Тот факт, что в проекте, составленном ахенскими сепаратистами, первое место в будущем комитете отводилось Аденауэру, доказывает, что уже к этому времени (13 ноября 1918 года) для сепаратистов даже за пределами Кёльна была бесспорна руководящая роль кёльнского обер-бургомистра в движении за создание Рейнской республики. Об этой его роли свидетельствует также и письмо, направленное ему одним из первых пропагандистов идеи рейнского сепаратизма Фробергером. Из этого письма[32]видно, что с ноября 1918 года последний признавал руководство Аденауэра[33]и действовал в качестве его непосредственного сотрудника.

Деятельность буржуазных политиков в пользу Рейнской республики проходила публично. Ее не в состоянии отрицать даже близко стоящие к ним историки и публицисты. Несколько иначе обстоит дело с вопросом об участии в сепаратистском движении самих промышленных магнатов. Буржуазные историки пытаются обойти этот вопрос, лишь вскользь упоминая о «некоторых влиятельных людях». В этом единодушны все: от историков, близких к партии центра, до ярых националистов и прямых нацистов.

Кто же эти «влиятельные люди», дававшие деньги на сепаратистское движение, мечтавшие о нейтральном Рейнском государстве? Источники называют несколько фамилий: д-р Зильверберг, Луи Гаген, Оппенгейм, Генрих фон Штейн, консул А. Эме, Макс Шарлие.

Брюггеман и составители сборника «Предательство центра на Рейне», упоминая об этих лицах, пытаются создать впечатление, что они якобы представляли собой группу, выражавшую узкие, сугубо кёльнские интересы, и не отражали точки зрения влиятельных кругов германской промышленности. Анализ связей этих лиц свидетельствует об ином. Д-р Зильверберг, председатель правления «Рейнише акциен гезельшафт фюр браунколенбергбау унд брикетфабрикацион», к 1918 году считался наряду со Стиннесом одним из буроугольных королей германской промышленности. Кроме того, он состоял членом наблюдательного совета «Дейче банк» и ряда крупнейших акционерных обществ, рассеянных по всей Германии.

Луи Гаген, председатель кёльнской торговой палаты и владелец банка А. Леви, пользовался в немецких промышленных кругах репутацией дельца с самыми широкими интересами. В 13 акционерных обществах он был председателем наблюдательных советов, в 11 заместителем председателя, в 39 обычным членом (всего 63 мандата). Его связи простирались от буроугольной промышленности до АЭГ. Он был одним из владельцев и руководителей крупнейшего кёльнского акционерного общества по производству взрывчатых веществ «Кёльн-Ротвайль» и влиятельнейшим деятелем кёльнской банковской группы «Шаафгаузеншен банкферейн».

Барон Симон фон Оппенгейм олицетворял собой могущественный и разветвленный банкирский дом Оппенгеймов. Сам он состоял членом центрального совета Рейхсбанка, членом наблюдательного совета «Дисконтогезельшафт», «Шаафгаузеншен банкферейн», «Дейче-Азиатише банк» и десятка других кредитных и промышленных предприятий. Его брат Гуго Оппенгейм был также членом центрального совета Рейхсбанка и членом наблюдательного совета «Дейче-Азиатише банк». Третий член этой семьи, Франц Оппенгейм, заседал в наблюдательном совете «Дрезденер банк»[34].

Банкир Генрих фон Штейн, владелец частного банка и член наблюдательного совета десятка кредитных и промышленных предприятий, представлял в сепаратистском движении интересы немецких членов международного банка в Люксембурге, председателем правления которого он являлся. Группа Штейна (фон Штейн, Эмиль фон Оппенгейм, Вильгельм Раутенштраух, Ляйден, Хозер) была особенно заинтересована в создании Рейнской республики, так как ее членам, как представителям побежденной Германии, угрожала потеря административных постов в международном банке[35].

Остальные входившие в эту группу промышленники были рангом пониже: консул А. Эме состоял председателем объединения кёльнских крупных фирм и членом наблюдательного совета Рейнско-Вестфальского ревизионно-опекунского банка; Макс Шарлие был заместителем председателя кёльнской торговой Палаты и совладельцем крупнейшей кёльнской фирмы «Ципен унд Шарлие».

Прямыми данными об активном участии в сепаратистском движении на данном этапе рурских промышленных магнатов, в частности Тиссена и Гуго Стиннеса, мы не располагаем. Но рабочая печать того времени непрерывно указывала на связь Тиссена и Стиннеса с сепаратистами.

7 декабря 1918 года по распоряжению рабочего и солдатского совета Мюльхейма на Руре на основании разоблачений газеты «Фрейхейт» (Мюльхейм на Руре) за национальную измену было арестовано десять рурских магнатов, в том числе Тиссен и Стиннес. Следствия по их делу проведено не было. Стоявшие у власти шейдемановцы сознательно замяли дело, поручив расследование реакционному прусскому судебному чиновнику Корру. Последний, опираясь на голословные утверждения арестованных, заявил, что обвинение не подтверждается. 11 декабря по приказу шейдемановских властей Тиссен, Стиннес и другие были выпущены на свободу[36].

Очередная услуга, оказанная правой социал-демократией рурским промышленным магнатам, помогла им скрыть свое участие в антинациональной предательской деятельности. Тем не менее, если не прямые, то во всяком случае косвенные доказательства их участия в сепаратистском заговоре бесспорны.

В середине ноября 1918 года группа проживающих в Кёльне влиятельных банкиров и промышленников создала «экономический кружок сторонников Рейнской республики», в который наряду с перечисленными лицами вошли издатель «Кёльнише фольксцайтунг» Бахем, издателе органа кёльнских «демократов» «Кельнер тагеблат» советник коммерции Анн и два профессора кёльнской высшей торговой школы юрист Штир-Сомло и экономист Эккерт[37].

Возникновение «экономического кружка сторонников Рейнской республики» и связанное с этим усиление финансовой поддержки еще более активизировали сепаратистов. Чтобы подчеркнуть «надпартийный» характер этого движения, было принято решение создать специальную массовую организацию, выступающую за отделение Рейнской области от Германии.

16 ноября состоялось инициативное совещание группы лиц, провозгласившее создание «Союза защиты рейнской свободы»[38]. Через несколько дней член инициативной группы советник юстиции банкир Кустодис обратился к обер-бургомистру Аденауэру с просьбой оказать содействие в созыве 22 ноября представителей различных партий для переговоров о конституировании «Союза защиты рейнской свободы»[39]. Содействие было оказано, и совещание состоялось. Представители всех буржуазных партий и шейдемановцы согласились войти в союз при условии некоторого изменения его ярко выраженного сепаратистского названия на «Союз свободы немецкого Рейнланда».

27 ноября в Кёльне происходило публичное учредительное собрание «Союза свободы немецкого Рейнланда». На собрании присутствовал «цвет» кёльнской буржуазии. Собравшиеся приняли манифест, в котором наряду с общими фразами о необходимости сохранения германского единства говорилось: «Союз выступает против попыток лишить рейнскую культуру ее первоначального характера, против попыток отчуждения, с какой бы стороны они ни исходили»[40].

29 ноября этот манифест был опубликован кёльнскими газетами за подписями вновь избранных членов правления союза: банкира Кустодиев, профессора экономики Эккерта, редактора газеты «Кёльнише фолькештимме» Хебера и шейдемановца Меерфельда. Манифест подписали также в качестве членов исполнительного комитета союза лидер кёльнских либералов Фальк и исполняющий обязанности председателя правления рейнского центра прелат Кастерт[41].