-Да-а, красиво говорите... значит, вы убеждены, Александр Васильевич?

  - Убежден, господин Президент.

  - А как вы считаете, Обама пойдет на военные действия против Сирии до решения Конгресса или все-таки удовольствуется малой поддержкой?

  - Полагаю, что он дождется решения Конгресса и уверен, что оно будет в пользу военных действий с перевесом в несколько голосов.

  - А этот Михайлов, что вы о нем думаете?

  - Однозначно сложно ответить. Может быть, действительно его устами с нами общается космический разум...

  - Не замечал за вами присутствия фантастических грез. Хорошо, я подумаю над предоставленной информацией.

  - Разрешите идти?

  - Идите, Александр Васильевич, надеюсь, что мы не обманулись в Михайлове.

  Бортовой ехал к себе и размышлял - поверил ли ему Президент, какое решение примет? Время тянулось очень медленно, прошло четыре часа и вот, наконец-то, брифинг.

  Директор ФСБ ловил каждое слово... Но, Президент ни словом не обмолвился о сказанном, лишь уточнил, что по сирийскому вопросу каждый остался при своем мнении. "Каждый остался при своем мнении, но мы слышали друг друга", - пояснил он, говоря об Обаме.

  Выходит, не поверил ему Президент, не смог он его убедить. Да и как объяснить необъяснимое.

  Мысли о Посланнике в последнее время занимали все больше места. Необычный человек, необычные возможности и таланты - куда он их повернет? А если в сторону стя-жательства или еще хуже - преступности? Как с ним таким бороться - практически не-возможно.

  Бортовой вздохнул и решил позвонить Фролову.

  - Иван Сергеевич, добрый день.

  - Здравия желаю, товарищ генерал-полковник.

  - Как настроение, самочувствие, погода в Иркутске?

  - Все хорошо, погода отличная стоит - тепло, солнечно.

  - А Посланник, как его настроение, что-нибудь есть интересное?

  Фролов знал, что в последнее время его начальники не ладили между собой и не придерживался ни одной стороны - просто делал свою работу. Слишком долго он прора-ботал в контрразведке, чтобы ввязываться самостоятельно в политические игры руково-дства. Другое дело, когда приходилось вмешиваться, но и тогда выбор был не за ним. По-этому не взлетал резко и не падал больно, а более или менее ровно шел по служебной ле-стнице. Дослужился до начальника управления главка и резко переместился на должность начальника охраны. Понижение, конечно, было громадным и первое время это его напря-гало. Но сейчас он бы не вернулся на прежнее место - с Посланником интереснее.

  Не ожидал он звонка и не считал, что директор первым "помирится". Наоборот, ждал каких-нибудь козней. Оба были правы с его точки зрения, но не бывает двух правд в одном вопросе и он это знал прекрасно. Особо голову себе не забивал мыслями, но сейчас явно обеспокоился.

  - Посланник? Лежит вот во дворе, загорает вместе с женой на солнышке. Сен-тябрь уже и денечки теплые последние. Скоро задождит, потом уже не позагораешь - осень.

  - В смысле... не понял - как лежит, загорает? - удивился Бортовой.

  - Обычно, на надувном матраце. У него же рабочий день не нормированный.

  Фролов не понимал, куда клонит директор и пытался упредить хоть что-то.

  - Хм, странно, а мне казалось, что он в Москве.

  Бортовой глянул на часы, прошло ровно пять часов, как Посланник покинул его кабинет. Не мог он добраться так быстро до дома - только чистого полета пять часов тре-бовалось, плюс время в аэропорту и дороге. Хотя, если использовать истребитель, спарку, то вполне можно добраться гораздо быстрее.

  - Нет, Александр Васильевич, Посланник в Москву вроде бы не собирался. По крайней мере, у меня таких данных нет. Сегодня у него, видимо, "разгрузочный" день, лежит, загорает. Солнышко...

  - А уезжал куда?

  - Никуда не уезжал - все время здесь, на моих глазах.

  - Таки все время на ваших глазах? - настойчиво переспросил директор.

  - Да, все время здесь, во дворе. Ну, может быть, уходил минут на двадцать в свой кабинет и все. Весь день на виду. - Недоуменно ответил Фролов.

