Потянулись однообразные дни и ночи под мерный звук турбин, работающих на среднем ходу. Жуков держал свой флаг по-прежнему на "Мурманске". Но частенько посещал и остальные корабли, объезжая их на адмиральском катере. Пришлось заходить в Коломбо из-за полетевшего опреснителя на "К-91", новой, только что принятой лодке Самарина. В остальном, поход прошёл без больших приключений. Единственное, много работы было у медиков: жара не способствовала хорошему самочувствию экипажей кораблей и лодок. На Цейлоне совершили экскурсию по местным достопримечательностям. По выходу из Коломбо резко усилили наблюдение и противолодочную оборону. Сзади отряд Жукова догоняла ударная эскадра флота в составе двух линкоров, ударного авианосца, 15-ти эсминцев с лидером "Баку" и 10 лодок типа "Ка". Они шли с большей скоростью. Рандеву должно было состояться у Кокосовых островов.

В район встречи Жуков прибыл первым, но через час после рассвета засекли работу радаров и заметили дымы на горизонте. Обменялись РДО, командовал эскадрой адмирал Галлер. Предстояли морские бои, а он был единственным адмиралом на флоте, у которого был опыт артиллерийских боёв с кораблями противника. Галлер ответил, что отряд Жукова обнаружен и может продолжать движение. Присоединяться к эскадре по ходу, указал место в ордере. Дали ход, выстраиваясь в походный ордер. Через двое суток заняли позицию в ордере в самой левой колонне и увеличили ход до 15 узлов. Начали производить вылеты "Свордфиши Mk.III" "Соломбалы" в дневное время, а "Авенджеры" "Минска", имевшие локаторы и специально оборудованные для ночных полётов в качестве противолодочных, в ночное. Через 60 часов вошли в Тиморское море и перешли на противолодочный зигзаг. Рулевой на "Мурманске" отметил:

— Отпуск кончился, вернулись на войну!

— Да, именно так! — ответил капитан 1 ранга Муромцев, командир "Мурманска". Усилена вахта сигнальщиков, молотит "Дракон", за флагманом корабли ворочают "все вдруг" на новый курс каждые 5 или 4 минуты в смешанном режиме. Щелкают линейки и транспортиры у штурманят. Еще двое суток такого режима, и, наконец, вошли в залив Бигль, там легли в дрейф в ожидании лоцманской проводки. Англичане всех в порт не пустили. Подошёл на легком крейсере адмирал Фрейзер, в порт ушли суда снабжения и все танкера. Неделю корабли пополняли запасы воды, топлива и продовольствия, а командиры кораблей и "бычки раз" корректировали карты, изучали район по предоставленным англичанами и австралийцами картам Адмиралтейства. Охрану эскадры несли лодки Жукова по очереди и самолёты "Соломбалы", могущие взлетать без хода с авианосца. Ужасно донимала жара, хотя, по-австралийски, только что кончилась зима. Галлер разрешил купание в "парусах". На лодках таких больших чехлов не было, приходилось с кормы черпать воду кандейкой, и устраивать обливания. Но потом и это забросили, так как обмыться от соли негде. Наконец, запасы пополнены, и 25 сентября 1944 года эскадра снялась с якоря.

Галлер не хотел повторять ошибки Рожественского, поэтому предложил обойти Новую Гвинею, и кружной путь через открытый океан в Охотское море, а там спуститься во Владивосток. Маршрут был на пределе дальности лодок типа "К", особенно 6-й серии. Второй вариант рассматривался с проходом через Восточно-Китайское море и Цусиму, с обходом районов активных боевых действий. Маршрут был короче, но проходил по "внутренним морям Японии", как теперь назывались эти водные просторы. Просто прорваться во Владик было сложно. В любом случае эскадра будет обнаружена японцами. Англо-американцы предлагали в качестве базы Дарвин, и, как только будет объявлена война Японии, подключиться к операциям англо-американского флота. Вторым местом базирования предлагался остров Сайпан. Жуков предложил разделить его отряд. 6 лодок пойдут в разведку прямо через коммуникации противника, а остальные силы пойдут с эскадрой. Москва не давала ответа до 23 сентября. Дали команду прорываться во Владивосток через Цусимский пролив. В случае активного противодействия разрешалось применить оружие. В РДО сообщалось, что 22 сентября пал Кёнигсберг. Нападение японцев на наши суда и корабли считать объявлением войны. Подписал радиограмму Верховный Главнокомандующий Сталин.

