Он действовал. Многое создано. Но, значит, не то. Не этого от него ждут. А кто ждет? Тот, кто дал возможность созидать неземную материю. Более высокий разум. Разум, который хочет изменить что-то на земле. Он это понимал, понимал без конкретики и направления. Голос сидел в голове, беспокоил. Нет, не болью, а именно своим присутст-венным ощущением.

  Почему-то вспомнилось детство. Дом, вернее квартира, где он вырос. Завтра урок математики и надо решить домашнюю задачу. Итак, что мы имеем? Стоп, стоп - что мы имеем? А что мы имеем? Умение создавать сверхматерию. Значит отталкиваться нужно от нее. Он понял - ему тонко подсказывают. Чего же не сказать прямо? Значит нельзя или не хотят. И почему лишь он один обладает этим умением созидать?

  Столько вопросов еще никогда не крутилось в голове Михайлова одновременно. Выходит - разум космоса что-то опробует через него. А почему через него, а не через ка-кого-нибудь Джона или Саида. Николай даже улыбнулся - дай им такую материю и они завоюют весь мир. Это понятно.

  Разум не против сверхоружия, но не в руках Джона или Саида. Значит из материи необходимо делать что-то еще. Михайлов никак не мог сообразить. Перед глазами встал образ - человек-паук. Ха-а, это же так просто, человек-паук всегда приходил на помощь людям, попавшим в беду. Значит, он должен встать на путь правосудия совести. А выбрали его, потому что космический разум устраивает именно его совесть. Присутственное ощущение голоса исчезло, на земле понят и услышан космический разум.

  Михайлов улыбнулся - расскажи кому-нибудь - станешь очередным пациентом психушки, и на тебе непременно опробуют всю мощь космического лечения.

  Поезд продолжал свой равномерный перестук колес. Спать абсолютно не хоте-лось. Путь правосудия совести - его путь. Найденное решение взбодрило, придало сил и энергии. Он глянул на охрану.

  - Ребята, интересно, а почему вы у меня в купе?

  Они повскакали с кресел, пожимали плечами, сами ничего не понимая, до этого всегда находились рядом, не входя в личные апартаменты.

  - Вот что, мужики, скажите повару - пусть ночной столик соберет. Колбаска там, лимончик, коньячок, без лишних изысков. Фролова поднимите, пусть зайдет, а сами от-дыхать ступайте, поспите до утра.

  Михайлов остался один на минуту-две. "Вот я и езжу, как генерал. Не генерал - маршал целый. Купе - словно небольшая удобная квартирка, прислуги вагон. Думай только, соображай. А еще говорят - в России мозги не ценятся". Он улыбнулся.

  Вошел заспанный и обеспокоенный Фролов.

  - Что-то случилось, шеф?

  - Ничего, Сергееич, ничего, не спалось. Хорошее мы с тобой дело сделали. Под-лодка скоро со стапелей сойдет, ходить будет, бегать, нырять на любую глубину. - Ми-хайлов подошел, приобнял генерала. - Хорошее дело, Сергееич, хорошее. Настроение - не для сна, решил расслабиться немного, посидеть, поговорить под коньяк и закусон. Ты не против?

  - Что вы, шеф, конечно, не против.

  Он расплылся в улыбке. Может быть более от того, что все в порядке и Шеф цел, невредим.

  - Тогда наливай. Когда еще вот так посидеть сможем - тихо, без суеты, лишних глаз и влияния среды. Едем, отдыхаем, говорим, а выспаться до прибытия успеем, целые сутки впереди. - Михайлов поднял бокал. - Ты, знаешь, Сергееич, каждый должен делать свою работу хорошо. Вот мы с тобой два добрых дела сделали. Боевую мощь лодки уве-личили и главного конструктора приземлили. Он же домой другим человеком вернется, коллектив от его деспотизма вздохнет, показатели улучшаться. Результат, он и от мораль-ного климата коллектива зависит, от настроения работоспособность сильно зависит. Да-вай, за добрые дела и выпьем.

  Глоток коньяка прокатился живительной влагой, влил в желудок энергию на-строения.

  - Вы знаете, Шеф, с вами приятно работать. Нет, я не о дифирамбах, - Фролов уп-реждающе поднял ладонь вверх, - я о настоящем. Работал бы я и с этим главным конст-руктором, работа - есть работа. Но, как вы уже сказали, с другим настроением.

  - А душа о Москве не болит? Все-таки начальник управления главка, столица, а сейчас периферия и начальник охраны.