  "Быть этого не может, а как же он тогда у меня был недавно? Фролов вряд ли врет... может подмена где, двойник"? Теперь уже крепко заволновался директор.

  - Дай-ка трубочку Посланнику, Иван Сергеевич, хочу несколько слов ему лично сказать.

  Бортовой включил аудиозапись разговора, намереваясь потом отдать ее на экс-пертизу. "Где-то ведь был не Посланник - или у меня в кабинете, или у себя во дворе, но где-то точно был двойник. А выяснить это надо срочно и точно".

  Бортовой представил себе, что он прогнал туфту Президенту. Аж руки вспотели и сердце захолонулось.

  - Николай Петрович? - обеспокоенно спросил Директор.

  - Что, уже соскучились? - рассмеялся Посланник. - Да я это, я, выключайте свой диктофон. Все дело в элементарной телепортации. Так что не беспокойтесь - никто меня не подменил.

  - Вы-ы-ы...

  - Да, Александр Васильевич, да, это я умею легко. И не переживайте вы так - Президент вас услышал и объявит оговоренное на брифинге, когда Конгресс даст добро. Сразу же объявит, незамедлительно. Пусть Обама потом репу почешет, - он засмеялся и отключил телефон. - Вот, еще один Фома Неведающий, - посмотрел он на Фролова, - да, слетал я сегодня в Москву, переговорил с директором. Зашел к себе в кабинет, надел кос-тюм, телепортировался, переговорил и вернулся. А директор забеспокоился - не может же человек в двух местах быть. Я и не был в двух местах одновременно. Телепортация - не самолет, на нее времени менее секунды хватает. А расстояние значения не имеет - хоть до луны, хоть до Москвы: без разницы. Вот так, товарищ генерал Фролов, не хотел раньше времени свои особенности показывать, но обстоятельства вынудили. Нашему Президенту информация нужна, а то совсем американцы заснобились в своей политической интеллектуальности. Попросту сказать - зажрались. Вот и пусть собственное дерьмецо покушают.

  - С вами, Николай Петрович, я уже ничему не удивляюсь, - Фролов попытался скрыть все же присущее изумление, - но про американцев не совсем понял...

  - А-а, этот фрукт еще не созрел. Скоро поймете, Иван Сергеевич, Президент через несколько дней перед журналистами выступит. Тогда и поймете все.

  ХLVII глава

  Токарев сразу же поехал в СИЗО. Пока ехал, думал и не мог понять - кто этот мужчина, почему не назвал себя? Вызывает начальник УФСБ, забирает другой генерал ФСБэшник. Выходит - большой начальник этот не представившийся мужчина, если его генерал охраняет. Тоже ФСБэшник - вряд ли, что же они - друг друга охраняют. Прави-тельство или аппарат Президента? Возможно. Да какая разница - шишка есть шишка. Но почему мной интересуется, он же не из МВД? Много мыслей лезло в голову. Он зашел к Лобановскому.

  - Здравствуй, Алексей Васильевич. Давненько не навещал ваш "белый лебедь".

  - Здравствуйте, товарищ полковник. Извините, но давайте позже, завтра погово-рим. Дел невпроворот.

  - Завтра нельзя, подполковник, - подчеркнул он звание.

  - Видите ли... у нас зэка одного чуть не убили. Просто чудом предотвратили, чу-дом. Думал не успею, но вовремя в камеру вошли, прямо, можно сказать, на месте пре-ступника обезвредили, взяли с заточкой в руке. Давайте завтра, товарищ полковник, по-общаемся.

  Действительно замученный вид Лобановского не остановил Токарева. Ранее эта служба относилась к системе МВД и была, как бы, на второстепенных ролях. Проштра-фился оперативник, и его могли списать в ГУИН, там он "отсиживался" и возвращался вновь, если работать мог и хотел. Поэтому профессионального уважения среди ментов к этой системе и большинству ее личного состава не существовало.

  - Кого, если не секрет, хотели убить? - Токарев присел на свободный стул.

  - А-а, - начальник оперчасти махнул рукой.

  "Вечно эти менты лезут со своим не вовремя, вообще-то у нас свое УСБ есть, то-же - те еще отморозки", - подумал, но ничего не сказал вслух Лобановский.