Имея такую телеграмму, Галлер разрешил Жукову идти отдельно от эскадры. В рейд пошли шесть лодок Лунина, Травкина, Котельникова, Лукина, Федотова и Самарина. Сам Жуков пошёл с Самариным на "К-91". Командование отрядом принял капитан 1 ранга Малафеев. Отпустив эскадру на три часа, дали ход и двинулись в сторону острова Сермата. Отряд получил код "RRS-1". Ночью шли под РДП, днём в подводном положении. Через трое суток форсировали пролив Питта, и вошли в Моллукское море. Больше всего надоедали американские "Либерейторы" и "В-17". Но, взаимодействие с командованием американским и английским флотом было достаточно надёжным, поэтому отдавали два раза в сутки свою позицию, и этого пока хватало. В Молукском море встретили, наконец, подводную лодку. Сняли сигнатуру, с предоставленными американцами данными не совпадает. По данным штаба Объединённого флота союзных лодок здесь нет. Лодка шла под дизелями со скоростью 16 узлов, направляясь в море Банда. РЛС нет. Наши лодки она не услышала. По большому орудию на корме и задранному носу установили ее как тип "В-2". Атаковать не стали. Придерживаясь глубин больше ста метров, прошли мимо Битюнга и вышли море Сулавеси. Днём, подводном положении, обнаружили ПЛ, которую акустики однозначно определили, как немецкую лодку типа Х. Лунин безупречно провёл атаку на "немку" и торпедировал её. Всплыли для того, чтобы узнать: кого же они атаковали. По выловленным обломкам и всплывшим спасжилетам установили номер: "U-219", 12 флотилия. Затем пришлось играть "Срочное" из-за появившейся группы самолётов без автоответчика. Ночью передали в Москву сообщение об этом. Предстояло форсировать мелководный пролив Бассилан. "Драконы" мин не показали, все лодки вытянулись в кильватерную колонну и прошли в море Сулу. Здесь оживлённо! Снуют туда-сюда небольшие кораблики. Много парусников, все суда под японским флагом. Сильно уменьшилось количество "Либерейторов" по ночам, вышли, наконец, на приличные глубины. Обогнув остров Бапут, Жуков повёл отряд к порту Илоило. В порту много судов под испанским и португальским флагом. Грузят руду и калийные удобрения. Ясно, что пойдёт это в Германию, но топить нельзя. Крупных боевых кораблей в порту не оказалось. Впрочем, как и охранения. Ни одного противолодочного корабля не было! Эх! Вот бы была охота! Пройдено 1900 миль за 10 суток. Кроме мелких кораблей, японцев в море ничего не обнаружено. Из Москвы передали, что Правительство Японии выдвинуло ноту протеста против похода кораблей Северного флота. Кузнецов рекомендовал произвести разведку портов в районе Манилы и следовать без остановок во Владивосток. Жуков находился в 120 милях от Батанга в Тайбасском заливе. 4-го октября ночью Галлер передал, что эскадру пытались атаковать три японских торпедоносца. Краснозвездные "Хеллкеты" преградили путь японцам, но, огня не открывали. Торпедоносцы были на поплавках. Явно выпущены подводной лодкой. Японцы отвернули. Жуков в Батанге обнаружил отметки крупных, хорошо замаскированных кораблей японцев. Отметок было восемь. В порт заходила только "К-91", остальные лодки лежали на грунте в 50 милях восточнее. Самарин вышел из порта, отошли к отряду и дали РДО в Москву и Галлеру. Москва приказала находиться на позиции, запросила остатки топлива, воды и продовольствия. Жуков передал, что может стоять на позиции 22 суток в случае отхода во Владивосток, и 28 суток в случае отхода на Гуам или Дарвин. Лодки всплывали по ночам, набивали батареи, вентилировали отсеки, слушали эфир. Галлер продолжал идти к Цусиме. Японцы его вели. Время от времени появлялся одинокий торпедоносец, близко не подходил, и отворачивал обратно. Через четыре дня акустики доложили, что изменились шумы в порту Батанг. Забегали катера, корабли перешли с берегового питания на собственные генераторы. Жуков немедленно сообщил об этом в Москву. Через 14 часов японцы сняли сети с кораблей. В бухте находились три линкора, два крейсера, три авианосца и огромное судно снабжения. Жуков тут же отдал РДО. Москва ответила сразу:

— Разрешаю атаку сторонней цели. Боевые корабли не атаковать до первого выстрела.

Самарин выпустил бесследную торпеду по стоящему у наливного причала танкеру. За ним высилась окрашенная в камуфляж огромная цистерна, на которой проглядывала надпись "Chevron". Торпеда была выставлена на глубину 1 метр. Остальные лодки оторвались от грунта и подтягивались к входу в бухту. Торпеда шла долго. Взрыв разломил небольшой танкер пополам, огонь быстро распространился на нефтехранилище. На берегу забегали люди.

В это время в Москве шёл активный диалог с японским посольством. Сталин открыто пригрозил японцам, что в случае, если они не пропустят официально эскадру во Владивосток, то основные силы японского флота будут утоплены в порту Батанг. Торпеда, выпущенная по невоенной цели, продемонстрировала решимость Сталина довести эскадру до места назначения. Жуков отметил, что спустя час корабли стали натягивать маскировочные сети. Ещё пять дней лодки сторожили выход из порта. Ночью, 17 октября, получили сигнал на отход во Владивосток. Также не слышно, как появились, лодки скользнули в проход острова Верде, прошли между Верде и Лубангом, там было глубже, чем в проходе, и ушли в Южно-китайское море. Оставив справа остров Итбайят, проследовали глубоководной частью Восточно-китайского моря к островам Гото. Владимир волновался, что в проливах у Цусимы их попытаются зажать, у острова Данджо убавили скорость до 3 узлов, прощупывая толщу воды гидролокаторами. По маршруту эскадры, на всякий случай, не пошли. Выбрали для прохода Восточный Цусимский пролив. Пролив как вымер. Наконец, малые глубины кончились, Японское море встретило отряд хорошим штормом. Довольно сильно качало, до Владика оставалось меньше 400 миль. В этот момент акустик доложил, что слышит шум винтов группы кораблей. Через некоторое время корабли были опознаны: эскадренные миноносцы типа "7у". Их встречали! Обменявшись опознавательными и увеличив ход до 24 узлов, к утру были во Владивостоке. Принимали с большими почестями: лодки встали вначале на Адмиральской пристани. Был митинг, на который собрался весь город. Потом лодки перевели на другой берег, в Большой Камень.