Звёзды над Серендалом выглядели фантомными кругами. Затуманенные естественным атмосферным фильтром… Непривычно, но загадочно и красиво. Кольца, оборванные по краям спектра, тускло мерцали, как за чёрным пупырчатым оргстеклом.

Женя приблизилась к краю и прикоснулась к перилам. Неведомый материал, — то ли камень, то ли пластик, — приятно холодил пальцы. Вниз спускались выступы пирамиды и пропадали во тьме. Город вдали переливался огнями. Несколько светящихся точек отделились, пролетая под застывшими дугами поднебесных арок. Полуночные гондолы…

— Не спится? — на балкон вышел Талех.

Будущих супругов поселили в соседних комнатах с общим балконом. Если в этом и прятался джамранский потаённый смысл, то Женька чересчур утомилась от джаммовых намёков и аллегорий, чтобы его искать. Её просто всё устраивало…

Она обернулась.

— Тебе тоже?

— Я что-то слышал, — пояснил Талех, — сквозь сон. Кричали?

— Это я, — смущённо ответила Женя. — Мне снился кошмар.

Он стремительно пересёк балкон и остановился рядом, беспокойно разглядывая её. Ладонь командора легла на перила, чуть касаясь мизинцем Женькиной руки. В свете фонаря пальцы джамрану казались неестественно белыми и длинными. Хотя Евгения привыкла к его четырём фалангам, сейчас невольно вздрогнула… Он нахмурился, не сдержался и обнял её так, будто хотел согреть.

— Я не замёрзла, — раздражённо ответила она.

— Знаю… Чувствую тебя. Ты не должна бояться.

Евгения не ответила.

— Поговорим?

— Смотря о чём.

Она резко вывернулась, прислонилась к перилам и заглянула ему в лицо. Талех улыбнулся.

— Я сумею оградить тебя от кошмаров.

— Генетически?

— Пойми, — он снова привлёк её к себе. — Джамрану равны от рождения, а статус приобретается по мере становления в социуме. Но даже чёткая иерархия и строгая субординация не подразумевает генетического доминирования. Различия в генотипах. Взрослые джамрану делятся на рецессивов и доминантов.

— Ты говоришь о доминантных и рецессивных генах?

— О производном неравенстве… Сила генотипа проявляется с возрастом, точнее в процессе активного генетического обмена. Итог — брачный поединок, где и определяется доминирующий генотип.

— Всюду генетические заморочки, — пробормотала Женька, утыкаясь ему в плечо. — Без них никак?

— Нет, — он крепче прижал её. — Наш вид — результат генной инженерии. Для поддержания генетического здоровья расы, контроль над искажёнными генами необходим…

— Как бы ни так! — взвилась Женька, почти оттолкнув его. — Рецессивный не означает дефектный.

— Я этого не говорил, — нахмурился Талех. — У джамрану многоуровневая ДНК. На одном уровне рецессивный определяется как скрытый, а на другом, как слабый.

— То есть, детям передаются гены доминантного родителя?

— Обоих родителей. Лучшее из генофонда брачного кристалла. Но ведущими становятся гены доминанта.

— Однако большинство браков — равноправные.

— Кто тебе сказал?

— Сандер.

— Он тебя обнадёжил. Только половина… Джамрану не идеальны.

У Женьки как-то не укладывалось это в голове. Разве что одно — Талех определённо далёк от идеала.

Он настойчиво притянул её обратно.

— Не забывай. Мы — реформисты, а не традиционалисты. У нас сарх-кенох[10]. Всё не так уж и страшно.

Последние слова прозвучали с иронией.

Как там у традиционалистов, Евгения и представлять не хотела. Хорошо, что Талех не традиционалист.

— Зато у рецессивов свои преимущества.

— И какие? — язвительно спросила она. — Их носят на руках и кормят с ложечки?

Он рассмеялся.

— Размечталась!.. К примеру, от них не требуют сатисфакций.

— Какое счастье, — фыркнула Женька.

— Рецессив подчинён только своему доминанту. И ровня всем остальным. В обществе он занимает обычный статус, и может повысить его, если захочет.

— Я не джамранка, — напомнила Женя. — Мне тяжело раздвоиться.

— Тебе и не надо. Оставайся собой.

