- Глупая ты девчонка, - отмахнулся отец, - подарок не в цене, а во внимании, в уважении. Я, кстати, рыбки вяленой привез к пиву. Сам ловил, солил и вялил на балконе. Теперь с моторкой красота, в любом месте можно рыбу ловить. На нашем заливе, где Ко-ля дом строит, вообще прелесть - других рыбаков в него не пускают. Объявили залив ча-стной собственностью и закрытой зоной. Вы что с Колей, доченька, весь залив купили?

  - Нет, Петр Валерьевич, залив они не купили. Мы решили объявить его закрытой зоной в целях безопасности вашего зятя и всей семьи, - пояснил Суманеев, - так нам спо-койнее.

  Вошел хозяин дома, Малышев оторопел немного.

  - Это же надо, Оленька, зять-то какой у нас - герой, настоящий герой. И в звании повысили. Поздравляю, Коля, поздравляю! - Он пожал руку и обнял Николая. - Иди мать, обними зятя, такую награду зря не дают.

  Пока жена обнимала и поздравляла зятя, Малышев разглядывал его и любовался. Потом спросил, словно отчитаться велел:

  - Рассказывай за что героя дали?

  - Так за геройство же дают, Петр Валерьевич, - решил отшутиться Николай.

  - Какое геройство в мирное время, чай не на Кавказ ездил. Рассказывай, - настаи-вал тесть.

  Суманеев с Фроловым замерли в ожидании - интересно, как выкрутится Послан-ник, что скажет? На помощь решила прийти Ирина, но потом поняла, что муж не одобрит ее вмешательства, да оно и не требуется.

  - Петр Валерьевич, в указе Президента сказано просто - за проявленную инициа-тиву, мужество и доблесть в деле обороноспособности России наградить и т.д..

  - А-а, ну тогда понятно. Изобрел, наверное, чего-то такое, от чего у врага под-штанники взмокли. Это хорошо, это правильно, за такое можно давать героя. А то у меня знакомый один есть, он в Чечню ездил, на складе там работал, тушенку бойцам выдавал, торговал направо и налево, живого духа в глаза не видел, но с орденом вернулся. А те, кто бои вели - с кукишем. Вот и верь в справедливость после этого. Я третьего дня от приятеля домой шел вечером, поздновато шел. Пивка немного выпили, нормально шел, не шатался, не падал и тут на тебе - наряд полицейский. Куда идешь, зачем, откуда... не стану долго рассказывать. Короче - раз выпил немного, плати пять тысяч и свободен. Денег у меня не было, а они твердят: достань или в камеру посадим. Обозлился я и сказал, что у дочери дома есть, съездить надо. И поехали сюда, а на КПП наряд задержали.

  - Было дело, Николай Петрович, - вмешался в разговор Суманеев, - этот полицей-ский наряд к нам в управление доставили. Они с органов уже уволены. Не хотел говорить, чтобы вас не расстраивать.

  - Но разве в этом дело - уволены, не уволены? - Продолжал кипятиться Петр Ва-лерьевич. - Приходил их начальник ко мне домой с извинениями. Извинился и стал оп-равдываться, что не знали они о моих больших связях. А если связей нет, то и деньги вы-могать можно, в камеру садить. И не докажешь ничего, если вот этих самых связей нет. Разве это правильно?

  - Конечно, не правильно, Петр Валерьевич, абсолютно не правильно. Начальника этого тоже уволили, чтоб неповадно другим было. Сейчас следствие идет, выявили еще полицейских, которые аналогичным способом и другими методами вымогали деньги. Скажу больше, Петр Валерьевич, полицейские не просто уволены, они арестованы и на-ходятся в СИЗО. Суд определит им меру наказания. Такие люди не должны находиться на свободе, тем более в органах работать.

  - Вот это правильно, гниды они.

  - Петя, ну чего ты - праздник у Коли, а ты со своим разборками лезешь, - переби-ла его Ольга Федоровна. - К столу давайте, рассаживайтесь.

  Вошел дежурный офицер охраны.

  - Товарищ генерал-лейтенант, разрешите обратиться к Ирине Петровне?

  - Обращайтесь.

  - Ирина Петровна, на КПП задержан автомобиль с гражданином Тихоновым. Ут-верждает, что он директор вашей фирмы, и вы его сюда пригласили.

  - Есть у меня такой директор, но я его сюда не приглашала, - удивилась Ирина. - Хорошо, пропустите его.