  - Что скрывать, Шеф, обидно было вначале. Но, полагал, не надолго сие. А сейчас не уйду, ни за что не уйду. С вами не только интересно. Своими глазами видишь то, чего и у фантастов нет. Я вам нужен Шеф и я это понимаю. Нет, не Фролов, как личность, а Фролов, как авторитет, положение, связи, опыт.

  - Поясни.

  - Меня знают практически на каждом особо секретном военном объекте. Когда знают - легче договариваться о вашей встрече, в случае внезапности посещения не держат у дверей, как диверсантов. Полномочия, естественно, проверят, но вежливо, тактично. Без этого - на пол и лежать. Наш директор - мудрый человек, он понимал, что около вас необходим человек с положением в своей, нашей среде.

  - Сергееич, но ты же не охранник, ты контрразведчик. Помнишь фильм "Место встречи изменить нельзя"? Даже там четко разграничивали охрану и оперов.

  Фролов усмехнулся дружелюбно.

  - Вы не зэк, Шеф, и конвой, а на нашем сленге сопровождение, вам необходим. Чтобы сопровождение стало эффективным и безопасным необходим целый комплекс ме-роприятий. На вас Горбатый и ему подобные не нападут, наших клиентов интересуют информационные ценности. И чтобы сохранить эти ценности применяются оперативные мероприятия с привлечением смежников. Службы внешней разведки, например, и тэ дэ. А потом полковник Терешкин - это специалист чисто охранного управления.

  Слегка приглушенный свет и мягкие кресла создавали уютную обстановку. Дале-ко за полночь, а спать не хотелось. Фролов не убедил Михайлова в чистоте своей мысли, хоть и признал, что перевод обидный, но вначале. Ему, москвичу, хотелось служить на родине. Случай с Сабонисом остудил пыл возврата в Москву, слава Богу - погоны уцеле-ли и то невероятным способом. И Фролов понимал - возврата на службу в главк не будет. Он может вернуться домой лишь человеком гражданским. А Посланник не простой мужичок, за ним наипервейшим охотиться станут. Сабонис провалился и вряд ли в Лэнгли поверят в их дезу. Надо лететь в Москву, обговаривать некоторые вопросы с директором, принятых мер по обеспечению охраны Посланника недостаточно.

  - В глубинах морских порядок навели. Теперь воздух? - Сменил тему Михайлов.

  - Есть такое пожелание к вам, Шеф. Вы-то как узнали?

  - Исходя из логики, Сергееич, из логики. Была вода, теперь воздух. Я предпола-гаю, что директор с начальником генштаба кое-какой план моих действий набросали. Только дозировано меня кормить не надо - так Бортовому и передай. Все равно же к нему собираешься.

  Фролов удивленно посмотрел на шефа и выпрямился в кресле, не позволив себе до конца расслабленной позы. "Угадал или мысли читает? Лучше не рисковать", - поду-мал он.

  - Есть контракт на поставку в войска 30 многоцелевых истребителей Су-30СМ в период до 2015 г. Завод- изготовитель Иркутский. Надо бы и их по-вашему модернизиро-вать.

  - А чего резинку тянули? Сборка этих самолетов уже давно началась. Контракт еще в марте подписали и приступили к работе. А завтра уже июнь месяц. Пока я свои коррективы внесу - время пройдет. Да и заново все начало переделать придется. А это время, деньги.

  - Извините, Шеф, для вас это, конечно, не секрет, но как вы узнали? - Обеспоко-ился Фролов.

  - Тоже мне, Сергееич, секрет нашел. Все в шпионов играете. Никакой утечки - только средства массовой информации. Об этом подробно в интернете написано. Ладно... наливай, пора еще по маленькой пропустить.

  Выпили по глотку. Михайлов закурил.

  - Приедем домой - я отдохну недельку. Ты с директором переговоришь, полагаю мысли у тебя неплохие, с семьей пообщаешься - тоже надо.

  Михайлов чувствовал - волнуется Фролов, вон как спина напряглась.

  - И расслабься, Сергеич, расслабься. Я не умею читать мысли, но логически рас-суждать могу. У тебя свои задачи, у директора другие, у генштаба третьи. Ты отвечаешь за мою безопасность и последнее время чувствуется обеспокоенность. Подобные случаи, как с Сабонисом, не допустимы, это понятно. И, исходя из логики, а не из прочтения мыслей, ты должен предложить директору вернуть войсковую часть связистов на место прежней дислокации. Я не прав?