешаться в разговор.

— Все, что говорит этот человек, — он указал на Михайлова, — вы, подполковник, должны выполнять быстро и незамедлительно. Вам понятно?

— Понятно, товарищ генерал.

Однако понятного ему было мало — кто эти люди, зачем пожаловали? Но он решил не задавать лишних вопросов, принеся компьютер сам.

Михайлов подключил его к сети и попросил всех выйти, кроме Степанова и командира, считая, что операторы не должны знать все. Командир сам определиться, кто какой информацией станет владеть, главное, чтобы он сам все понял правильно. Михайлов предложил командиру присесть.

— У вас на командном пункте в настоящее время установлена принципиально новая система электронной охраны. Вот этот компьютер говорящий, как бы вы хотели его назвать?

Командир пожал плечами и Михайлов ничего не увидел на его лице, кроме удивления и непонимания.

— Если вы не против, давайте назовем его Катей. Катенька, ты меня слышишь?

— Да, шеф, отлично слышу.

Командир поискал глазами откуда мог идти этот приятный женский голос, ничего не обнаружив, решил — видимо, из нового монитора.

— Это твой командир, Катя, его приказы может отменить только генерал Степанов, вот он стоит рядышком, он вышестоящий прямой начальник.

— Рада познакомиться с вами, подполковник Стрельцов Виктор Иванович, и с вами, Борис Алексеевич.

— Добрый вечер, Катенька, — ответил Степанов.

Стрельцов молчал.

— Что же вы молчите, командир, она хоть и машина, но все же дама, — засмеялся Степанов, — элементарная вежливость и компьютеру по душе.

— Здрасьте.

Михайлов улыбнулся и продолжил.

— Объясняю принцип работы Катеньки, подполковник, детали она вам сама пояснит. И не стесняйтесь обращаться к ней за помощью, она знает очень много, доверяйте и верьте ей, она не предаст, как человек. Катя делает все сама — ничего не надо включать или выключать, гарантия ее работы не менее 30 лет. Здесь не нужны пароли, она узнает вас по голосу, который в данной ситуации невозможно подделать и подменить, она распознает — говорите это вы или ваш голос, записанный на магнитофон. Она просканирует сетчатку вашего глаза, отпечатки ваших пальцев и другие индивидуальные особенности. Подмена исключена полностью, она определит — вы ли это говорите по телефону, добровольно или под давлением вы отдаете приказ или распоряжение. Это вы должны знать и поступать соответственно.