Задохнувшись от злости, Покровский стиснул кулаки и безрезультатно попытался выдавить из себя хоть что-то грозное. Однако получилось лишь:

  – Вы-вы-вы...

  Передразнивая его, Давыдов спросил:

  – Что я-я-я?

  – Настоящая сволочь! Вот кто вы!

  – О да, я прекрасно это знаю, – кивнул Давыдов.

  Развернувшись, Гоша схватился за ручку двери.

  – Стоять! – крикнул приказным тоном Давыдов. Когда Покровский обернулся, бизнесмен достал из ящика стола конверт, продемонстрировал его Гоше. – Здесь двадцатка, которую я приготовил для тебя, пока ты не начал закатывать истерики, голубок. Заплачу тебе половину, если сделаешь кое-что.

  С вожделением глянув на конверт, Гоша весь превратился в смирение и внимание.

  – И что я должен сделать?

  Давыдов кивнул на стопки журналов.

  – Видишь это? Нужно доставить их в мой магазин. Ну, согласен?

  Из нужды заставив проглотить себя свою гордость и обиду, парень кивнул.

  – Сделаю.

  – Тогда спускай вниз все журналы. Потом поймаешь тачку, закинешь их в магазин, приедешь обратно и получишь деньги.

  После быстрой оценки количества и веса пачек лицо парня вытянулось.

  – Э-э-э... а я должен отгрузить их все в одиночку?

  – А чего ты хочешь? Чтобы я помог тебе? Давай шевелись, голубок, или найду тебе замену. Раз не хочешь работать личиком для моего журнала, привыкай рвать попку для других дяденек. Идол, ёпти...

  Глебов и Шутов сидели на полу своей комнаты, разглядывая валяющиеся между ними предметы – гаечный ключ, кирпич, топорик, разводной ключ, пила, монтировка, лобзик, стамеску, скалка, веревку, гантель и гипсовую статуэтку Афины.

  Почесав затылок, Глебов взял в руки статуэтку и насмешливо сказал:

  – Сюда бы еще бюст Ленина и мы точно будем готовы штурмовать Форт-Нокс.

  – Чувак, это все, что я нашел.

  Глебов отложил статуэтку.

  – Антоша, я просил тебя подумать об оружии, а это набор плотника-сантехника.

  – Я же говорил, что нам нужен пистолет.

  – Водяной подойдет?

  – Да хоть бы и водяной, – не унимался Шутов. – В него можно залить чернила и ослепить ими врага. Или, если по хардкору, можно залить в него серную кислоту. – Заметив взгляд друга, Шутов дернул плечом. – Чего ты так на меня уставился? Я видел это в фильмах.

  Глебов взял лобзик.

  – А что ты собрался пилить? Надеюсь, не чью-нибудь шею?

  – Наручники. Вдруг нас повяжут.

  Глебов ухмыльнулся.

  – Предусмотрительно. Хоть и глупо. Ладно, я сам позабочусь об оружии.

  Беззвучно войдя в комнату, Гоша со спины подошел к Глебову и положил ему на плечо руку. Резко вскинувшись, тот вывернул шею и с облегчением обнаружил позади себя друга, а не омоновца с калашом и в маске.

  Выдохнув, Глебов приложил к груди ладонь.

  – Гоша, придурок, больше не подкрадывайся ко мне сзади!

  Опустившись на пол рядом с друзьями, Покровский безжизненным от усталости голосом спросил:

  – Парни, ответьте честно. Я смогу стать актером?

  Переглянувшись, Глебов с Шутовым ответили почти не задумываясь.

  – Нет, – первым произнес Сергей.

  – Нет, – спустя мгновение вторил ему Антон.

  – Никогда.

  – Исключено.

  – Невозможно.

  – Без вариантов.

  Поморщившись, Покровский проворчал:

  – Гады вы. А еще зовете себя моими друзьями.

  – Ты хотел честного ответы, ты его получил, – напомнил Глебов.

  Поколебавшись, Гоша нерешительно промямлил:

  – Тогда... тогда... можно мне с вами?

  – Можно с нами что? – лукаво уточнил Глебов.

  – Ну, пойти на дело.

  – Пф, – фыркнул Шутов. – Нужен ты нам, предатель.

