К сожалению, над дверьми я не заметила ни одной таблички, указывающей, что находилось внутри, поэтому решила ломиться во все помещения, куда можно было беспрепятственно попасть. Как оказалось, я ошибалась, когда думала, что коридорами мало кто пользуется. Вокруг периодически сновали люди. Причем многие были явно из руководствующего состава и являлись, скорее всего, сингами. Почему они просто не перемещались в нужные помещения, я не поняла. Меня никто не замечал, и я могла спокойно продолжать реализовывать задуманное. С четвертой попытки датчик наконец на меня среагировал, и панель бесшумно скользнула в сторону.

Внутри оказалось очень светло. В середине комната делилась стеклом от пола до потолка на две части. Приблизившись к прозрачному покрытию вплотную, я пригляделась к двум капсулам, находившимся по ту сторону. Внезапно в одной из них что-то шелохнулось – и высунулась маленькая ручонка, свернулась в кулачок. Он мило погрозил мне, пошатываясь из стороны в сторону. Во втором инкубаторе появилась еще одна ручка и засвидетельствовала мне свое почтение короткими взмахами ладоней. Я зачарованно смотрела на это чудо, умиляясь крошечным пальчикам. Детьми можно восхищаться вечно. Самая настоящая маленькая жизнь, взращенная в теле и рожденная в мир.

– Они – прелесть, правда?

Я вздрогнула и повернулась к девушке, незаметно приблизившейся ко мне, а теперь стоявшей рядом и всматривавшейся с ласковой улыбкой в маленькие неугомонные комочки за стеклом.

– Да, – расслабилась я, не в силах относиться настороженно к человеку, который даже не пытался скрыть ауру, переливающуюся всеми цветами счастья и любви.

– Я так рада, что все благополучно разрешилось. Все эти бесконечные обследования, процедуры, вакцины…

– Так это Ваши?

– Да. И я дождаться не могу, когда снова возьму их на руки, – она прижала ладони к стеклу, словно старалась быть как можно ближе к своим крошкам.

– Вы довольно эмоциональны, – констатировала я с интересом.

Девушка перестала улыбаться.

– Чувства весьма нестабильны в период беременности и лактации. Гормоны…

– Ясно.

– Ты на самом деле не узнаешь меня, – она развернулась ко мне всем корпусом и внимательно посмотрела в глаза.

– Сожалею, но моя личность временно утеряна, – по неясной причине захотелось быть с ней откровенной. Я не ошиблась, увидев вспыхнувшее и тут же потухшее свечение цветов печали и сочувствия.

– Мне жаль, что так вышло с твоим братом.

– Что ты имеешь ввиду?

– То, как он умер.

– В результате взрыва в лаборатории… – в смятении я автоматически процитировала Алекса.

– Нет. Ты ничего не помнишь… Я знала, что здесь что-то не так.

– О чем ты? – теперь я уже не на шутку заинтересовалась.

– Ты сможешь остаться здесь до завтра?

– Думаю, да.

– Встретимся ночью в час в коридоре, справа в двух шагах от двери, если стоять к ней лицом. Там нет датчиков. Постарайся прийти без крипта.

– Хорошо.

– Тебе лучше уйти. Через шесть минут обход, а ты не должна здесь находиться.

Я кивнула и шагнула к двери, когда ее голос остановил меня.

– Меня зовут Миерия Лада, Киара.

Я кивнула и вышла.

В отделе статистики катастроф ожидал еще один сюрприз. Вместо Дороу руководить моей стажировкой теперь стал не кто иной, как мужчина из Совета. Тот самый, с длинными волосами, который ясно дал понять, что у меня нет другого выхода, кроме как согласиться на обследование. От него просто за версту веяло скрытой угрозой. Казалось, мне на самом деле перекрыли все отходные пути.

– Рад снова видеть тебя, Киара Стратим. Мы не познакомились. Ведь ты не помнишь меня. Мы были знакомы и раньше. Володар Род.

– Какое… необычное имя.

– Да? – усмехнулся он. – Оно означает «Властитель».

– О… тогда родители Ваши верно угадали. Ведь Вы состоите в Совете.

