На крышу мира и выше

Прежде чем выйти за пределы Индии в конце первого тысячелетия нашей эры, буддизм претерпел существенные изменения. Ранние учения трансформировались в то, что сейчас принято называть Теравада - доминирующий подход в Шри-Ланке и Юго-Восточной Азии, предполагающий постепенный путь освобождения, доступный монахиням. В то же время возникло еще одно важное направление буддизма, которое проповедовало идеал бодхисатвы - человека, который посвящает свою жизнь освобождению других людей. Это второе важное направление буддизма, известное как Махаяна («великая колесница»), носило более эгалитарный характер и предлагало возможность просветления каждому - как обыкновенным мирянам, так и лицам монашеского звания.

Из Индии странствующие монахи и ученики перенесли Махаяна-буддизм через Гималаи («Крышу мира») в Китай и Тибет. Там это учение смешалось с местными духовными учениями, пустило корни и постепенно трансформировалось в ряд традиций и школ, наиболее известными среди которых являются дзен-буддизм (если произносить это слово на японский манер) и Ваджраяна-буддизм, которые подняли практику медитации на новые высоты.

Дзен-буддизм: звук одной руки 

Вам, наверное, доводилось читать о мастерах дзен-буддизма, которые били своих учеников палкой или выкрикивали свои наставления во всю мощь своих легких. Но, возможно, вы даже не подозревали, что дзен-буддизм представляет собой уникальное сочетание Махаяна- буддизма и местной китайской традиции, известной как даосизм (которая подчеркивает целостную и неразделимую природу жизни, известную как дао). (Несмотря на то что индийские монахи принесли буддизм в Китай уже в первые столетия нашей эры, дзен-буддизм сформировался как самостоятельное направление лишь в VII-VIII веках.) Дзен-буддизм радикально отошел от традиционного буддизма, делая упор на непосредственной, безмолвной передаче просветленного состояния от учителя к ученику- иногда посредством поведения, которое на взгляд обычного человека кажется странным или даже нелепым.

В то время как другие традиции буддизма сосредоточивались на изучении священных писаний, дзен-буддизм сумел совершить прорыв сквозь метафизическую пелену и сказал: «Просто сиди!» Медитация стала основным средством для преодоления пожизненной прикованности к материальному миру и постижения того, что учителя дзен-буддизма называют природой Будды, т.е. мудрости, которая присуща каждому из нас от рождения.

Кроме того, дзен-буддизм сформулировал неразрешимые, на первый взгляд, загадки, известные как коаны, например «Какой звук может произвести одна рука?» или «Какое лицо у вас было до того, как на свет появились ваши родители?» Полностью погружаясь в такой коан, монах может в конечном счете проникнуть в природу всего сущего - то, что дзен-учителя называют сатори.

В Японии дзен-буддизм в значительной мере способствовал выработке общеизвестной самурайской силы духа и твердости и дал толчок к развитию строгой, чистой, простой и в то же время утонченной эстетики, яркими примерами которой являются сады камней и рисунки тушью. Из Японии дзен-буддизм проложил себе путь в Северную Америку, заслужил в 1950-е годы огромную популярность среди поколения битников и подготовил почву для недавнего всплеска интереса к медитации. (Подробнее о дзен-буддизме в Северной Америке см. ниже в этой главе, в разделе «Американизация медитации».)

Ваджраяна-буддизм: путь преображения

Подобно Китаю (где буддизм столкнулся с даосизмом), у Тибета также была своя религия, называемая Бон, которая включала, помимо прочего, магические ритуалы, призванные умиротворить местных духов и языческих божеств. Когда в седьмом столетии нашей эры великий индийский учитель Падмасамбхава принес буддизм из Индии в Тибет, ему сначала пришлось одержать победу над злыми духами, которые противились его усилиям. В конечном счете эти духи стали неотъемлемой частью тибетского буддизма, выполняя роль защитников и союзников в сложном тибетском пантеоне.

Тибетские буддисты верили, что Будда проповедовал свое учение одновременно на разных уровнях, в зависимости от потребностей и способностей своих учеников. Самые сокровенные из поучений Будды, утверждали они, хранились в тайне на протяжении многих столетий и в конечном счете оказались в Тибете, получив название Ваджраяна. Традиционная медитация на основе максимальной включенности в Ваджраяне сочетается с элементами индийской тантры и использует мощные методы управления энергией. Если традиционный буддизм учит устранять отрицательные эмоции и состояния сознания, такие как гнев, жадность и страх, Ваджраяна-буддизм учит своих приверженцев трансформировать весь этот негатив непосредственно в мудрость и сострадание.

Медитация в тибетском буддизме предполагает также визуализацию, т.е. активное использование воображения с целью привлечения могущественных духовных сил, которые инициируют процесс духовного постижения.

На Ближний восток и далее на Запад

Несмотря на то, что медитация в иудео-христианской и исламской традициях получает свое собственное, независимое развитие, медитаторы на Ближнем Востоке, возможно, подпали под влияние методов, распространенных в Индии и Юго-Восточной Азии (см. предыдущие разделы этой главы). Историки полагают, что купцы и паломники издавна посещали эти регионы, а буддийские монахи появлялись в Риме еще в раннехристианские времена! Индийские медитаторы - следуя древнему представлению о том, что amман равняется брахману («Я и основа бытия представляем собой одно целое»), - сосредоточивались на самих себе и обращали основное внимание внутрь себя, пытаясь найти божественное в глубинах своего собственного «я», западные мыслители и теологи указывали на Бога, который, как они полагали, существует вне индивида.

Христианская медитация; созерцательная молитва

Христианский эквивалент медитации, известный под названием молитвы, восходит к самому Иисусу, который в течение сорока дней и ночей постился и возносил молитвы в пустыне. Со времен Иисуса первыми великими христианскими медитаторами были отцы-пустынники, проживавшие в Египте и Палестине в III-I- столетиях. Их непосредственные духовные наследники-монахи, монахини и мистики средневековой Европы разработали созерцательную практику повторения какого-либо текста из священного писания и раздумья над этим текстом до тех пор, пока сознанию не станет доступен глубинный смысл этого текста.

Нечто подобное практиковали также монахи православной церкви. Используемая ими практика сочетала в себе глубокие, земные поклоны и повторение обращения к Иисусу («Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешного»).

Медитация в иудаизме: поближе к Богу

Согласно Рами Шапиро, раввину храма Бет-Op в Майами, шт. Флорида, и автору книги Wisdom of the Jewish Sage- («Сокровенные знания еврейских мудрецов»), мистические толкователи Библии находили свидетельства медитации, относящиеся еще ко временам пророка Авраама, основателя иудаизма. Ветхозаветные пророки, несомненно, были знакомы с измененными состояниями сознания, которых они достигали посредством сурового поста и ведения аскетического образа жизни.

Однако первая формальная иудейская медитация, утверждает Шапиро, сосредоточивалась на древнееврейском алфавите, который считался священным языком, посредством которого Бог создавал мир. «Если бы вам удалось постичь алфавит, - поясняет Шапиро, - вам удалось бы постичь источник творения и слиться воедино с самим Творцом всего сущего».

Подобно медитаторам во всех религиях, в центре которых находится единый Бог, еврейские медитаторы, чтобы стать ближе к Богу, традиционно использовали сакральные фразы или стихи из священного писания как своего рода мантры. Один великий хасидский учитель утверждал, что путем постоянного повторения фразы р’боно шел олам («учитель всего сущего») можно достичь единения с Богом. Именно такого единства с Богом и намеревается достичь иудейская медитация.