Ей не хотелось рушить это спокойствие. Отстранять его руку, выбираться из-под одеяла. Не хотелось ни о чём думать, разрушать мыслями о плохом такой недолговечный уют. По небу снова раскатился трескучий гром, и вспышка молнии осветила комнату даже через плотные шторы.

«Все размышления будут завтра», — решила Орлана и снова закрыла глаза.

Осень вернулась в столицу. И вот уже рассветы корочкой холода покрывали императорский сад. Днём солнце ещё согревало птиц, но в их песнях уже появились тоскливые трели. Лес за Сантарином желтел.

— Орден, ты меня заставляешь задуматься. Являешься на каждый совет, сидишь там с отстранённым видом, слушаешь и молчишь. Пять советов. Тебе ещё не наскучило? — не рассерженно, скорее озадаченно заметила Орлана. Минуты две она стояла у Ордена за спиной, надеясь, что он обернётся. Не вышло — хотя он наверняка слышал её шаги.

— Тебе стало бы легче, если бы я встревал каждый раз в вашу тоскливую болтовню? Хорошо, я буду. — Он не обернулся на неё, только махнул рукой Амиру. Тот, стоя в шагах в тридцати от Ордена, попытался изобразить руками какие-то магические пасы. Сверкнула алая вспышка. Орден досадливо поморщился.

— Паяц.

— Ты сам выбирал ученика, — пожала плечами Орлана, молча сочувствуя Амиру. Нелёгкая ему досталась судьба, она прекрасно это представляла. Когда-то она тоже стояла вот так — шагах в тридцати от Ордена, видела презрительную гримасу на его лице и пыталась связать хоть два слова на древнем языке.

Высоко в небе висело полуденное солнце, и Амиру, наверняка, было страшно жарко на открытой поляне. Он замер, стёр пот с лица и просительно глянул в их сторону.

— Обедать не пойдёшь, пока не выйдет что-нибудь дельное, — рыкнул на него Орден и обернулся к Орлане. — Ты чего вообще явилась? Вести со мной задушевные беседы? — раздражённо заметил он. — В храм я тебя второй раз не поведу, даже не проси. Сама плутай, если пожелаешь.

Новая вспышка заставила пригнуться высокую траву. Здесь, в отдалённом уголке императорского сада трава доходила Орлане почти до колена, и бесстрашные птицы порхали над головами.

— Нет, я не за этим. Просто мне принесли одну вещь. Решила, что тебе будет интересно взглянуть.

Орден изучающее посмотрел на неё и растянул губы в хитрой улыбке.

— И насколько же интересно мне будет? Договаривай, раз начала.

Амир, довольный оттого, что за ним не наблюдают, бухнулся прямо в траву и теперь Орлана его не видела. Только покачивались головки цветов, и присевшую тут же любопытную птицу едва не ухватила его рука.

— Настолько, что я не поленилась искать тебя в саду. — Она помолчала и всё-таки решила объяснить. — Это подарок. Сегодня утром ко мне без предупреждений явился господин консул, Ранал Каэда. И я начинаю думать, что в прошлый раз он был просто идеально вежлив со мной.

Орден так смотрел на неё, что верхняя пуговица платья начала отчаянно давить. Орлана провела кончиками пальцев по горлу и ощутила, как нестерпимо щекочет шею непослушная прядь волос. Только нервно чесаться под взглядом Ордена ещё не доставало!

— Ну раз так, то идём, — кивнул он, сощуриваясь. Солнце не так уж сильно било ему в глаза, нет, это он пытался рассмотреть Орлану насквозь. Или какие ему могут быть штучки у великих магов? — И правда, интересно, чем он решил тебя унизить на этот раз.

Орлана печально улыбнулась вместо ответа и, когда Орден был уже на пути к замку, оглянулась: Амир стоял, подпирая вечноосеннее дерево, и обиженно смотрел в спину учителя.

— К твоему сожалению, меня не так-то просто унизить, — вздохнула Орлана, хоть никто бы её не расслышал, и зашагала следом за Орденом, увязая высокими каблуками во влажной земле.

У главной аллеи она заметила, что за ней идёт Амир. Он оглядывался, то и дело поддевал ногой камешки на тропинке и вообще всячески делал вид, что идёт сам по себе, а вовсе не за ней. Но куда же денешься от правды.