– Можно сказать и так, – ухмыльнулся Володар Род, но видно было, что мужчина сдерживает смех.

– А ты знаешь значение своего имени?

– Нет.

– Темная. Ты чувствуешь себя темной?

– Если Вы подразумеваете что-то типа ведьмы, то да, чувствую.

– Ведьмы? – поднял он вопросительно одну бровь.

– Ну да. Мифические существа, колдующие и летающие на метлах.

– А… Земной фольклор, – неопределенно протянул он. – Почему же?

– Видимо, с потерей личности все мои способности…

– Твоя сингулярность, – перебил он.

– Да, моя сингулярность для меня нечто странное, новое и неизведанное. Это как дар… или проклятие, – и я поняла, что мои слова буквально святотатственные в этом мире, поэтому закрыла рот с длинным языком.

Но тут с удивлением услышала:

– Ты не должна так думать. Это не дар, но и не проклятие. Это результат кропотливой работы, максимальной затраты сил и ресурсов, соблюдения свода законов и основ мироздания. Каждый синг – это наивысшая ценность в мире. Так было, и так должно оставаться, чтобы мир существовал. Ну а теперь приступим к работе.

Кроме этого странного разговора, в остальном, вел он себя доброжелательно. Общался со мной исключительно на дружеской ноте, не переставая расспрашивать о самочувствии и достижениях в исследовании моей проблемы. Но его вопросы только еще больше меня настораживали. А когда он упомянул, что для меня лучше, если я первое время буду находиться в пределах корпорации, Алекс не сможет меня часто навещать по причине того, что он проходит процедуру вступления в совет директоров компании, я окончательно поняла, что в заточении.

О Дороу не было никаких известий, она пропала. Эта новость тяготила мое сердце. К тому же я чувствовала себя виноватой, потому что относилась к ней с пренебрежением. Эта история заставила меня переосмыслить наши отношения. И я вспомнила, как она, нарушив устав, не стала заявлять о моей попытке вмешаться в процесс природной катастрофы в Китае. Как начальница на следующий день поинтересовалась моим самочувствием. Как рассказывала с сожалением об извержении в Помпеях. Как хотела поделиться со мной важной информацией, для чего и отключила фиксирующие устройства. Все это не могло не сигнализировать о том, что ее жесткость и надменность лишь проявления внешней оболочки, за которой пряталась совсем другая личность. И то, что в тот момент выжила я, а не она, тяготило меня.

Все утро я была как сонная муха и слонялась без дела, пока новый босс не заметил этого. Он тут же усомнился в моей трудовой профпригодности и попытался уговорить освободить рабочее место на время обследования. Напугавшись, что придется сидеть взаперти в палате, я сделала вид самого трудолюбивого усердного сотрудника и погрузилась в кучу данных, на основе которых систематически заполняла отчеты. Среди них я с тревожным трепетом в сердце рассматривала сведения с Мерапи. Через несколько недель после нашего посещения магма все-таки вырвалась наружу. Лавой и пирокластическим потоком смела ту живописную деревеньку у подножия вулкана, а также навсегда похоронила останки моей бывшей начальницы. Двести девяносто восемь человек погибло… И один синг – гражданин Сварги.

Офис я покидала в расстроенных чувствах, но с надеждой в душе хоть немного развеять сегодня ночью туман таинственности, окружавший плотным кольцом мою жизнь. В палате меня никто в этот вечер больше не беспокоил, как и обещала Алиси. Я не могла дождаться оговоренного времени, и уже была еле жива, измучив себя разными теориями заговора, когда наступило время идти.

Миерия уже была там. Вжавшись спиной в стену, она нервно поглядывала по сторонам, чем напоминала запуганного зверька. И все ее поведение настолько было противоестественно для синга, что мне невольно передалось ее волнение. Вздрогнув при моем появлении, она моментально расслабилась, признав меня.

– Я не знаю, зачем мне это... Сейчас у меня совсем другая жизнь, и есть что терять, – она посмотрела на дверь, за которой спали ее близнецы, взгляд ее потеплел, скованность исчезла окончательно.

Я молча ждала продолжения, опасаясь спугнуть ее.