озере, чтобы у нас была некая приватность. Сейчас никто на берегу не видит нас, - Я

обещаю, - она ослабляет объятия на моей шее и слегка отклоняет голову назад, чтобы

посмотреть мне в глаза.

- Не собираешься? - спрашивает она и облегченно вздыхает.

- Нет, - я сдерживаю свое удовольствие, до того, как следующие слова вылетают из моего

рта, - Но задержи дыхание или у тебя будет полный рот воды.

Прежде чем она сможет спросить почему, я окунаю нас обоих. Она пытается меня

оттолкнуть, как только мы выныриваем, полностью мокрые, но я крепко держу ее. Я могу

на нее злится, но я не хочу, чтобы она утонула от шока или от того, что ее длинные штаны

тянут ее на дно.

Мэгги приходит в бешенство, но не от того, что вода попала ей в рот. Девушка безумна,

как ад.

- Как… ты… мог!

- Вообще-то, это было довольно легко, - говорю я, все еще крепко держа, пока она

пытается оттолкнуть меня. Она брызгается мне в лицо, - Не делай этого, - говорю я.

Она делает это снова, и я отпускаю ее. Она маневрирует, чтобы быть в нескольких футах

передо мной, ее руки уже под водой. Она определенно готова к брызговой войне. Я

играю грязно, хотя играть в брызги это детские игры. Мы больше не дети.

Мэгги очевидно решает показать, как надо играть в высшей лиге.

Я подбираюсь ближе к ней. Она начинает брызгаться, но я не даю сдачи. Я промок

насквозь и, не обращаю внимания на воду, попадающую мне в лицо и жалящую глаза. Я

просто продолжаю двигаться, пока не оказываюсь достаточно близко, чтобы протянуть

руки и схватить ее за запястья и прекратить ее нападки.

Я держу ее руки у нее за спиной, притянув ее плотнее к своему телу. Она так близко, что я

могу чувствовать, как ее грудь прижимается к моей голой груди. Когда она смотрит на

меня, то наши губы оказываются в нескольких дюймах друг от друга. Ее волосы мокрые, и

по лицу стекают капельки воды, сверкая и отражая лучи солнца, а губы стали блестящими

и влажными.

Не знаю, как я раньше мог считать ее обыкновенной.

– И что ты собираешься делать теперь, когда я беспомощна? – спрашивает она.

Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо:

– Ты все не так поняла, Мэгга. Беспомощный здесь – это я.

– Оу, – произносит она с широко раскрытыми глазами.

Я ослабляю свой захват на ее запястьях, пока скольжу губами по ее щеке. Ощущение ее

мягкой кожи на моих губах в сочетании с теплом тела сводят меня с ума. Вот черт. Я не

хочу желать ее. Было бы гораздо легче ненавидеть Мэгги и убрать ее из моих мыслей и

моей жизни. Но слова Хулио эхом раздаются в моей голове: «никаких сожалений».

Когда мои губы добираются до уголка ее рта, я отпускаю ее руки и кладу их на талию. В то

же время я слегка провожу своими губами по ее. Она вздыхает и дышит быстрее, от того

что наши влажные губы медленно скользят назад- вперед, назад и вперед.

Так чувственно. Мучительно возбуждающе.

Я не собираюсь углублять поцелуй, это ее дело. Я собираюсь заставить ее захотеть меня

настолько сильно, что она скорее умрет, чем не почувствует мой язык напротив ее. Она

должна захотеть этого больше, чем я.

Но тут есть одна проблема. Очень часто мое тело предает меня. Я рад, что мы в воде,

поэтому доказательство моего возбуждения скрыто от глаз.

Когда ее руки тянутся вверх и оборачиваются вокруг моей шеи, понимаю, что одержал

вверх. Она хочет этого. Я собираюсь заставить ее просить об этом, и сделать все так, будто

бы завтра не наступит никогда. А после я уйду, словно мне все равно.

Жестко, да. Но я должен доказать ей раз и навсегда, я чертов бывший заключенный.

Вчера в тюрьме, увидев Хулио и других заключенных, вспомнил откуда я родом. Кто я есть

на самом деле. Не зависимо от того, попал бы я в тюрьму из-за Мэгги вместо сестры.

