ХХХIХ глава

  Меченов проснулся в холодном поту. Всю ночь снились какие-то кошмары, кош-мары про Россию. Давно он не испытывал такого состояния тревоги: с 80-х годов, когда американцы придумали свою "Стратегическую оборонную инициативу", так называемую СОИ или программу "Звездных войн".

  Две мировые державы, политически противоборствующие державы, вступили в фазу своего наивысшего завуалированного обострения отношений. Это был не октябрь 1962 года, когда открытое противоборство чуть не привело к ядерной войне. Тогда Хру-стову удалось запугать Штаты и они ответили сторицей в восьмидесятых. Особо не вы-дающийся актер, но великий актер-политик, запугал Меченова до крайности. Последний не слышал, не видел и не воспринимал мнения своих ученых о СОИ. О том, что СОИ - это политическая звездная пыль, а не реальная угроза американского ядерного зонтика, о который якобы разобьется любая русская ракета.

  Сговор актера с нефтяными королями Саудовской Аравии и в результате потеря трети бюджета советской страны, своеобразный экономический щит и внедрение новей-ших программных технологий, зараженных вирусами, а в результате череда техногенных катастроф. Борьба с зеленым змием и миллиардные убытки. Подорванная экономика СССР и огромнейшее вложение денег в "звездную пыль", громадные займы и полный развал идеологии.

  Что это - предательство первого лица? Нет - это хуже. Выбор не правильной по-литики, неуверенность, слабость и нерешительность в данной ситуации хуже предательства. Как действия командира в боевой ситуации, не сумевшего вовремя отдать соответствующий приказ, что привело к гибели подразделения.

  Но, Меченов себя виновным не считал. Получив в Советском Союзе несколько государственных наград, он более довольствовался иностранными, которых насчитыва-лось более пятидесяти. Западный лизоблюд не осмысливал действительности, однако, жить в России считал опасным и постоянно находился в Германии. Удобнейшая позиция самодовольного трусливого подонка, все списывающего на ситуацию.

  Спокойно, безмятежно, во славе и богатстве он доживал свои дни, нисколько не думая о тех россиянах, которых вверг в нищету и бесправие. Но сегодня спал плохо, а ут-ром отмахнулся от сна и мыслей, как от навязчивой мухи.

  Но, за все нужно платить, и ему отмерено рассчитаться не в том, а в этом мире. Так распорядился не он и не россияне, так посчитал Высший Разум. Мировые злодеи не умирают своей смертью, так умерли Гитлер, Сталин... И им гореть в вечном аду Вселен-ной...

  ХL глава

  Михайлов вошел в зал. Ирина сидела в кресле, читая газету.

  - Что новенького пишут? - спросил он жену.

  - Да вот, читаю. Про полицейских наших пишут, как они снова Закон нарушают. Коля, а сколько, интересно, всего у нас полицейских и журналистов? Я имею в виду в процентном соотношении.

  - Не знаю, даже не задумывался никогда над этим. Наверное, примерно, одинако-вое количество. Может быть, даже, журналистов и больше, но я не уверен. А почему ты спрашиваешь? - удивился Николай.

  - И я раньше никогда не задумывалась над этим вопросом, не приходил он в голо-ву как-то. А тут осенило что-то. Международная политика - понятно. А по России что пишут? Где что-то не так. Министерство обороны сейчас трясут с миллиардными хище-ниями, депутатов с их состоянием, недвижимостью и гражданством других государств, что задекларировано, что нет. Ментов, как обычно, то пьяные за рулем, то взятки взяли, то сшибли кого-нибудь на дороге. Очень уж любят они ментов потрясти. Но, - Ирина подняла вверх указательный палец, - если ментов столько же, сколько и журналистов, то почему они никогда о себе не пишут? Они что - Закон не нарушают? Никогда пьяными за руль не садятся, статеек заказных за бабки не пишут? Всегда белые и пушистые? Что-то я в этом очень сильно сомневаюсь, Коля.

  - Ирина, - удивленно начал Михайлов, - интересная мысль. Они тоже люди, не сверхчеловеки, а, значит, и правила дорожного движения нарушают, статейки заказные точно пишут. Бытовуха, хулиганка, откаты - все у них имеется, как и у всех других. Честь мундира, Ирина, поэтому о своих правонарушениях и не пишут никогда. По крайней ме-ре, я лично никогда о таком не читал и не слышал в СМИ. Кто же будет трезвонить о сво-ем грязном белье? Ну, а что все-таки пишут-то?