— Ага… А если, скажем, встретятся два рецессива?

— Скорей всего, они будут равноправны в супружестве и произведут сильное — доминантное потомство. Все дело в сочетании генов. А слияние слабых генотипов зачастую даёт ошеломительные варианты.

— А если доминанты сойдутся?

Жене почудилось, или Талех задержал дыхание, сжал на мгновение ладонь на её талии и отпустил…

— Тогда… Поединок бывает жарким. И… Либо ничья, либо одному приходится смириться. Всё относительно — один доминант может стать рецессивом более сильного доминанта. И не факт, что у них будет доминантное потомство.

— Бррр…

Она совершенно запуталась!

— Не забивай этим голову, — сказал Талех, указывая на горизонт. — Лучше посмотри туда. Светает…

Фонари на балконе постепенно тускнели и гасли. По кайме горизонта неспешно вспыхивали зарницы, сливаясь в ярко оранжевую полоску… На Серендале рассветало не так как на Земле… Вскоре нижняя линия потускнела до жёлтой, а выше загоралась другая, намного ярче… Так, чередуясь полосками, восход поднимался к зениту, словно кто-то зажигал по частям громадный полосатый светильник…

Так Женя с Талехом и стояли в обнимку, пока рассвет не зажёгся у них над головами, и небо засияло, разом осветив панораму: ступенчатое основание пирамиды, покрытые облаками впадины и затянутый прозрачным маревом город…

— Всё, — объявил командор. — Пора собираться. Каример обещал выслать за нами вихтрак[11]. Поторопись!

«Ну вот! Ещё не муж, а уже норовит подоминировать».

Талех разжал руки, Евгения отодвинулась от него и серьёзно заявила:

— Я не стремлюсь доминировать. Но учти, без боя не сдамся.

Лёгкая улыбка тронула его губы.

— На то и рассчитываю. Я не намерен играть в поддавки.

Через час гондола доставила их в Театр бракосочетания на телепатическую экспертизу к Каримеру. Заходили по очереди, как и полагалось. Талеху выпало идти первым, а Женя осталась ждать в пустом полутёмном коридоре с неработающими фонтанами кислородных шариков. Она волновалась, конечно, несмотря на заверения Сандера в лояльности Каримера. Вот так Морголина и застигла её врасплох…

Опекунша коварно явилась раньше назначенного срока. С улыбкой на выхоленной ГМИ-добавками физиономии, она вместо приветствия цапнула подопечную за руку, корябнув запястье ухоженными коготками. Женя на мгновение запаниковала, вспомнив ночной кошмар…И невольно вообразив Морри в облике джамма…

— Поздравляю!

— С чем?

— Ты ухитрилась дойти до четвёртого этапа.

— Спасибо.

— Рано радуешься, — усмехнулась Морголина, поблёскивая глазами.

— Пусти, — Женька с силой вырвала руку и, морщась, потёрла кисть.

От джамрану не так-то просто избавиться…

«Ну вот… Теперь будут синяки!»

— Ещё не поздно отступить… Представь, это на всю жизнь! Талех доминант… Какой ужас! Полный генетический контроль. Захочет в облике джамма или джаммогатрака и будешь как миленькая. А он всегда хочет. Гатрачья порода… — опекунша брезгливо скривила губы. — И генетический обмен всякий раз на его условиях.

«И чё она меня стращает?! Достала!»

Женя призадумалась. Вот Морри — наверняка доминант. Поэтому её так колбасит от Талеха. Она хотела доминировать, но понимала, что с его ДНК это невозможно… Самое время поддразнить опекуншу.

— О, ты не в курсе? Гатраки хотят всего один раз, от силы два… И совсем не того. А постоянно хотел только Фрэгдэнор и плохо кончил. Так что, нечего сваливать с больной головы на здоровую.

Женька ещё малость подумала, пока опекунша, скептически приподняв бровь, осмысливала её ответ, и одарила Морри блаженной улыбкой. Морголина насторожилась.

И правильно сделала.

— А что, — продолжала Женя, — что плохого в желаниях Талеха? Я ведь не против и… — она невинно посмотрела на опекуншу. — Мне не обязательно самоутверждаться и доминировать над кем-то, в отличие от тебя, чтобы чувствовать себя полноценной.