Я всегда буду бывшим заключенным. Это клеймо на мне, словно невидимая татуировка.

Но мне нужно жить так, будто каждый день – это последний… без сожалений.

Я сдерживаю стон, когда Мэгги раскрывает губы и наклоняет голову. Ее губы распахнуты

напротив моих. Вот и все. Наконец-то. Я с нетерпением жду, когда ее язык настигнет мой.

Это случится в любую секунду. Это должно произойти, потому что это гребанная пытка.

Знаю, что она не новичок во французском поцелуе. Черт, да мы целовались так в

общежитие, и это было из ряда вон выходящее.

Я готов. Черт возьми, я более чем готов. Мое тело кричит о готовности. Она должна быть

готова к этому тоже.

Она распахивает рот шире и стонет, что заставляет меня фантазировать о том, какого бы

это было увидеть, как она испытывает оргазм. Я так возбужден, и понимаю, что придется

заплатить за это позже.

Но это не имеет значения.

Я проглатываю торжествующую улыбку. Вот оно. Ее стон был признаком того, что она

готова перейти на следующий уровень. Я желаю, чтобы мой организм был бы готов

перейти на следующие три уровня.

Она стонет против моих губ снова, и мой язык дергается у меня во рту, как зверь в клетке.

Я обычно терпелив в поцелуях, но….

По-прежнему ничего. Что за…

Я откидываюсь назад.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает она, невинно хлопая ресницами под горячим

солнцем освещающим нас.

Она что, разыгрывает меня?

– Где твой язык? – тупо спрашиваю я.

Ее маленькая бороздка бровей приподнимается.

– У меня во рту. Почему он должен быть где-то?

Я отпускаю ее, шагая назад, и провожу рукой по влажным волосам, чтобы прийти в себя.

– Тебе со мной чертовски хорошо, так ведь?

Она пожимает плечами. Движение создает рябь на воде, вокруг ее тела.

– Возможно.

О. Нет. Она. Не могла так поступить.

Теперь мой язык развязан, но он требует не поцелуев.

– Ты пытаешься заставить разгорячить меня и взволновать, в отместку за прыжок в воду,

не так ли? Признай это. Ты не невинная маленькая Мэгги, какой хочешь казаться для всех.

Ты – проклятое мучение, вот ты кто.

– И что же ты сделал, Калеб? Разве это не ты попытался заставить меня разгорячиться

нарочно? Это ты мучитель.

– Ты понятия не имеешь, – рявкаю в ответ. У этой лживой монеты, может быть две

стороны, милая. Мэгги начинает двигаться в сторону берега.

Я остаюсь здесь, в полном одиночестве. Не думал, что этот сценарий может провалиться.

– Так, ты просто уйдешь?

– Да, – отвечает она мне, отвернувшись. – Это ты был тем, кто сказал, что нам надо

прекратить все до конца поездки. Я просто следую твоим правилам.

Я хотел бы пойти за ней, но мне нужно по пояс оставаться в воде, хотя бы еще минуту,

чтобы тело успокоилось.

– Я сказал, что нам нужно остыть.

– Я остыла, – говорит она через плечо.

– А я нет, – я все еще разгорячен и взволнован. Нахождение в прохладном озере должно

помочь, но не помогает.

Мэгги переиграла меня. Мое эго разбито. Но мне удается забыть об этом на время и

выйти из воды. Я лежу на пляже, и задаюсь вопросом, нужно ли мне пробовать другую

тактику.

Спустя полчаса мы все направляемся в наше небольшое каноэ с рыболовными снастями.

Ни одна из девочек не знает, как зацепить червя на крючок, поэтому каждому парню

придется пойти с одной из девушек.

– Я пойду с Мэттом, – заявляет Мэгги. А Мэтт с нетерпением ждет, чтобы осуществить ее

желание.

В конце концов, я застреваю с Триш, потому что она боится, что Лени нарочно опрокинет

лодку.

Лени и бедная Эрин в паре, и похоже, ее вот-вот стошнит. В последнее время она

постоянно так выглядит. Я начинаю думать, что у нее либо грипп, либо она беременна.

– Так какая реальная история у тебя с Мэгги? – спрашивает Триш, когда подплываем к

середине озера. – Похоже, вы снова встречаетесь.