  - Да-а,.. - Ирина махнула рукой, - ерунду всякую. Парень какой-то пятнадцать лет отсидел, вышел на свободу и сумел реабилитироваться. Но, преступник - есть преступ-ник. Взят на этот раз с поличным с большой партией героина. Общий смысл статьи не понятен - то ли оправдали после отсидки незаконно, то ли, как у Жеглова, вор должен сидеть в тюрьме.

  - Интересно, очень интересно... дай-ка газетку. Действительно непонятно напи-сано. То ли автор хотел сказать, что опять сажают невиновного, то ли зэк - он и есть зэк и должен сидеть, а не гулять на свободе. Непонятно... скорее всего журналисты сами со-мневаются в виновности Устинова и дают читателю возможность поразмышлять, поду-мать, а кого-то и подтолкнуть к действиям.

  Посланник отложил газету в сторону.

  - А это не тот ли Устинов, которого ты однажды защитил, Коля?

  - Тот, Ирочка, тот.

  - Тогда мне все понятно.

  - И что тебе понятно, родная?

  - А то и понятно, что ты всякого защищать не станешь. Значит, он честный чело-век и героин ему подбросили.

  - Как у тебя все просто... Но ты молодец. Вера в людей - это же отличное качест-во! Только доказать невиновность будет сложнее, чем поверить. А он в третий раз в тюрьме не протянет, его там просто уничтожат. Открыто убивать не станут - убьют уни-жениями и побоями.

  - А ты?

  - Что я? Ты хотела спросить - помогу ли я ему? Конечно помогу. В полиции мно-го порядочных людей, а вот дерьму там не место. Тем более, что поганят они не только себя.

  - Кто бы сомневался, - улыбнулась Ирина. - Значит, опять от меня сбежишь, пой-дешь помогать человеку. Помощник ты мой, Человеческий...

  ХLI глава

   Вечерело. Протопопова с Владимиром закончили окучивать картофель. При-сели на скамеечку, закурили. Солнце уже не было видно и лишь багряный отлив заливал западный небосвод. Тишина... мошкара вилась столбиком под навесом веранды - к теплу и ясной погоде. Облачка табачного дыма зависали на месте и, постепенно растворяясь, все-таки уплывали в сторону.

  Владимир обнял Татьяну.

  - Хорошо-то как...

  Она прильнула к его плечу.

  - Вдвоем всегда хорошо - не скучно и радостно.

  Скрипнула калитка, у Татьяны екнуло сердце.

  - Опять черт кого-то несет, - с тревогой произнесла она.

  - Соседи, может быть, - добавил Владимир.

  - Какие соседи, когда к нам эти алкаши ходили? - возразила Татьяна.

  Вошли четверо незнакомых мужчин и женщина.

  - Устинов? - спросил один из них.

  - Вообще-то у нас принято здороваться, а у вас? - парировал с сарказмом Влади-мир.

  - Хм... добрый вечер, - ухмыльнулся мужчина. - Я полковник полиции Нестеро-вич, это мои коллеги и двое понятых, - представился он.

  - Уже понятых? - усмехнулся Владимир. - Вечер, видимо, будет не добрым... Ко-го на этот раз я изнасиловал или убил? Вы мне еще за прошлые пятнадцать лет компенса-цию не выплатили, хоть и признали полностью невиновным. Значит... с обыском пожаловали... раз с понятыми. Что на этот раз подкинете - трусы женские, нож в крови?

  - Обойдемся без лирики, Устинов. Ознакомьтесь с Постановлением, - Нестерович протянул листок.

  Владимир взял Постановление о производстве обыска.

  - Ознакомиться-то я ознакомлюсь. А вот понятых прошу, нет - требую поменять. С вами заранее пришли - значит подставные, они и подкинуть мне чего-нибудь могут.

  - Грамотный? - произнес злорадно Нестерович. - Пройдемте в дом и попрошу добровольно выдать имеющиеся запрещенные предметы, если таковые имеются. Напри-мер, оружие, боеприпасы, наркотики и так далее.

  - Ничего из перечисленного и "так далее" не имеется, - зло ответил Владимир. - Когда вы меня в покое оставите, чего же вам все неймется-то? Сколько можно издеваться над честным человеком?