  – Антон! – прикрикнул на него Глебов.

  – Что Антон? Почему чуть что, сразу Антон? Ладно, я не против его участия, только пусть сначала докажет, что от него будет польза.

  Поразмыслив, Гоша сообщил:

  – У меня есть немного денег. Шеф, мудак, заплатил мне всего пятерку, но мы можем легко потратить их на наше дело.

  Радушно раскинув руки, Шутов торжественно провозгласил:

  – Чувак, добро пожаловать в нашу банду! Или нет... звучит слишком отстойно. Пусть лучше будет так. Чувак, добро пожаловать в нашу криминальную семью!

  Безумный эксцентрик и неврастеник, боящийся вида крови, Антон Шутов работал в самом необычном для его типа натуры месте – ночным сторожем в морге. Друзья, естественно, знали о его месте работы, но представляли они его себе несколько иначе – чистеньким, расположенным в приличном месте при какой-нибудь больнице, светлым и даже, возможно, людным. А иначе как еще подобный Шутову человек мог через каждые два дня ходить на свою работу, не принимая перед этим лошадиных доз успокоительного? Однако в реальности все оказалось совсем не так, как в их воображении. В реальности, стоя ночью в безлюдной промзоне под одиноким раскачивающимся фонарем перед черной коробкой здания, производившего впечатление заброшенного, они явственно ощутили атмосферу самого настоящего фильма ужасов.

  Глядя на спускающиеся к полуподвальному помещению ступеньки, Глебов и Покровский переглянулись и зябко поежились.

  – Стремно здесь, – нервно заметил Гоша. – Давай я лучше посторожу машину.

  – С машиной ничего не случится, здесь на километр нет живых людей. – Глебов легонько подтолкнул друга к ступенькам. – Пойдем, он сказал, что ждет нас двоих.

  – Но...

  Резкий, хриплый «карр» вороны заставил обоих вздрогнуть, и, не сговариваясь, друзья одновременно ломанулись к лестнице.

  Железная дверь с надписью белой краской «морг» была незаперта. Сразу за ней вдаль убегал узкий, с низким потолком коридорчик, в конце которого маячило пятно света. От входа влево и вправо тянулась еще пара коридоров – погруженных в полнейший мрак. Над входом, едва разгоняя тьму, мерцая, светила тусклая лампа.

  Послышался электрический треск, и лампа погасла. В абсолютно тьме парни слышали лишь свое дыхание, да звук падающих вдали капель.

  Снова раздался треск, и лампа загорелась, выхватив из тьмы стоящего на полусогнутых Глебова и прячущегося за его спиной Покровского.

  – Ну и местечко, – нервно прошептал Гоша.

  Набрав в легкие побольше воздуха, Глебов крикнул:

  – Антон!

  – Антон-Антон-Антон... – разнеслось гулкое эхо, и когда оно стихло, в коридорах вновь воцарилась тишина.

  – Иди вперед, – шепотом велел Глебов.

  – А почему? – также шепотом Покровский Гоша.

  – Я буду прикрывать.

  – А почему ты говоришь шепотом?

  Из тьмы коридора сбоку зазвучали тяжелые шаги, послышалось звяканье металлических цепей.

  Парни с ничем неприкрытым ужасом в глазах уставились в сторону шагов, но рассмотреть, что за страшный и огроменный тип мог издавать их, было невозможно.

  С треском электричества вновь погасла лампа, и оставшиеся в потемках друзья, стараясь ничем не выдать своего присутствия, задержали дыхание.

  Неумолимо приближаясь, шаги становились все громче и громче. Лязг-лязг-лязг – оглушительно звенели цепи, сквозь звон можно было расслышать тяжелое, натужное дыхание мужчины. Который, судя по издаиваемым им звукам, был не самого субтильного телосложения.

  – Тр-р-р... – протрещала лампа и, вспыхнув, осветила шагающего по коридору индивида – невысокого молодого парня с красным ирокезом на лысой башке, пирсингом в ушах, носу и губах и тяжелых высоких ботинках. На его бедрах болталось с десяток цепей, а в руках он, натужно пыхтя, в непрозрачном чехле тащил что-то большое, круглое и широкое.