  - Есть пропустить, - дежурный козырнул и вышел.

  - Вы пока действительно садитесь за стол, а я на минутку выйду. Есть еще один сюрприз сегодня, сейчас принесу. Садитесь, садитесь, - подтолкнул легонько Николай Суманеева с Фроловым.

  Пока они рассаживались, Посланник спустился на первый этаж к смотровой ком-нате.

  - Вам сюда нельзя, товарищ генерал-лейтенант, - закрыл собой дверь офицер ох-раны, - гражданин еще не досмотрен. Подождите, пожалуйста, немного.

  - Наручники есть? - спросил Посланник.

  - Есть, товарищ генерал-лейтенант.

  - Давай и иди отсюда, погуляй пару минут

  - Товарищ генерал, не положено, я не могу.

  - Это приказ, выполняйте. Выполнять, я сказал, - прикрикнул генерал.

  Офицер отошел от двери, и Посланник зашел внутрь.

  - Ну, здравствуй, мил человек. Ты же ко мне шел - вот он я, говори.

  - Товарищ генерал, я не к вам, я к своей хозяйке пришел.

  Тихонов оглядел генерала - не соврали шефы. И звание и звезда героя. Он еще не определился с ним и решил потянуть время. Можно, конечно, вырубить, но вывезти сложно будет, охраны слишком много.

  - Брось воду мутить, мил человек, я прекрасно знаю, кто ты. И тебе не уйти отсю-да. Сейчас охрана зайдет и все, твоя песенка спета, пойдешь в камеру. Сам знаешь - ста-тья по высшей мере без амнистии. Так что говори, что хотел и руки вперед, - генерал по-крутил наручниками.

  Тихонов решил не рисковать дальше. Вывезти генерала не получится, но сам он уйти сможет, в боевых искусствах нет ему равных. Тогда нужно генерала убить. Резкий, быстрый и сильный удар ребром ладони по кадыку, удар, словно молния. Генерал едва успел поставить блок и Тихонов взвыл от боли. Его рука, наткнувшись в ударе на сталь-ной блок генерала, практически переломилась пополам. Но он, превозмогая боль, решил применить еще один коронный и смертельный удар под ложечку двумя пальцами, разры-вая диафрагму и поджелудочную железу. Резкий выпад и снова неимоверная боль от сло-манных пальцев, которые натолкнулись на пресс живота, как на броню.

  Генерал открыл дверь и позвал охрану.

  - Наручники на него наденьте и отведите в мой кабинет. Вести его только вот та-ким образом, - генерал взял руку на прием через плечо, сгибая задержанного пополам, - если выпрямится - убьет вас ногами. Никаких туалетов и остановок в пути, может симу-лировать потерю сознания от боли, чтобы потом убить вас. При симуляции покрутите ему сломанную руку: сразу придет в себя. И самим его не тащить, это один из приемов вывернуться. Стукните по перелому и ноги побегут без всяких отказов. При любой нестандартной ситуации - охнет, пукнет, споткнется - бить по перелому без разговоров. Выполняйте.

  Задержанного повели, генерал вздохнул и пошел за ними, все-таки не надеясь на охрану. На пролете меж этажами Тихонов засеменил ножками, потом споткнулся и повис у охранников на руках. Все произошло так естественно, что они и не подумали стукнуть его по сломанной руке. Опираясь плечами на руки охраны, Тихонов оттолкнулся от земли, нанося удар каблуками сразу по двум головам. И снова взвыл от боли, натолкнувшись на блок генерала. Ноги, правда, не сломал, но зашиб сильно, и идти сам уже не мог.

  - Говоришь вам, говоришь - как в стену горохом, - начал журить охранников ге-нерал, - лежали бы сейчас с проломленными черепами, - он указал на каблуки с выдвину-тыми наружу железными шипами. - Сказал же конкретно: споткнется - бить по руке, а не держать за руки. Дети, ну прямо дети. Ладно, тащите теперь его волоком, сам уже не пой-дет и драться не будет.

  Николай вернулся к гостям и отвел Ирину в сторону, шепча на ушко:

  - Этот Тихонов гнидой оказался, задержала его охрана и в мой кабинет отвела. Похитить меня приехал или убить, в крайнем случае. Мы с генералами поговорим с ним, а ты родителей займи, придумай что-нибудь подостовернее. Некрасиво все вышло, но что поделать, не зря твоя интуиция не хотела его принимать.