– Он в безопасности, поэтому мы сделаем это немного позже, когда все утрясется вокруг нашего исчезновения.
Я согласно кивнула, справившись со смущением. Я не хотела отрывать от него взгляда, поэтому запрокинула голову вверх, вглядываясь в его родное лицо, обрамленное темным небом и сверкающими звездами. Этот вид настолько захватил меня, что я пропустила несколько дыханий, прежде чем пришла в себя и смогла задать вопрос.
– Как все прошло?
– Строго по плану.
– Он поверил? – с надеждой спросила я.
– Сначала нет. Даже попытался искать тебя. Но, когда понял, что тебя нет, могу поклясться, прежде, чем он принял свой обычный равнодушный вид, я видел сожаление и отчаяние в его глазах.
– Мне жаль, – в сердце шевельнулся стыд за этот спектакль.
– Прекрати. Мне совсем не жаль этого предателя. И у нас не было другого выхода. Мне самому неприятно ломать комедию. Никогда не любил фокусы, но если это единственный выход…
– У тебя получилось все, как велел отец?
– Я рассеялся, когда он уже собирался перемещаться. Думаю, он поверил.
– Осталось только придумать, как сообщить твоим родителям и сестре, что ты жив, так, чтобы об этом не узнал Алекс или Володар.
– Об этом я уже давно позаботился.
– Как?
– Сказал, что собираюсь в кругосветку.
– Ого. А можно с тобой? – улыбнулась я.
– Я думал, ты хочешь жить спокойно на прекрасном отдаленном острове до самой старости, – ухмыльнулся он.
– Я просто хочу быть с тобой, – улыбнулась я, заражаясь его смехом.
– О, кстати… – внезапно, к моему недовольству, он разомкнул объятия, поднялся и стал рыться в карманах. – Вот, держи.
– Что это? – спросила я, хотя и так видела, что он протягивает мне паспорт. Я взяла из его рук и открыла маленькую книжицу, пролистав до нужных страниц. – Кьянеа Катраки? – удивилась я.
– Я лазил по интернету и честно искал греческое имя, наиболее приближенное к твоему. Тебе не нравится?
– Нет, что ты! Просто надо привыкнуть.
– Оно означает «синее небо».
Я смутилась.
– А ты?
Он с ухмылкой вынул из того же кармана такую же книжечку и протянул с загадочным видом.
– Максим Катракис, – с удивлением воззрилась я на него.
– Ну всегда можно объяснить мое имя тем, что родители обожали все римское. И это даже не ложь.
Я приподняла бровь, всматриваясь в его лицо и ожидая объяснения совсем по другому поводу. Он пожал плечами.
– Ничего даже близкого к моему имени не оказалось.
Я улыбнулась, прекрасно осознавая, что он понимает, чем вызвано мое смущение, и специально тянет.
Он посмотрел на меня внимательно, сжимая мои руки в своих. Затем снова потянулся к своему карману.
– Прости, что поспешил поженить нас, – хрипло сказал он. Наконец Макс выложил себе на ладонь маленькую коробочку и аккуратно раскрыл ее, шокировав меня еще больше. В темноте блеснуло кольцо, зажигая искрой неожиданной безграничной радости мою трепещущую душу.
– Ты выйдешь за меня замуж?
Когда вы единое целое, все же не стоит забывать об индивидуальности человека. О его сингулярности. Даже если ты знаешь каждую клеточку его тела, если ты умеешь понимать его мысленно или общаться, не используя обыкновенных средств коммуникации, если ты знаешь все его привычки и манеры, если способен предугадать все желания любимого человека, он все равно тебя удивит.
– Да!.. – улыбнулась я, протягивая ему руку. Мне понадобилась вся сдержанность предков, чтобы не прыгнуть на него и не кричать бесконечно свое безумное «ДА» на весь остров.