— Пусть его пропустят в мои галереи, — вздохнула она, проходя мимо начальника дневного караула.

…На её столе, в кабинете, где справа возвышалась аккуратная стопка бумаг, и рядом устроились солнечные перья на подставке, на красном бархате лежал меч. Вряд ли его можно было назвать произведением оружейного искусства. Он бы неплох — не более того. Не очень тщательно вычищен и наточен. Свет из полуприкрытых шторами окон воровато играл на лезвии. Эфес почернел от времени и запёкшейся крови.

Но по тому, как Орден замер над мечом, Орлана поняла — узнал. Она слышала, как сопит за спиной Амир. Ему, чудом попавшему в кабинет императрицы, наверняка не терпелось взглянуть, что там лежит в складках алого бархата, но молодой маг не решался подойти к Ордену.

— И где он это взял? — поинтересовался Орден так холодно, что Амир шарахнулся назад, решив, что сердитый тон предназначен ему.

Но Орден стоял, уперевшись обеими руками в край стола, и ему было не до ученика. Орлана, глядя на дядю, облизывала губы, и снова чувствовала на них кровь. Как этим утром — должно быть, господин консул заметил её минутное смятение.

Он явился без предупреждений и развлекал шуточками мрачных стражей, пока Орлане сообщали о визите. Свёрток в руках Ранала проверили вдоль и поперёк, а потом вручили ей.

— Всплыло тут, совершенно случайно, не поверите! — подметил господин консул. — Взяли одного барыгу, а он пытался продать вот эту вещицу. Какими уж путями она к нему в руки попала… Клялся и божился, что у каких-то наёмников за бесценок купил.

— Неисповедимы пути Вселенского Разума, — пробормотала Орлана, рассматривая подарок — он лежал перед ней, на развёрнутом лоскуте бархата. Лежал, безразличный, как труп, с плохо начищенным лезвием, с почерневшим эфесом, но с отчётливо сохранившимся вензелем на рукояти.

Разглядывая вензель, выскобленный до серебряного блеска, Ранал понял, кому нанесёт визит сегодня утром.

— Это принадлежало вам, госпожа Орлана, разве нет? — Он подошёл ближе, рассматривая меч из-за её плеча. Любуясь произведённым эффектом. Орлана ощущала его взгляд на своём лице, но не обернулась.

В кабинет она его не пустила и приняла в небольшой комнате на первом этаже, где за стеклянной стеной в зимнем саду распускались цветы, и журчал фонтан.

Итак, фамильный вензель на рукояти бесспорно рассказал господину консулу, кому принадлежал меч.

— Не совсем, — вздохнула Орлана и ощутила на губах солёный привкус. — Это меч моего сына. А ещё раньше он принадлежал моему погибшему брату. Вы удивительно внимательны ко мне, господин консул.

Верещали птицы за окном, и в фонтане журчала вода. Перед ней лежал меч её погибших сына и брата. По сути — просто кусок металла, но Орлана почему-то не могла оторвать от него взгляд.

— Мы ведь теперь союзники, — развёл руками Каэда. — И я рад, что мы так хорошо поболтали в прошлую нашу встречу. Мне было бы приятно порадовать вас.

Орлана почти не слушала, что он говорил.

— А вы ведь не притрагивались к нему, да? — она помолчала, заставив консула шагнуть ближе и вопросительно заглянуть на алый бархат. Может быть, там был вовсе и не меч, а мёртвый младенец, и кровь впиталась в бархат, выкрасив его тёмно-алым. — Кажется, меч проклят.

Он снова молчал, но уже не улыбался, а Орлана подняла один край красного лоскута и закрыла меч. Как будто мёртвому металлу было не всё равно, что на него смотрят.

— Сами посудите, — вздохнула она и прикрыла от усталости глаза, — сначала им владел мой брат, но он погиб в сражении. Трагически погиб, защищая меня. Потом Риан. Ну вы ведь знаете, так? Что это, как не проклятье, по-вашему?

Орлана взглянула на Каэду. Поджав губы, тот сделал шаг назад. Вечно подвижные его руки теперь были убраны за спину. Господин консул морщил лоб.

— Это шутка, Ранал, — произнесла Орлана, выдавливая из себя улыбку. — Просто шутка, успокойтесь.